Седьмая раса - Нечаева Наталья Георгиевна (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Единственный человек из собравшихся, высокий худой старик, молча и недвижно стоял в стороне, не участвуя в общем экстазе. Часы его личного времени, которое он осознавал строго и четко, завершали свой многолетний ход на этой земле. Поэтому предсказания будущего его не интересовали. Он его знал.
— Отец, — тронул его за плечо появившийся из темных недр пещеры Шубин. — Я успел.
— Мартин, — недовольно обернулся старик. — Что за вид? Почему ты в присутственном костюме? Где твое облачение? Ты не успел переодеться? Где пояс? Где, наконец, наша реликвия, на которой ты должен присягать? Где мой внук?
— Отец, — Шубин потупился. — Цепь трагических событий… Фридрих в реанимации, несчастный случай, он очень болен… Та журналистка, Славина, помнишь… Она провалилась в пещеру, нашла мой кейс. С облачением и реликвией.
— Ты! Что предпринял ты?
— Все необходимое, отец. Она не сможет рассказать о находке никому. И никогда. Реликвия осталась в кейсе, в шестых воротах. Вместе с облачением. Надеюсь, с минуты на минуту появится Рощин, он принесет. Ты можешь начинать. До времени — меньше часа.
— Да, пора, — сухо подтвердил старик. — Но Фридрих… Он должен был видеть момент триумфа своего отца. Что с ним произошло?
— Он сорвал лишайник, — раздался глухой голос сзади, и из-за каменного выступа пещеры выдвинулся Рощин.
— Лишайник? — Старик пожевал сухими губами. — Язычество! Я никогда не верил в эту ерунду. Но Фридрих не должен был так поступать!
— Мальчишка… — с горечью произнес Шубин. — За время учебы в Москве он обо всем забыл!
— Ладно, это будет ему хорошим уроком, — нахмурился старик. — Завтра же заставь его пройти еще раз полный курс! А ты, — он тяжело уставился на Рощина. — Где был ты?
— Магистр, — склонился в поклоне Рощин. — Я был вместе с ним, на Сейв-Вэре, предупреждал. Но он больше верит вам и своему отцу, чем мне. А ваше отношение ко всему этому — известно.
— Ты поставил под угрозу жизнь будущего магистра, — угрожающе посмотрел на Рощина старик. — Ты должен был его охранять.
— Фридрих прошел полный курс! — жестко ответил Рощин. — Он превосходно знал, что можно, а чего нельзя делать у сейдов! Так что все вопросы к вам.
— Мартин, надеюсь, жизнь Фридриха вне опасности? — Старик перевел тяжелый взгляд на Шубина.
— Отец, не сомневайся. С ним — лучшие врачи. После обряда я займусь всем лично.
— Реликвия? — снова повернулся старик к Рощину. — Где она?
— Магистр… — у Влада пересохло во рту. — Вы лишились реликвии.
Рассказ Рощина был коротким и точным. Только констатация фактов.
— У нас давно не было таких потерь, — прикрыл глаза старик. — Значит, время истины близко. Нам противодействуют, потому что чувствуют, как мы сильны! Однако… — Он задумчиво созерцал ближнюю стену, видя, конечно же, не шершавый камень, а нечто иное, далекое, неподвластное чужим глазам. — Почти девяносто лет все магистры присягали на этой реликвии. Мой дед, мой отец, я… Мы должны обрести ее снова, чего бы это ни стоило. Ты понял, Мартин? — Он в упор посмотрел на сына.
— Да, отец, я обещаю. И это произойдет совсем скоро. Но не сегодня! Ты же знаешь, ни один посвященный не имеет права в ночь обряда забирать человеческую жизнь. Поэтому я направил вертолет. А сейчас… я не могу открыть местопребывание шестых ворот посторонним! А посвященные — все здесь…
— Ты хочешь сказать, что мы должны перенести обряд? — недобро поинтересовался старик.
— Отец. Это можешь решить только ты. Ты еще бодр и полон сил. Может быть… — и осекся, напоровшись, как на острый камень, взгляд старика.
— Оставьте меня одного. Мне нужно подумать! — Старик сделал повелительный жест рукой.
Главврач областной больницы задумчиво подержал в руках трубку внутреннего телефона и осторожно опустил ее на рычаги. Встал, зачем-то тщательно причесался перед зеркалом и пошел к лифту.
У массивных герметичных дверей реанимационного отделения он постоял пару-тройку минут. Несколько раз протягивал палец к звонку и столько же раз отдергивал его обратно, словно опасаясь, что красная резиновая кнопка в ответ на прикосновение ответит смертельным ударом. Наконец, махнул рукой и набрал на цифровой панели хорошо известный код.
За дверью палаты, под завязку напичканной сложнейшим оборудованием, у лежащего в беспамятстве сына вице-губернатора находились два врача. Один снимал показания приборов, второй возился с переключением каких-то прозрачных шлангов.
— Как он? — шепотом спросил главврач.
— Плохо, — хмуро сообщил один из докторов. — Готовимся к повторной очистке крови. Боюсь, что скоро придется переводить на искусственную вентиляцию.
— Готовьте к перемещению в капсулу, — приказал главврач.
— Как? Там же…
— Вы слышали, — твердо ответил начальник.
Зав отделением в своем стерильном небольшом кабинете изучал какие-то выползающие из компьютера графики.
— Митя, — вошел к нему главврач, — вызывай дежурную бригаду. Пусть открывают капсулу и начинают дезинфекцию.
— Я не буду этого делать, — категорично мотнул головой главный реаниматолог.
— Это приказ, ты не понял?
— Понял. Поэтому и не буду.
— Это бунт?
— Это — мой врачебный долг.
— Отказать в помощи умирающему?
— Спасти того, кого можно спасти.
— Уж не Господом ли Богом ты себя возомнил?
— Нет. Врачом с тридцатилетним стажем, не более.
— Дай ключи.
— Не дам.
— Ты что, сдурел? — Главврач не мог поверить в то, что его старинный приятель, его коллега, его подчиненный, в конце концов, здесь, в стенах областной больницы, где он, главврач, и царь и Бог, где одному его взгляду повинуются и врачи, и больные… — Хорошо, тогда открой сам. И вызови бригаду.
— Нет.
— Дмитрий, мне что, взламывать дверь?
— Попробуй. Ты же помнишь, какие там двери? Сам заказывал по каталогу…
— Митя, — главврач устало присел рядом. — Я ведь тоже — врач.
— Был, — спокойно сообщил реаниматолог. — Был. Давно. До тех пор, пока не переквалифицировался и не стал облизывать задницы областному начальству.
— Я это делал для себя? Или для больницы? — взорвался главврач. — Ты что, не знаешь? Да если бы я, как ты изволил выразиться, не облизывал им задницы, не омолаживал их жен, не делал аборты их дочерям и не лечил от алкоголизма и наркомании их сыновей, у нас бы до сих пор в операционной потолок протекал, а в урологии пол проваливался! Я уж не говорю про импортное оборудование!
— Петя, только не делай из себя Героя Советского Союза и социалистического труда, — поморщился реаниматолог. — В городской больнице оборудование не хуже, главный лично до сих пор больных ведет, чтобы квалификацию не терять, и по банкетам и фуршетам не шляется. Ты, Петя, половину своей жизни, пока врачом был, не в том месте провел, и только в последние годы собственное признание отыскал. Холуй ты, Петя, а не доктор!
— Да ты! Да я! — Главврач зло крутил головой, не находя правильных слов. — Ты — уволен!
— Удивил! — хмыкнул реаниматолог. — Я тебе сам заявление написал, забыл?
— Вот и сдай дела. Немедленно! — взял себя в руки главврач. — Давай ключи.
— Дела сдают преемнику. Кого ты назначил вместо меня? Где он? — Реаниматолог дурашливо повертел головой. — Преемник! Ау! Ой, какая очередь выстроилась из желающих возглавить отделение реанимации! И спасать людей дедовскими методами, пока губернаторской любовнице очищают кровь для омоложения организма!
— Прекрати паясничать! — взревел главврач. — Открывай капсулу, вынимай девчонку! Это распоряжение Шубина.
— Да пошел ты вместе со своим Шубиным! — поднялся реаниматолог. — Капсулу вскрою, когда из Москвы прибудет лекарство. Сейчас у нас, — он взглянул на часы, — третий час. То есть примерно через пять часов. И ни секундой раньше. И вообще, шли бы вы домой, Петр Петрович. Толку от вас никакого, геморрой один. Извините, мне надо к больному.
