Стрелы в полёте - Корепанов Алексей Яковлевич (версия книг TXT) 📗
– Давай, предупреждай Большевика, – тихо сказал Сергей девушке, прижавшейся на повороте к его плечу. – А я пока сил наберусь.
Вика внезапно обхватила его руками за шею и крепко поцеловала. В щеку.
– Спасибо тебе, Сережа, – прошептала она ему прямо в ухо, так что он почувствовал ее горячее дыхание. – Я ведь действительно чуть ему не поверила… ворона я глупая!
– Ты не ворона, ты… голубка… ласточка… – нежно сказал Сергей, чувствуя, как в груди становится горячо. – Сейчас мы обведем эту лисицу вокруг пальца… покажем ей…
«Уйти с ней в благословенную Атталадиту, – подумал он, под тихое урчание мотора проваливаясь в приятное забытье. – Уйти и жить… долго и счастливо… Счастливо…»
Приятная пелена обволокла его сознание, и шум мотора окончательно стих, и набегали на берег ласковые волны, и под ярким солнцем взбиралась в гору, от желтой полосы прибрежного песка, высокая длинная стена, выложенная из разноцветных камней…
«Атталадита…»
16
В новый мир
В свете фар убегало под колеса «опеля» серое шоссе. Вокруг, до самого горизонта, раскинулись покрытые снегом призрачные поля. Сергей вел машину на умеренной скорости, особенно не разгоняясь, потому что приступы слабости время от времени все еще накатывались на него. Сидящий на соседнем сиденье Большевик страховал Сергея и был готов в любой момент ударить здоровой ногой по педали тормоза. Вика и Дима молча сидели сзади. Шел второй час ночи, и на всем пути от города им повстречались только две-три машины, а сейчас ни впереди, ни позади вообще не было видно света чьих-либо фар.
Не прошло и трех часов с того момента, когда такси доставило Сергея и Вику в гостиницу «Турист». В номере их уже ждали осунувшийся от переживаний и истомившийся от вынужденного бездействия Юра-Большевик и Дима, все еще приходящий в себя после событий в загородном доме Лондара в Орловке. После исчезновения Лондара с Викой, а потом и Сергея, он, по его собственному признанию, «немного запаниковал», но все-таки сумел взять себя в руки и действовать вполне осмысленно. Оставив пистолет в домике для гостей, он вернулся в дом Лондара и забрал свою и Сергееву куртки и, дождавшись маршрутного такси, добрался до гостиницы, предварительно связавшись со сходящим с ума от полнейшего неведения Большевиком. Вместе они долго и безуспешно пытались добиться мысленного контакта с Викой и Сергеем, но у них, естественно, ничего не получалось, потому что и Вика, и Сергей находились на другом берегу Аэнно. А потом Вика обнаружилась, сначала как источник мыслепередачи из направляющегося к гостинице такси, а потом и вполне реально, зримо, так сказать, и осязаемо, войдя в гостиничный номер, где маялись Большевик и Дима. Потом Дима, расплатившись с таксистом деньгами все того же спонсора-Большевика, помог с трудом переставляющему ноги Сергею добраться до номера. Его уложили на диван, Вика скупила в аптечном киоске в вестибюле гостиницы чуть ли не все имеющиеся в наличии стимуляторы, и все это, несмотря на слабые протесты Сергея, было отправлено ему в рот. Поначалу его тошнило и чуть не вырвало, но чуть позже самочувствие действительно стало понемногу улучшаться; организм постепенно приходил в норму после урона, нанесенного ему коварной орондой – пожирательницей энергии. Приступы слабости становились все короче, а интервалы между ними увеличивались.
Закончив медицинские хлопоты, они стали держать совет. Собственно, это был даже не совет, потому что все тут же сошлись во мнении: Ритуал нужно проводить без промедления, этой же ночью, дабы оградить себя от возможных новых поползновений Лондара. Милиция милицией, но мало ли на что еще он способен? Задурит головы ментовской братии с помощью каких-нибудь секретных штучек Темных, заявится в гостиницу, с оружием – и если и не убьет, то покалечит наверняка, чтобы наконец-то избавиться от противодействия со стороны соотечественников-атлантов.
Челюсть у Сергея продолжала тупо ныть, зато головная боль почти исчезла, и он тоже смог принять посильное участие в разговоре. Вика коротко поведала о странствиях по иномирью, чем повергла Большевика в легкий шок (Дима принял это сообщение более хладнокровно), рассказала о последних событиях в доме на Васильевской улице, а затем они приступили к обсуждению деталей. До выбранного места проведения Ритуала можно было добраться на «опеле», ждущем на стоянке у гостиницы. Нужно было еще где-то раздобыть карманные фонарики, чтобы не собирать хворост для костра в потемках, а Дима очень своевременно вспомнил о том, что у них нет компаса – четыре конца креста из веток дуба должны были показывать на четыре стороны света. И если проблема с фонариками была вполне решаемой – и в центре, и у железнодорожного вокзала работали ночные универмаги, – то насчет компаса возникли сомнения: никто из них не мог припомнить, продается ли столь специфический товар в тех ночных универмагах. Возникшую было заминку разрешил Сергей: отец был географом, отец когда-то каждое лето уезжал со студентами на практику – изучали достопримечательности родного края, проводили какие-то исследования, что-то там описывали-измеряли-вычисляли… Не могли географы бродить по родному краю без компасов, значит, нужно порыться дома в ящиках отцовского стола, среди его вещей, которые, как это и положено многим вещам, пережили своего владельца… Порой то тут, то там, в разных местах квартиры, натыкался Сергей то на отцовскую зажигалку, то на ручку… испещренный записями блокнот… отполированный камешек-брелок… – и у него болезненно сжималось сердце…
Вообще, все говорили не очень много, и чувствовали себя словно бы не в своей тарелке. Дима начал было рассуждать об эзотерической сущности оронды в свете религиозно-философских учений Древнего Востока, но почти тут же сам себя и оборвал, и отошел к окну, что-то там высматривая в ночной темноте. Сергей, закрыв глаза, расслабленно лежал на диване, Вика сидела в кресле, задумчиво накручивая на палец волосы, Большевик, уставившись в стену, что-то жевал. Каждый из них делал для себя окончательный выбор.
Один только Большевик ничего не знал обо всех последствиях проведения Ритуала, потому что ему, в отличие от Сергея, Димы и Вики, не довелось вести разговоры с Лондаром. Большевик знал, что в том случае, если Ритуал будет проведен, на географической карте вновь появится Атлантида – но не знал, что изменится и окружающий мир. Ни Сергей, ни Дима, ни Вика ничего ему об этом не говорили.
Когда Сергей уже смог передвигаться по комнате без посторонней помощи, они, проверив на всякий случай невидимые защитные колпаки, покинули гостиницу и пустились в путь. Карманные фонарики и батарейки действительно оказались не проблемой – они были приобретены в практически безлюдном универмаге в нескольких кварталах от «Туриста», и Сергей повел «опель» к своему дому. Юра с Димой остались ждать в машине, а он, сопровождаемый Викой, поднялся на шестой этаж и открыл дверь своей квартиры. Компас и в самом деле нашелся в нижнем ящике стола, и теперь оставалось только добраться до нужного места, развести костер, разложить дубовые ветки и произнести слова заклинания. Слова, способные таинственным образом изменить мир…
Автомобиль миновал последнее селение на пути к речке Тьмаке и устремился к недалекой уже дубраве. Большевик почти непрерывно курил, пуская дым в приоткрытое окошко, с заднего сиденья не доносилось ни звука. Окружающий мир вдруг показался Сергею хрупким и нереальным – достаточно было всего нескольких сочетаний звуков, чтобы навсегда разрушить его. Что-то дрогнуло у него в душе, и возникло вдруг почти непреодолимое желание бросить руль, выпрыгнуть на ходу из машины и бежать, бежать со всех ног туда, к невидимой в темноте линии горизонта…
Он не сделал этого. Он стиснул зубы, опять ощутив утихшую было боль в челюсти, и еще крепче сжал пальцы на руле.
– Ребята, а может не нужно так спешить? – раздался вдруг позади него робкий голос Вики.
Большевик резко, всем корпусом, развернулся к ней, обхватив рукой спинку сиденья:
