Фантограф. Русский фантастический № 2. 2014 - Фомичев Сергей (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
— Адью, бургеры и картофель фри, — сказал Кол.
— А’фидерзеен, кислород, — прошептала Атаро.
— Будь здоров, мини-реактор, — добавила я, глядя, как упряжка лошадей волочет по земле громоздкий контейнер.
— Пойду-ка еще разик проверю систему очистки, — Юрий повернулся и, неуклюже топая, вышел.
Прощай, цивилизация…
Сегодня — моя очередь. Мешок с грибами куда больше меня, и я с трудом доплелась от теплицы до жилого модуля первой марсианской базы. Экипаж ждал меня у выхода из шлюза. Грибы — единственное, что растет здесь, на Марсе. Только они разнообразят наш «паек» из соевых концентратов. И вообще, это не грибы, а генетически модифицированный лишайник: красноватый, пористый, с белесой сеткой сладковатой грибницы.
— Да здравствует вкусная и здоровая пища! — усмехнулся Колин, снимая с меня шлем.
— Чего желают ваше величество? Фаршированных или в соусе бешамель? — спросила я.
Три недели переговоров с Землей. Мы отчаянно нуждаемся в продуктах, запчастях и технике. У них закончились ракеты. Денег на новые не было. Оставались только китайцы — южные имперцы.
— Полагаю, верные вассалы обойдутся водкой и шлюхами, — Колин пожал плечами и передал мне витаминную таблетку. — Они предложили нам «грузовик» с полным комплектом.
— В обмен на?.. — уточнила Атаро.
— Мы доставляем их вымпел на Олимп.
— Выкуси! — сказал Юрий. — Наша планета не продается за гнилой рис и сушеную курятину.
Наша планета?
Через шесть недель, когда пылевая буря загнала всех внутрь станции, мы сгрудились перед экраном в ожидании прямой трансляции запуска китайской «Миссии Милосердия». Двести пятьдесят миллионов километров — не помеха, чтобы попиариться на чужой счет.
По случаю праздника все немного подшофе. Грибная водка, Юрий называет ее «мухоморовкой», мутновато-красная, злая и вонючая, как взбесившийся скунс. Самое то. Стимулирующие наноинъекции уже выработали свой ресурс, а новых не предвидится.
Допотопный цифровой канал давал мутноватое изображение — и на том спасибо. Пусковой комплекс — морская платформа. Кусочек щемяще-голубого неба. Белый столбик ракеты с широкой головной частью. Остальное не разобрать.
— Похоже на лингам, — хихикнула Атаро.
Она меня раздражает. В то время как моя грудь скукожилась до двух прыщиков «нулевого» размера, ее бюст нахально выпирает даже из-под безразмерного комбинезона. Иногда я ее просто ненавижу. Не за сиськи, а за тупой оптимизм. Я молча показала ей средний палец.
Атаро ухмыльнулась и открыла рот, чтобы отмочить еще что-нибудь, но Кол остановил нас. Полковник Колин Ховард не любит женских боев в грязи.
— Готов поспорить на штуку конфедеративных гугл-долларов, что ракета накроется на старте, — сказал он.
— А я думаю, это пластиковый макет, — ответил Юрий и взъерошил «ежик» на голове, красноватый, как и все на базе, от вездесущей пыли. — Ставлю тысячу нью-баварских рейхсталеров.
— Что скажут дамы? — отвесил галантный полупоклон Кол.
Сложив руки на груди, Атаро глянула на меня сверху вниз.
Темная кожа морщит там, где когда-то были скульптурные бицепсы. Она потеряла в весе столько же, сколько каждый из нас. Но сиськи…
— Вы с Юрием все еще партнеры? — спросила я.
— Если ты о том же, что и я, — то да!
Намеки, двусмысленности. Месяц назад я застала Атаро в гамаке Юрия. Парные гамаки — единственный популярный вид спорта на Марсе. Жалкая иллюзия интимной жизни. Сексуальное недоедание. Витаминное голодание. Головокружения. Усталость. О чем это я?
Вспышка! Облако дыма заволокло стартовую платформу. Мы затаили дыхание — сэкономили несколько глотков кислорода. Юрий украдкой перекрестился. Колин заметил и неумело повторил его жест. Я сделала лучше: мысленно читала «Отче наш», а вслух повторяла: «Харе, Кришна! Харе-харе…»
— Как думаете, молитвы тоже распространяются со скоростью света? — подняв глаза к потолку, произнесла Атаро и сразу же получила ответ.
Ракета яркой звездочкой уходила в небо. Она летела к Марсу. К нашей планете. Нам осталось дышать пыльным воздухом, пить переработанную мочу и давиться красными грибами всего двести тридцать девять дней.
И будет всем счастье…
Двести тридцать девять дней — это очень много. На Земле появилось шестьдесят пять новых государств, двадцать три были захвачены или уничтожены, а потом у нас полетела антенна. Атаро и Колин сутками бились над восстановлением связи. Юрий клялся, что видел в телескоп на ночной стороне Земли вспышки, как минимум, четырех ядерных взрывов. Земляне были очень занятыми людьми. На Марсе же нас стало немного меньше. А точнее — меня.
Два месяца назад Колин, Атаро и я расчищали площадку для китайского посадочного модуля. Пиропатрон, который должен был расколоть валун, неожиданно взорвался и вызвал оползень. Атаро и Кола накрыло каменным крошевом. Меня ударило в грудь, сбило с ног, понесло вниз по склону и заклинило в какой-то расщелине.
«Юрий, это Ника! SOS! Юрий! — повторяла я без конца, стараясь не слушать тонкий свист уходящего из пробитого скафандра воздуха. — SOS! Юрий!»
Но первой меня нашла Атаро: она скатилась по осыпи и, прихрамывая, двинулась в нужную сторону.
«Атаро, я здесь! — Покрытый пылью, помятый шлем повернулся. — Сюда!»
Она не ответила: наверное, повреждена антенна. Мне удалось освободить правую ногу, но левая, засыпанная, не поддавалась. Пульсирующая боль, судороги. Каменная пирамида вздрогнула, с нее сорвался и покатился вниз камень, затем второй. Я оглянулась и закричала. Камни скользили в пропасть.
«Спокойно, Ника. Я близко, — раздался в наушнике голос Юрия. — В чем дело?»
«Шевелись! Сейчас здесь все рухнет!»
Каменный ручеек пересек дорогу Атаро. Она отскочила и пошла в обход. Еще одна красноватая фигура возникла выше по склону.
«Вижу тебя!» — Юрий прыгал с камня на камень по ожившей, сползающей вниз осыпи. За ним ковылял Колин с ящиком: наверное, волок спасательный комплект.
Атаро и Юрий добрались до меня одновременно. Быстро откопали левую ногу. Лучше бы они этого не делали. Месиво… Я закрыла глаза.
«Никушка… прости…» — прохрипел Юрий и начал накладывать жгут ниже колена.
Было не очень больно.
В день «Ч» я взяла управление модулем на себя. Кол дежурил на дубль-пульте. За нашими спинами Юрий и Атаро шумно облачались в скафандры.
— Ас, ювелир! С точностью до сантиметра, — выдохнул Колин, когда аппарат, едва заметный в облаке пыли, коснулся поверхности посадочной площадки. — Ура…
Я пожала плечами.
— Да, неплохо.
Затем втроем на двух роверах и последних аккумуляторах они отправились разгружать «гуманитарку». Я набрала код, и люк китайского «марсолёта» открылся.
«Ника, модуль! Он… маленький какой-то», — сказал Юрий.
— Ха-ха, очень смешно… — проскрипела я. — Какой дали — такой посадила.
«Нет, серьезно! — подтвердила Атаро. — Раза в три меньше обычного „грузовика“».
Кожа под протезом немилосердно зудела. Новую ногу мне собрали ко дню рождения. Я уже почти к ней привыкла. Нет, вру — смирилась.
Послышались проклятья на трех языках разом. Из раскрытого люка выбрался «марсоход» с красно-желтым вымпелом Южно-Китайской Империи на антенне и двинулся в сторону Олимпа. Три ярких вспышки на секунду выбелили марсианский пейзаж. Аппарат, потеряв шесть колес из восьми, пошел юзом и опрокинулся.
Больше в грузовом модуле ничего не было. Спасибо тебе, Земля…
Почти весь следующий день мы трудились над флагом Марса В ход пошли куски красного шелка от трофейного вымпела.
Верхнюю часть зачернили копотью с теплозащитной плитки посадочного модуля. Две серебристых луны, Фобос и Деймос, вырезали из неисправных солнечных батарей. Флаг установили в центре базы — на вечные времена.
Марс, мать вашу, не продается!
— Считаем еще раз, — севшим голосом сказал Колин. — Следующий урожай… через две недели даст нам дополнительно сто двадцать тысяч килокалорий. Если мы запустим хлореллу в резервные баки с водой — получаем столько же. Дрянь, но съедобно.
