Закат Техномагов: Отбрасывая Тени - Кавелос Джин (читаем книги онлайн .txt) 📗
Дракх прошел в свою спальню, и, когда Гален переключился на находящийся в ней зонд, помехи исчезли. Дракх снял свой балахон, аккуратно сложил его, положил поверх стопки таких же балахонов и улегся на мат. Было только около шести часов вечера, но, казалось, что дракх живет по своим часам. Последние полтора дня дракх ложился примерно в это время и вставал около часу ночи, может быть, это было его обычное расписание. В подвальном этаже не было окон, и дракха не волновало, светлое сейчас время суток, или темное.
– Зачем он это делает? – спросил Гален, прервав контакт с зондом и возвращаясь к начатому ранее разговору.
Сделав быстрое движение пальцами, Изабель также отключила связь с зондом. Вытянула ноги и потянулась.
– Он работает с нарнами с «Кхаткхаты» и, вероятно, с другими, им подобными, но он так сильно отличается от всех, что дальше некуда. Ни алкоголя, ни секса, никаких излишеств в еде, не бросается деньгами.
– На его счету более пяти миллионов кредов. Браун получает щедрое жалование, но себе дракх ничего не берет. Как посредник, он имеет великолепную возможность делать на этом деньги.
– Все, что он делает, – работает, ест и спит, – сказала Изабель.
– Вы описываете монаха, – произнесла Бурелл, не отрываясь от обработчика изображений.
Гален и Изабель повернулись к ней.
– Поведение и мотивация точно такие. Он посвятил свою жизнь служению. Оно – его святая цель. Никаких удовольствий, никаких вещей, отвлекающих внимание от главного. Он ведет себя в точности как монах. Или как Блейлок.
Гален удивился, как он этого не заметил раньше. Все признаки налицо.
– Как помощь Теням в развязывании войны и погружении галактики в хаос может являться его святой целью? – спросила Изабель.
– Он – дракх. А Тени – повелители дракхов.
Гален изумился:
– Как вы об этом узнали?
Бурелл оторвалась от объектива.
– Чтобы быть хорошим техномагом, – отвечала она, – ты должен знать все обо всем.
Она перевела взгляд с него на Изабель.
– Как мне нравится выражение ваших физиономий.
– Откуда у тебя эти сведения? – спросила Изабель.
– Вы слышали о техномаге по имени Осийрин?
– Современнике Вирден? – вопросом на вопрос ответил Гален.
– Он несколько старше, но, да, они жили примерно в одно время. Осийрин интересовался драхками, которые уже в те времена представляли собой загадку. Он изучал их, конечно, тайно, и собрал много интересных данных. Его архивы доступны для изучения.
– Как ты узнала о его работе? – спросила Изабель.
– Если не брать в расчет мой девиз узнать все обо всем?
– Если не брать, – ответила Изабель. – Твое любопытство не вызывает у нас вопросов.
– Позднее он стал первым магом, получившим выговор от Круга, – вскоре после того, как Вирден создала Круг. Когда-то, после того, как я в первый раз получила выговор от Круга, я заинтересовалась, удостаивался ли кто-нибудь до меня такой чести, и, если да, то за что. Я не очень внимательно просмотрела довольно длинный и позорный список, – со вступлением в который я поздравляю тебя, Гален, сейчас ты в нем последний, – но дошла до Осийрина, чье имя стояло там первым.
Однако записи о разбирательстве в Круге оказались засекреченными. Раз мне не удалось выяснить, за что он был наказан, я заглянула в его труды, решив, что, вероятно, они и послужили причиной наказания. Исследование дракхов показалось мне самой необычной из его работ. Не знаю, за что в этой работе ему могли вынести выговор, но я понятия не имею, почему Круг делает то, что делает. Полагаю, они испугались того, что дракхам может стать известно о работе Осийрина, и, в результате, на техномагов обрушится гнев Теней.
– Мы можем ознакомиться с его работами? – спросил Гален и заметил, что получил сообщение.
– Вот они. И пусть это будет для вас уроком. Стремитесь узнать все.
Последнюю фразу в унисон с Бурелл произнесла Изабель, и Бурелл криво улыбнулась ей.
Бурелл вернулась к своим экспериментам, но Изабель продолжала смотреть на свою мать, на ее лице появилось выражение беспокойства. Через несколько секунд она осознала, что Гален наблюдает за ней.
– Читай первую часть работ Осийрина, а я – вторую, – сказала она. – Прочтем – поговорим.
Гален кивнул, открыл документ перед своим мысленным взглядом. Текст был написан на древнем руническом языке таратимудов, основы которого он выучил, изучая работы Вирден. Решив, что у него уйдет очень много времени на прочтение документа на языке оригинала, Гален воспользовался своей программой-переводчиком с языка таратимудов.
Маг быстро пробежал глазами текст. Он оказался коротким – всего тридцать восемь страниц, но, казалось, содержал огромное количество важной информации. Изображения дракхов, данные об их анатомии, описание их языка, культуры, верований.
– Позволь мне сделать это! – раздался крик Изабель. – Я помогу тебе.
Изабель обхватила рукой плечи Бурелл. Желтое кресло то становилось прозрачным, то восстанавливало свой цвет. Точно так же иллюзия, за которой Бурелл скрывала свой внешний вид, то появлялась, то пропадала. Бурелл то оказывалась в красном шелковом платье – то в черном балахоне, то со сложной прической на голове – то лысой, то ее лицо было юным и здоровым… а то появлялось такое… лицо ненормальное, неправильное…
Гален вскочил, неуверенный, сможет ли он чем-нибудь помочь. Изабель пыталась заменить кресло-иллюзию, созданное Бурелл, на собственную иллюзию.
– Подожди.
Лицо Бурелл скачкообразно менялось: здоровое-перекошенное, здоровое-перекошенное, как будто в ней боролись Джекил и Хайд. Она закрыла глаза, сосредоточилась.
– Я могу… (здоровое выражение) вернуть это… (перекошенное) назад.
Желтое кресло медленно растворялось. Внешность Бурелл теперь менялась не так быстро: черный балахон и лысая голова оставались видимыми все дольше и дольше. С каждым циклом красное платье и сложная прическа появлялись на все более короткое время. Продолжительность циклов укорачивалась, сильно напоминая последние рывки при выжимании тряпки, или последние сокращения истощенного сердца. Наконец кресло исчезло, и Бурелл упала примерно на дюйм, прямо в прозрачное кресло, созданное Изабель.
– Нет! – закричала Бурелл.
Изабель горячо обняла ее. Потом Бурелл издала крик, Гален не хотел бы услышать его еще раз. Высокое, глухое рыдание – крик человека, потерявшего часть своего тела, часть самого себя; крик человека, который теперь был наполовину мертв, и, тем не менее, оставался наполовину живым.
Гален стоял, вытянув руки по швам. Он знал, что Бурелл слабела, что ей становилось хуже, но ему никогда даже в кошмарном сне не могло присниться, что Бурелл может потерять свою силу.
Сначала, вскоре после получения имплантантов, у Галена с ними были проблемы, но он понял, что теперь уже начал пользоваться ими автоматически, так же, как глазами или ушами. Гален представить себе не мог, как будет себя ощущать тот, кто прожил с имплантантами и пользовался ими двадцать пять лет, а теперь теряет их.
– Отойди, – сказала Бурелл, отталкивая Изабель. – Отойди.
Изабель попятилась, открывая взгляду Галена осевшее, перекошенное тело Бурелл.
– Я должна рассказать вам кое о чем, – проговорила Бурелл. Ее лицо было изломанным, неправильной формы. – Если вы захотите услышать об этом.
Глава 11
Руки Бурелл были слишком тонкими, а кожа – желтой, почти прозрачной. Ее тело под балахоном было сгорблено, левое плечо перекошено вверх. Лицо казалось собранным из нескольких отдельных фрагментов. Линия губ разрезала его под странным углом, из-за чего рот больше не мог закрыться. Перекошенный правый глаз находился левее и ниже нормального. Левая бровь растянута до самого лба. Кожа щек обвисла и была похожа на бумагу. Гален подумал, что она выглядит так, будто ее поразил удар. Именно это Бурелл и пыталась скрыть от всех?
– Тебе надо отдохнуть, – сказала Изабель.
