Завтрак для чемпионов - Воннегут-мл Курт (книга регистрации .txt) 📗
Пошатываясь, он встал с колен.
Я мог бы пожать ему руку, но правая его рука была изранена, и наши руки так и повисли в воздухе.
- Воп voyagel14 - сказал я. И я исчез.
Лениво и легко я проплыл в пустоте - я там прячусь, когда я дематериализуюсь. Голос Траута звучал все слабей и слабей, и расстояние меж нами росло и росло.
Его голос был голосом моего отца. Я слышал отца - и я видел мою мать в пустоте. Моя мать была далеко-далеко от меня, потому что она оставила мне в наследство мысли о самоубийстве. Маленькое ручное зеркальце - "лужица" проплыло мимо меня. У него была ручка и рамка из перламутра. Я легко поймал его и поднес к своему правому глазу.
Вот что кричал мне Килгор Траут голосом моего отца:
- Верни мне молодость, верни молодость! Верни мне молодость!
Когда реальность абсурдна...
Мое знакомство с американским писателем Куртом Воннегутом-младшим произошло в начале семидесятых годов на углу Бродвея и 90-й улицы в "студенческой" книжной лавке "Нью-Йоркер". "Студенческими" такие лавки называются потому, что там всегда масса учащейся молодежи, которую привлекает относительная дешевизна новых изданий (скидка 20 процентов). И еще потому, что книгами торгуют тоже студенты, подрабатывающие на жизнь и ученье, - истинные книголюбы. Они уж не предложат вашему вниманию ни дешевый детективчик, ни "готический роман ужасов", ни порнографию, ни даже разафишированный большой прессой бестселлер, если он - пустышка. Вам порекомендуют приобрести "книги со значением, будящие мысль".
И вот в лавке "Нью-Йоркер" худенький длинноволосый студент Колумбийского университета познакомил меня с Воннегутом:
- Не читали? Мы сами его только что открыли для себя, хотя писателю под пятьдесят. И это было радостное открытие. Сейчас Воннегут - один из самых популярных авторов среди молодежи. А консерваторам он не по душе. С кем из писателей его можно сравнить?.. Ума не приложу... Что-то в нем есть марктвеновское, что-то от Герберта Уэллса... но, впрочем, нет. Воннегут вроде того кота из киплинговской сказки, который ходил сам по себе. И Воннегут сам по себе. Очень необычный. Неожиданный. Но как же он будит мысль!
После такой пылкой лекции юного книготорговца как было не познакомиться с Куртом Воннегутом? И я купил сразу три его книжки. А вечером в отеле я раскрыл их, и для меня началась "ночь открытий"... и загадок.
Что я держал в руках? Научную фантастику? На первый взгляд, да. Страницы пестрели от диковинных названий несуществующих планет. Вселенную бороздили разнокалиберные космические корабли - то размером с картонку для ботинок, то длиной в сотни миль. Водные пространства Земли сковывались дьявольским изобретением - "льдом девять". Безоружный профессор, используя только некие таинственные "психодинамические" силы своего мозга, сбивал в небе военные ракеты и взрывал арсеналы ядерных бомб.
Но странное дело: чем дальше уносил Воннегут читателя в иные галактики, чем глубже погружал в торосы "льда девять" или в лабиринты "психодинамического" мозга, тем повелительней полет авторской фантазии возвращал вас назад, на нашу грешную Землю - к жизненным проблемам второй половины XX века. Даже его героев - пришельцев из далеких глубин космоса почему-то больше всего волновали именно "внутренние" дела землян: загрязнение окружающей среды, эпидемии, нехватка продовольствия, а больше всего разрушительные войны. Зато некоторые земляне, соотечественники Воннегута, напротив, вели себя словно монстры-роботы с какой-то зловещей звезды, равнодушные к судьбам человечества. Словом, получалось, как выражаются американцы, "топси-терви" - вверх тормашками, шиворот навыворот, все наоборот. Это ощущение "все наоборот" усиливалось тем, что автор чуть ли не на каждой странице создавал, казалось бы, абсурдные ситуации (изобретатель американской атомной бомбы и чудовищного "льда девять" в романе "Колыбель для кошки" увлекается детской игрой в веревочку), рисовал невероятные, гротескные образы, высмеивал все и вся, да еще этим "ребячеством" и козырял: "Я зарабатываю на жизнь всякими непочтительными высказываниями обо всем на свете".
"Непочтительные высказывания" озадачивали американцев, Воннегут же, по образному выражению критика газеты "Нью-Йорк таймс" Ноны Болэкиэн, язвил и издевался над всем "в манере свободного колеса": то авторское колесо откатится в сферу научно-фантастической терминологии, то крутится-вертится "по-ребячески", то будто бы катится под откос. Но никогда по проторенной колее... Поди-ка пойми: в шутку пишет автор или всерьез и вообще - куда он клонит?
...В ту ночь в нью-йоркском отеле, когда я впервые вчитывался в книги Воннегута, было радостно от встречи с большим литературным талантом, но был я и озадачен этим метафорическим "свободным колесом", непрестанно снующим по всем измерениям пространства и времени, а также необычным для американцев фантастико-эзоповским языком. Невольно захотелось заглянуть в биографию Воннегута. Обстоятельная биография писателя еще не написана, но некоторые факты его жизни и творчества кое-что проясняют.
Курт Воннегут, правнук выходца из Германии, родился 11 ноября 1922 года в городе Индианаполисе, штат Индиана, в семье архитектора. Мать и отец были настроены антимилитаристски и недоверчиво ко всем "политическим и теологическим гранфаллунам" (не ищите этого слова в словаре, оно - изобретение Воннегута и означает: "корпоративное сообщество"). Уже место, время и семейная среда, в которой родился писатель, создали первое противоречие его жизни. Индиана - штат, мягко говоря, сугубо консервативный, а тем паче в начале двадцатых годов, когда после Октябрьской революции за океаном шла разнузданная охота на инакомыслящих. В семействе же Воннегута настроения (так утверждает сам писатель) были "новолевые". В таком "осадном положении" не возникает ли потребность прибегать к эзоповскому языку? По крайней мере называть власть имущих непонятным для других словом "гранфаллуны"?
Когда Курт был еще совсем мальчишкой и только начинал познавать окружающий мир, разразился в США экономический кризис - Великая депрессия. Что пережил в эти годы Курт - не знаю, но слова "Великая депрессия" он твердо помнит по сей день. После окончания школы юноша хочет выучиться на биохимика. Два года в Корнеллском университете и... фронт. Убежденный антифашист, Курт Воннегут выполняет воинский долг, он - разведчик-пехотинец на передовой линии. Внезапный плен. Дрезден. И в этом германском городе Воннегут переживает то, что не может забыть всю жизнь: ничем не оправданное уничтожение англо-американской авиацией города, не имевшего никаких военных объектов, 13 февраля 1945 года. Лишь в 1969 году писатель рассказал о трагических переживаниях того дня в романе "Бойня No 5, или Крестовый поход детей" (см. журнал "Новый мир" No 3-4 за 1970 год). Дистанция - почти четверть века, но неостывшая боль и горечь, с которой он повествует о массовом уничтожении дрезденцев, свидетельствуют о том, какой трагический отпечаток наложила кровавая драма на сознание Курта Воннегута. Он остается твердым антифашистом (это видно по многим его книгам) и одновременно становится непреклонным антимилитаристом.
