Спираль времени. Книга 2 - Мартынов Георгий Сергеевич (бесплатные версии книг txt) 📗
Кроме того, Тохучар-Рашид имел основание опасаться за свою жизнь. Убийство Гемибека, если оно раскроется, могло дорого обойтись нойону. А он не знал — поверил ли улем в естественную смерть. Простая осторожность должна подсказать Субудаю, что устранить улема — в его интересах.
История с красным джинном могла стать надежным оружием Тохучар-Рашида. Достаточно намекнуть нойону, что он, улем, всегда готов опровергнуть любые измышления по этому поводу, — и сам нойон позаботится о сохранении жизни Тохучар-Рашида. Он хорошо знает, что слово улема имеет вес при дворе великого кагана.
Завидуя Субудаю, Тохучар-Рашид тем не менее хотел иметь его в числе своих друзей.
А общая тайна — надежная основа дружбы.
Можно ещё написать письмо к кому-нибудь из окружения великого кагана и поставить нойона в известность, что письмо будет показано Чингисхану, если Тохучар-Рашид не вернётся.
Но это на крайний случай, если появятся явные признаки опасности.
Улем с нетерпением ожидал возвращения Джелаля, конечно, с пустыми руками.
Субудай-нойон ожидал его с таким же нетерпением. Но с противоположной надеждой.
Красный человек — это было единственное, что он мог привезти из своей разведки и хоть немного ослабить неизбежное неудовольствие Чингиса.
И каждый день отсутствия Джелаля отягчал участь, которую готовил ему нойон в случае безрезультатного возвращения.
Нить, на которой висела жизнь Джелаля, становилась всё тоньше.
Он боялся, что потеря большого числа пленников и одного воина вызовет гнев нойона. Но что могли значить эти потери в сравнении с тем, что стало самым главным, — успешным выполнением основной задачи.
И прием, оказанный вернувшемуся Джелалю Субудай-нойоном, превзошел самые смелые его мечты.
Нойон был в восторге.
— Я доволен тобой, — сказал он Джелалю. — Ты доказал, что достоин большой награды. Я так и скажу повелителю мира.
О подробностях похода и о потерях нойон не спросил ни слова.
— Покажи мне своего джинна, — сказал он в заключение.
Джелаль с поклоном откинул полог шатра.
Рени стоял в плотном кольце воинов, смотревших на него во все глаза. Никто еще не видел такое странное существо.
Перед Субудаем кольцо зрителей распалось.
Тохучар-Рашид вздрогнул от неожиданности.
Этот человек удивительно походил на описанных древними авторами обитателей погибшей Атлантиды. Его лицо, обрамленное длинными чёрными волосами, походило на эллинские статуи. Обнаженное до пояса тело отливало цветом меди. Рост и могучее сложение также отвечали преданиям.
Как мог оказаться здесь атлант? Этот древний народ, владевший когда-то чуть ли не всем миром, давно уже исчез с лица земли!
Но Тохучар-Рашпд почему-то сразу поверил, что перед ним действительно атлант, как бы невероятно ни было его появление.
Субудай-нойон не думал ни о какой Атлантиде. Он вообще не задумывался о том, кто это. Он видел только, что перед ним необычное существо и, джинн он или нет, Чингисхан не может не заинтересоваться. А это означало: повелитель будет благодарен Субудаю.
Нойон обратился к Рени с обычной на Востоке цветистой и вежливой фразой.
Рени молчал. Он догадался, что этот человек — главный начальник, но не понял ни слова, да и давно уже решил, что молчание ему выгодно. Ведь пришельцы всегда молчали.
— Джинн не хочет говорить с нами, — сказал Джелаль. — Он молчал всю дорогу. Только с одной пленницей он говорил, да и то очень мало. (Джелаль имел в виду несколько слов, сказанных Рени сегодня при въезде в курень, когда он оказался рядом с Ладой и успокоил её относительно отца, которого девушка нигде не видела.) А он знает наш язык, — прибавил Джелаль.
— Не думаю, — сказал Тохучар Рапшд. — Он молчит потому, что не понимает. А эта девушка говорит по-нашему?
— Нет, о великий посол! Джинн говорил с ней на её языке.
— Значит, её язык он понимает. С ним можно будет говорить в Хорезме. Там найдётся толмач.
— Будет так, — решил нойон. — Отведите его в шатер Гемибека. Он пуст. Бросьте ему и девушку. И кормите его хорошо.
И, словно потеряв всякий интерес, Субудай повернулся к Рени спиной и ушёл в свой шатер.
Стоять перед этим хотя бы и джинном и молчать — недостойно военачальника.
— У него есть имя? — спросил улем.
— Да, о великий посол. Джинна зовут Рени, — ответил Джелаль. — А его девушку зовут Лада.
Рени отвели в шатер Гемибека. Слова Субудая восприняли как приказ и если не бросили, то втолкнули в тот же шатер и Ладу.
К Рени относились, как к гостю, а не пленнику.
ПАМЯТНАЯ НОЧЬ
Рени понимал, что его привезли на временную стоянку и, следовательно, повезут куда-то ещё дальше. Найти обратную дорогу с каждым днём будет труднее. Монголы, очевидно, переправятся и через эту реку, во много раз более широкую, чем первая. Рени видел у берега два больших плота.
А как одолеть эту преграду на обратном пути?
Ждать больше нельзя, надо бежать немедленно!..
В шатер вошли слуги нойона. Они принесли вечернюю трапезу. Рени не обратил на них никакого внимания.
Слуги раскинули достархан, поставили блюда и кувшин. Потом они поспешно удалились, из страха перед джинном, войти к которому их заставил только приказ Субудая.
Рени был голоден, но не притронулся к еде. Лада, вконец измученная, спала мёртвым сном, и ему было жаль будить её. Они поедят позже, вместе…
Там, за рекой, могут находиться другие, ещё более многочисленные соплеменники людей, захвативших их в плен. Бежать станет вообще невозможно. А участь, которая ждала его и Ладу, не вызывала у Рени никаких сомнений. Пленников обращают в рабство. Он видел, с какой жестокостью гнали сюда девушек из посёлков.
Представление о пленниках, как о рабах, было привито Рени с детских лет. Он сам был рабом, хотя и уроженцем страны Моора, рабом по происхождению, но какая разница!
Нет, снова ощутить на лбу обруч раба, снова стать бесправным и угнетённым, да ещё в чужой стране, — нет, никогда!
Плана побега у Рени не было. Прежний, составленный ещё в дороге, рухнул из-за отсутствия Чеслава, сила которого входила существенной деталью в этот план.
Нового Рени придумать не мог. Да вряд ли он и существовал.
Если бы Рени был один, задача стала бы гораздо легче. Он мог прорваться силой и скрыться во мраке ночи. Воины боятся его и вряд ли осмелились бы преследовать. А если бы и осмелились, он мог потягаться с ними в быстроте бега. Лошади расседланы и привязаны, снарядить их в погоню не так просто, — это требует времени. У него была бы возможность оторваться от преследователей.
Но Лада не может бежать, как он.
Оставалось одно, и Рени принял решение попробовать поступить именно так. Дождаться самого тёмного времени, которое наступало перед рассветом, и ползком выбраться за круг повозок. Может быть, их не сразу заметят?
Но нужно оружие. Без борьбы он не позволит привести себя обратно. Он будет биться насмерть за себя и Ладу. Или они прорвутся вместе, или вместе умрут.
Рабами ни он, ни Лада не станут!
Нужен меч!
Рени не обольщался своим теперешним положением. Он понимал, что его мнимая «волшебная» сила, существующая только в умах окружающих, просуществует недолго. Рано или поздно «волшебник» будет разоблачен. Значит, надо спешить, пока его боятся и это в какой-то мере может помочь бегству.
Рени поднялся и подошел ко входу в шатер.
Его не караулили. Никого не было возле его шатра. Субудай-нойон считал бегство из охраняемого со всех сторон куреня невозможным.
Ночь уже раскинула свой звездный узор. Тишина изредка нарушалась протяжными криками караульных. Кое-где слабо горели костры, возле которых кучками спали воины. Те, кто поддерживал огонь, дремали сидя.
Рени подумал: «Надо дождаться того момента, когда уснут все и костры погаснут. К утру это обязательно случится».
Рени медленно шел по куреню, высматривая в темноте — не лежит ли где-нибудь снятое на ночь вооружение. Он нисколько не боялся, что его могут увидеть. Испугаются, и только.
