Академия. Вторая трилогия - Бир Грег (книги полностью .TXT) 📗
— М-м-м… Да-да, конечно.
— Признаться, вы не очень-то убедительно играете роль рассеянного профессора.
— А вы полагаете, что я должен бегать взад-вперед по кабинету или, может, даже убежать куда-нибудь и спрятаться?
— Мировая общественность, вся Империя имеет право знать…
— Но почему вы считаете, что я должен терпеть все, чего только пожелает общественность?
Губы журналистки изогнулись в улыбке, которую чувствительный фильтр пропустил — очевидно, мадам Мунроуз окончательно решила представить это интервью как выражение пожеланий общественности.
— Вы скрываете факты, которые затрагивают интересы общества…
— Мои исследования затрагивают только мои собственные интересы.
Журналистка пренебрежительно отмахнулась.
— А что вы скажете как математик о тех, кто считает, что полные симуляторы реальных личностей глубоко аморальны?
Гэри ужасно недоставало собственного фильтра учтивости. Он был уверен, что успел о чем-то проговориться, а потому приложил все, усилия, чтобы сохранить хотя бы невозмутимое выражение лица. Надо поскорее перевести разговор на менее скользкую тему.
— Насколько вообще реальны эти симуляторы? Кто-нибудь знает?
— Они определенно показались вполне реальными и вполне человечными всем, кто присутствовал на дебатах. — Брови журналистки чуть приподнялись.
— Мне очень жаль, но я там не был и передачу тоже не смотрел. У меня, понимаете ли, очень много дел.
По крайней мере, это была правда. Мунроуз нахмурилась и подалась вперед.
— Вы так сильно заняты своей математикой? Ну, что ж, тогда расскажите нам, пожалуйста, о психоистории.
Гэри подумал, что слишком долго сидит с деревянным выражением лица — это могут не правильно истолковать. Он заставил себя улыбнуться.
— Это всего лишь слухи.
— Из конфиденциальных источников мне стало известно, что Император ценит вас в первую очередь из-за этой так называемой теории истории.
— Из каких же это источников?
— Сейчас я задаю вопросы, сэр…
— С чего вы взяли? Я по-прежнему служу обществу, я — профессор. А вы, мадам, отнимаете у меня время, которое я мог бы посвятить своим студентам.
И, коротко поклонившись, Гэри прервал связь. После того, как он просмотрел запись своей знаменитой перепалки с Ламерком, которую снял незаметно подкравшийся репортер, Гэри взял за правило прекращать любые разговоры, когда они начинали затрагивать опасные темы.
Едва Гэри откинулся на спинку кресла, как в кабинет вошла Дорс.
— Я слышала, тут был кто-то важный, о чем-то тебя выспрашивал?
— Я уже отключил ее. Докапывалась насчет психоистории.
— Ну, тогда ей суждено было быть выставленной за дверь. Психоистория! Какое загадочное сочетание слов! Будоражит воображение.
— Может, если бы я назвал это «социоисторией», люди решили бы, что это слишком скучно и оставили бы меня в покое?
— Ты никогда не смирился бы с таким противным названием! Электронный дверной щит сверкнул и затрещал, когда сквозь него прошел Юго Амариль.
— Я вам не помешал? Вы, кажется, что-то обсуждаете?
— Да нет… Так, ничего особенного. — Гэри встал и помог Юго добраться до кресла — тот все еще заметно хромал. — Как твоя нога?
Юго пожал плечами.
— Нормально.
Неделю назад к Юго подошли на улице трое головорезов и очень спокойно и доходчиво объяснили ситуацию. Их наняли, чтобы нанести Юго кое-какие повреждения — в качестве предупреждения, о котором он не должен забывать. Ему переломают несколько костей, и — что особенно важно — он никак не сможет этому помешать. Главарь бандитов разъяснил Юго, что можно провести процедуру «по-хорошему», а можно и «по-плохому». Если Юго станет сопротивляться, его измолотят так, что от костей останутся только мелкие щепочки. Это — «по-плохому». А «по-хорошему» — они просто сломают ему голень одним быстрым и точным ударом. Потом Юго рассказывал:
— Я немного поразмыслил, а потом сел прямо на тротуар и вытянул вперед левую ногу. Положил ее так, чтобы бордюр приходился пониже колена. И их главный пнул меня — как раз туда, куда нужно. Чистая работа — сломалось ровно и с первого раза.
Гэри пришел в ужас. Пресса, естественно, тотчас же вцепилась в эту историю. Единственное, что Гэри сказал журналистам: «Насилие — последний козырь дилетантов».
— Медтех сказал, что должно зажить через недельку, — сказал Юго, когда Гэри помогал ему садиться. Кресло немедленно изменило форму, подстраиваясь под фигуру Юго.
— Имперская служба безопасности до сих пор не выяснила, кто это сделал, — сказала Дорс, расхаживая по кабинету из стороны в сторону.
— Да таких, кто. мог, полным-полно. Они, кстати, вполне могли напасть на меня только потому, что я — далити.
Юго улыбнулся. Улыбка на его лице смотрелась несколько странновато из-за большого кровоподтека на нижней челюсти. На самом деле стычка с бандитами проходила далеко не так тихо и мирно, как он рассказывал.
Дорс злилась, вышагивая по кабинету.
— Если б только я там вовремя оказалась!..
— Ты не можешь быть сразу во всех местах, — мягко успокоил ее Гэри. — Собственно, Юго, Имперская спецслужба считает, что это «предупреждение» предназначалось не тебе.
Юго криво усмехнулся.
— Могу представить кому. Тебе, наверное?
— Это «сигнал», как сказал один из них. Дорс резко повернулась к мужу и спросила:
— Что за сигнал? Предупреждение, — ответил Юго. — Политическое.
— Ну, понятно! — возмутилась Дорс. — Ламерк не отважился Ударить по тебе напрямую, но оставил…
— Весьма заметную визитную карточку, — закончил за нее Юго. Дорс хлопнула в ладоши.
— Мы должны рассказать Императору! Гэри рассмеялся.
— Ты же историк, Дорс. Насилие всегда играло огромную роль в вопросах наследования. И не думаю, что Клеон так уж далек от реальности.
— Как Император — да, конечно, — не сдавалась Дорс. — Но ведь речь идет всего лишь о месте премьер-министра…
— Власти слабеют и повсюду сдают свои позиции, — язвительно сказал Юго. — Надоедливые далити устраивают неприятности, и вся Империя катится в тартарары. Или впадает в это маразматическое Возрождение. Это, наверное, тоже далитанский заговор, как вы думаете, а?
Гэри сказал:
— Когда еды не хватает, едоки быстро забывают о хороших манерах.
— Готов поклясться, что Император уже давно проанализировал ситуацию, — сказал Юго.
Дорс снова принялась расхаживать из стороны в сторону.
— В истории есть масса примеров: Императоры, которые слишком хорошо все анализируют, обычно плохо кончают, а те, кто склонен все упрощать, обычно оказываются на высоте.
— Прекрасно проанализировано! — заметил Гэри, но Дорс не поняла его шутки.
— Кстати, я, вообще-то, пришел рассказать о том, что сделал, — сказал Юго. — Я закончил согласование исторических данных по Трентору с уточненными уравнениями Селдона.
Дорс так и не перестала ходить туда-сюда по кабинету, заложив руки за спину, но Гэри сразу переключился на новую тему. Он наклонился к Юго и сказал:
— Вот здорово! И насколько их хватило?
Юго загадочно улыбнулся, вынул ферритовый куб с данными и вставил в гнездо проектора на столе у Гэри.
— Смотрите!
История Трентора насчитывала, по меньшей мере, восемнадцать тысячелетий, хотя о раннем периоде сохранилось очень мало достоверных сведений. Юго ухитрился вместить весь океан данных о планете в трехмерное изображение. Вдоль одной оси располагались показатели экономики, вдоль другой — показатели социального развития, третье измерение отражало политическое положение Трентора. Каждому измерению соответствовала своя область отображения; они по очереди обрели видимую форму и зависли над рабочим столом Гэри Селдона. Вся эта обманчиво хрупкая конструкция была размером в человеческий рост и находилась в непрерывном движении — плоскости деформировались, в них открывались полости, они расслаивались, слои накладывались один на другой… Сквозь внешний слой просвечивали внутренние потоки различных показателей с цветовой кодировкой данных.
