Журнал «Если», 2008 № 02 - Бейкер Кейдж (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Однако настал день, когда человеку удалось взять штурмом очередную линию обороны природы и выйти в Простор. После этого достижение даже и далеких районов Галактики стало, по старинной формулировке, делом техники.
В трюмах кораблей возможно доставлять что угодно и куда угодно — но не сколько угодно. Простор принимал тела, как оказалось, со строгим ограничением по массе. И для того, чтобы провезти через него нужное количество тяжелого вооружения, нельзя было воспользоваться одним или двумя большими транспортами, но пришлось бы посылать на порядок больше легких кораблей. Такой перегрузки не выдержал бы и самый основательный военный бюджет.
Если крепость нельзя взять в лоб, ее следует обойти. И обходной путь нашелся. Теперь к месту боя везли не технику, но лишь ее семена: крохотные схемы с записанной программой, которые следовало в месте прибытия заложить в соответствующую аппаратуру — и семена пойдут в рост, достаточно быстро превращаясь в настоящие машины и системы, черпая необходимые для этого материалы из земли, воды и воздуха окружающего мира. Поэтому, кстати, анализ всего, из чего состоял намеченный для войны мир, это первое, что предпринимали разведки. Если чего-то из необходимых элементов в этом мире не обнаруживалось — его кандидатура отпадала сразу и бесповоротно.
Этот процесс выращивания боевой техники из кристалликов с программами и назывался распаковкой.
И именно этот процесс сейчас каким-то непонятным образом нарушался.
Поэтому ясно, отчего кап Симон так спешил в расположение команды распаковщиков.
Он летел туда на гравиплатформе. И когда мощный порыв неизвестно откуда прилетевшего ветра впервые встряхнул платформу так, что Симону пришлось судорожно ухватиться за рейлинг, кап даже не уменьшил скорость, лишь быстро-быстро заработал пальцами, подавая на пульт управления необходимые команды. Он справедливо полагал, что как беда не приходит одна, так и первый сильный порыв ветра вряд ли окажется последним.
И вскоре убедился в справедливости этой мысли. Которая тоже была не последней.
Эскадры обоих враждующих миров состояли каждая из четырех больших транспортов и четырех же крейсеров, составлявших конвой. Кроме названных эскадры насчитывали еще по одному кораблю — базе атмосферной авиации, а также по одной походной мастерской, в чью задачу входило быстро восстанавливать поврежденную в боях технику.
Переходы обеих эскадр к Лорику совершили без серьезных сбоев и происшествий. Хотя Правилами война в пространстве дозволялась, все же обе стороны решили не подвергать себя излишнему риску, не нести потерь, без которых бои тяжелых кораблей в космосе обходятся очень редко. И поскольку те же правила строго запрещали уничтожение в пространстве невооруженных или же пассивно вооруженных судов (к которым причислялись транспорты), никто не хотел нарываться на штрафные санкции еще до начала серьезных действий. Так что и переход эскадр в Просторе, и выход из него, и сближение с Лориком прошли вполне спокойно. С кольцевой орбиты разведчики убедились в том, что за время их отсутствия на поверхности планеты никаких заметных изменений не произошло, мир этот как был диким, так им и остался. После чего были отданы команды на финиш, флагманский крейсер сел первым, тут же развернул необходимую аппаратуру и с ее помощью принялся выводить каждый последующий корабль в строго отведенное место.
При посадке предприняли необходимые маневры, чтобы случайно не оказаться в прицелах противника: война уже началась, и вести себя следовало соответственно. Поскольку мир был условно поделен на полушария влияния еще заблаговременно, каждая эскадра знала, где производить высадку. Лорик разделили пополам по экватору, а не меридионально — чтобы ни у кого не возникало преимуществ, связанных со временем суток и условиями освещения. Всё, буквально всё предусмотрели штабы — кроме разве что одного: как почувствуют себя люди, от генерала до солдата, которым, пожалуй, впервые в жизни предстоит драться в подобных условиях…
Совершив посадку, люди с каждого корабля немедленно начинали действовать по жесткой схеме, и, поскольку войска обеих сторон были действительно хорошо обучены, выгрузка и развертывание сил проходили строго по графику.
Может быть, впрочем, какие-то минуты были потеряны в самом начале, когда люди покидали корабли и оказывались на планетной тверди. Но это время легко навёрстывалось.
Минуты же были потеряны потому, что прилетевшие, по сути дела, впервые оказались на по-настоящему дикой планете.
Дикой?
Пожалуй… Ведь и рай кто-то назовет диким местом.
Но вот вам синонимы: неиспорченное, девственное, первозданное.
Пожалуй, именно такие ощущения возникли если не у всех, то во всяком случае у большинства.
Первым впечатлением, которое Лорик произвел на десант, была именно нетронутость, ненарушенность данного мира. Это лишь подтверждало тот факт, что людей здесь не существовало: ведь человек начинает искажать землю, едва успев ступить на нее.
И вот это ощущение первозданного спокойствия в первые минуты подействовало на людей настолько, что эти самые несколько минут они лишь осматривались, глубоко вдыхали здешний воздух, качали головами и обменивались не очень информативными звуками наподобие: «Ого!», «Ох ты!», «Вот это да!» и тому подобными.
Это место недаром было выбрано главными штабами еще дома. Поскольку, как уже сказано, Лорик был условно разделен на два полушария, Северное и Южное, и ось вращения планеты была почти перпендикулярна плоскости орбиты, оба полушария являлись равноценными по климату, продолжительности светлого и ночного времени и прочим условиям, какие могли как-то влиять на ход боевых операций. То есть был сохранен основной принцип Правил: справедливость. Климатические зоны обоих полушарий практически не отличались, так что условия, в которых оказались войска мира Урей (север) и противника, мира Сирон, были одинаковыми. И солдаты и офицеры противоборствующих сторон, десантировавшись, увидели одну и ту же картину и одинаково на нее отреагировали. Ведь и Урей, и Сирон — высокоразвитые промышленные миры, очень богатые чудесами техники и, соответственно, давно уже разобравшиеся со своими чудесами природы до полного их исчезновения.
Так вот, места для приземления кораблей и развертывания войск были выбраны в обширных лесных районах и именно в густой их части, поскольку это значительно уменьшало объем маскировочной работы и позволяло скрытно производить передвижения войск. Правда, тут пришлось поломать голову, прежде чем удалось отыскать и как-то увязать воедино с чащобами открытые или почти открытые небольшие пространства, пригодные для посадки транспорта. В двух-трех случаях пришлось даже пойти на некоторые жертвы. А точнее — опускающемуся на поверхность кораблю своевременно включить систему расчистки и укрепления грунта, а попросту говоря — выжечь местечко, куда можно было опуститься, и укрепить его, проплавив в глубину. На приземлившиеся корабли немедленно были наброшены маскировочные полотнища, раскраска коих имитировала картину лесов — изготовлены они были, конечно, еще на базах. К такому примитиву прибегли потому, что силовые купола энергоразведка противника обнаружила бы уже издалека, а полотнища — нет. По той же причине энергомолчания вся энергетика кораблей была заблокирована — в наземных сражениях крейсерам не отводилось никакой активной роли.
И вот люди, покинувшие тесные кубрики кораблей, невольно остановились, обнаружив себя в причудливом пространстве, какое невольно хотелось назвать храмом — с высочайшими колоннами деревьев, никогда и нигде ранее не виданных; с зеленой кровлей, расписанной не фресками, но солнечными бликами, чей рисунок поминутно менялся, потому что по верхам гулял ветерок; с тишиной, которая присуща храмам. Эта тишина не была абсолютной: фоном присутствовали шелест и шорохи листьев, веток, а может быть, и неведомой жизни, какая могла существовать и на деревьях, и в кустарнике, и в траве, что беспрепятственно росла даже в ручейке, который обнаружился совсем близко от посадочного места транспорта номер два. Во всяком случае, в двух местах были замечены представители местного животного мира — один четвероногий, другой, кажется, шестиногий; первый размером с поросенка, второй вроде бы удлиненный, рассмотреть его как следует не довелось: он не то чтобы испугался, просто ушел своей дорогой, скрылся в кустах. Похоже, их заинтересовал запах гари, поскольку оба появились близ того корабля, которому пришлось выжигать под собой растительность перед посадкой. Первого удалось без особых усилий поймать, он и не пытался убежать, судя по зубам и ногам, был он травоядным. Возникла даже мысль — испытать его на съедобность, однако начальство тут же приказало выпустить животное и заняться делами, которых тут было выше головы — как обычно на войне.
