Фата-Моргана 1 (Фантастические рассказы и повести) - Франке Герберт В. (чтение книг .TXT) 📗
Город был больше, чем он думал сначала, и простирался по обширному пространству степной стороны. Здесь, насколько он мог судить, не было более развитой индустрии, чем уровень ручного ремесла и простого ткачества. Цветные пятна на склонах далеких холмов показывали наличие ферм, а практически у каждого дома в деревне был садик.
Производство, по-видимому, было вынесено на центральную площадь, где немногие взрослые и дети, сидя на корточках на теплом послеобеденном солнце, работали над гончарными кругами и ткацкими станками. Другая часть площади была отдана под туземный базар, где горшки и куски материи предназначались для продажи и где многочисленные прилавки были завалены сушеными фруктами, овощами, вымытыми и ощипанными тушками местной разновидности домашней Птицы.
Было далеко за полдень, когда вслед за Яфонгом они вошли в маленький, добела отмытый дом на пути к холму.
— Можете пользоваться им все время вашего пребывания, сказал абориген.
Эккерт и Темплин быстро обошли немногочисленные комнаты. Они были хорошо обставлены в грубоватом сельском стиле, а без тех современных удобств, которых тут не было, земляне легко могли обойтись. Мальчишки, принеся багаж, оставили его снаружи и спокойно скрылись. В помещении становилось темно, и Эккерт открыл один из ящиков, которые они внесли, вынул электрический фонарь, включил его, затем обернулся к Яфонгу:
— Вы были очень добры к нам, и мы были бы рады отплатить вам. Можете взять из этого ящика все, что хотите.
Землянин открыл еще один ящик и вынул обычный набор товаров для торговли: ярко окрашенные одеяния, ювелирные украшения тонкой работы, несколько механических приспособлений, которые, как знал Эккерт, обычно привлекают примитивное воображение.
Яфонг пробежал рукой по одеждам, поднял некоторые украшения к свету.
— Я благодарен вам, но здесь нет ничего, чего бы мне хотелось. — Он повернулся и вышел в сгущавшуюся темноту.
— Неподкупный туземец, — саркастически засмеялся Темплин.
Эккерт вздрогнул.
— Это одна из тех вещей, что делаются в обход обычая: попытки подкупа некоторых туземцев, чтобы у вас были друзья, на случай, если они вам понадобятся. — Но он остановился на миг, задумавшись. — Вы заметили контекст? Он не сказал, что не хочет ничего из того, что мы показали ему. Он сказал, что тут не было НИЧЕГО из того, что он хочет. Намекая, что все, чего он хочет, у него уже есть.
— Это не очень типично для примитивного общества, не так ли?
— Боюсь, что да. — Эккерт начал распаковывать некоторые из ящиков. — Знаете, Рэй, мне доставляет удовольствие смотреть на детей. Они выглядят очень здоровыми, не так ли?
— Слишком здоровыми, — сказал Темплин. — Кажется, здесь нет ни одного распухшего или разбитого носа, ни одной царапины, ни одного фонаря под глазом, ни одного ушиба. Это выглядит неестественно. — Его голос был напряжен. — Здесь может таиться ловушка, знаете ли.
— Каким образом?
Слова рождались медленно:
— Люди слишком небрежны, как будто играют отрепетированные роли. Мы, из совершенно другой солнечной системы, высадились здесь; это должно быть для них необычным. И все-таки, сколько любопытства они выказали? Вообще, было ли хоть какое-то любопытство? Был какой-нибудь страх? Нет. И миловидные, идеально здоровые маленькие дети. — Он посмотрел на Эккерта. — Может быть, это то, о чем вы предпочитаете думать, то есть, почти идиллическое, безвредное общество. Может быть, и Пендлитон думал так до самого конца.
Темплин взвинчен, раздражен, — понял Эккерт. Вероятно, он в каждой вещи будет видеть угрозу, а за каждым углом — воображаемую опасность.
— Еще не установлено, что Пендлитон был убит, Рэй. Давай-ка не зашоривать разум, пока не будем знать наверняка.
Он выключил свет и откинулся на холодную постель, позволив телу полностью расслабиться. Холодный ночной ветер лениво дул из леса и хлопал ставнями, неся свежесть деревьев и трав; Эккерт глубоко вздохнул и на миг позволил своим мыслям свободно разбрестись. Это может оказаться приятным: прожить на Танпеше шесть месяцев, даже если эти полгода — все, что осталось прожить. Климат превосходен, а народ скроен лучше, чем у обычных примитивных культур. Если когда-нибудь ему суждено вернуться, внезапно подумал Эккерт, он будет вспоминать Танпеш. Было бы приятно провести здесь свою старость. И рыбалка, вероятно, тут великолепная.
Он чуть повернул голову, наблюдая, как его товарищ готовится ко сну. В выборе его кандидатуры были преимущества, о которых Темплин не подозревал. Эккерт гадал, что стал бы делать его коллега, обнаружив однажды, что истинной причиной, по которой его отобрали, было то, что его психологическая карта была очень близка к карте Пендлитона. Личные ощущения и эмоции Пендлитона дублировались почти идентичными у Темплина.
Несколько заблудших пучков звездного света пронзили темноту и немедленно засверкали на маленьком металлическом ящичке, пристегнутом к запястью Темплина. «Силовая установка, вероятно, связанная с кнопкой на тунике Темплина», — угрюмо подумал Эккерт. Очень удобное, портативное и трудно обнаруживаемое оружие.
В том, чтобы взять Темплина, были не только преимущества.
— Как вы думаете, Тед, насколько примитивно это общество?
Эккерт опустил щепочку, которую выстругивал, и потянулся за трубкой с табаком.
— Думаю, оно не совсем примитивно. Слишком много несоразмерностей. Их знание о многих вещах несколько сложнее, чем эмпирическое. Они связывают рост посевов с удобрениями и азотом в почве в той же мере, что и с солнечным светом, и больше, чем с благословением какого-то туземного бога. И они выделяются во многих других отношениях. Их искусство и культура весьма развиты. Свободное искусство существует наравне с чисто декоративным, а техника прекрасно развита.
— Я рад, что вы согласны. Взгляните сюда. — Темплин бросил на грубо обработанный стол сияющий кусочек металла. Он был тяжел, а одна его грань чрезвычайно остра.
— Для чего это служит?
— Они основали здесь больницу. Не в нашем понимании, конечно, но тем не менее — больницу. Она не часто посещается туземцы явно не болеют. Но здесь бывают случайные охотничьи инциденты и несчастные случаи, требующие хирургического вмешательства. Эта полоска металла — здешний скальпель. — Он хохотнул. — Примитивное приспособление, но работает хорошо, так же хорошо, как и любой из наших.
Эккерт взвесил скальпель на ладони.
— Самое главное, у них достаточно знаний, чтобы использовать такое. Хирургия — непростая наука.
— Ну, и что вы думаете по этому поводу?
— Яснее ясного. Они, очевидно, поддерживают точно такой уровень технологии, какой им необходим. По крайней мере, в тех областях, где это необходимо.
— Как случилось, что они не пошли дальше?
— А зачем? Можно жить без космокаров и ракетных кораблей.
— Вы не догадываетесь, какого рода вооружение они могут иметь?
— Важно не то, — задумался Эккерт, — что они его имеют, куда важнее — не использовали ли они его. И я, пожалуй, сомневаюсь, что они это делали. Мы здесь уже две недели, и они очень внимательно следят, чтобы у нас были еда, вода и все необходимое.
— В животноводстве это известно как откорм для забоя, — сказал Темплин.
— Вы убеждены, что Пендлитон убит, не так ли?
Темплин кивнул:
— Конечно.
— Почему? — Танпешане знают, зачем мы здесь. Мы достаточно ясно им намекнули. Но никто не думает о Пендлитоне, никто не соглашается добровольно дать нам какую-нибудь информацию о нем. А ведь он пробыл здесь как атташе целых три года. Неужели никто не знался с ним в течение этого времени? Мы мельком высказали несколько отдельных предположений, что хотели бы поговорить с друзьями Пендлитона, но никто вообще не пришел. Ясно, что за все три года пребывания здесь Пендлитон не завел никаких друзей. А в это как-то трудно поверить. Больше похоже на то, что его друзей заставили молчать, и любая информация о нем утаивается по какой-то причине.
