Парк юрского периода - Крайтон Майкл (чтение книг .TXT) 📗
Ву уже слышал доводы Хэммонда. И знал, что Хэммонд прав: некоторые недавно созданные биоинженерные компании, занимающиеся фармпрепаратами, действительно страдали от необъяснимой бюрократической волокиты, им действительно ставили препоны при получении патентов.
– А теперь, – вновь заговорил Хэммонд, – подумай, насколько все иначе в развлекательном бизнесе. Развлечения нужны всем! И правительство в это не вмешивается. Если мне придет в голову запросить за день работы моего Парка пять тысяч долларов, кто меня остановит? В конце концов, сюда никого на аркане на тащат. И высокая плата за вход вовсе не рассматривается как грабеж на большой дороге, а, напротив, увеличивает притягательность Парка. Посещение Парка становится символом определенного статуса, а это американцы обожают. И японцы тоже, а у них денег еще больше.
Хэммонд доел мороженое, и Мария молча унесла блюдечко.
– Она не отсюда, – пояснил Хэммонд. – Она с Гаити. Ее мать – француженка… Однако как бы там ни было. Генри, ты должен помнить, что я занялся бизнесом в сфере развлечений именно потому, что хотел избавиться от вмешательства правительства, любого, в какой бы точке земного шара мы ни работали.
– Кстати, а что в других точках земного шара? Хэммонд улыбнулся:
– Вообще-то мы уже арендовали землю на Азорских островах, там будет европейский Парк юрского периода. И как тебе известно, давным-давно купили остров возле Гуама для строительства японского Парка. Работы там начнутся зимой следующего года. И через четыре года парки откроются. К этому времени прямой доход превысит десять миллиардов долларов в год, а за счет торговли, телевидения и всяких вспомогательных служб эти деньги удвоятся. Как мне докладывали, Льюис Доджсон думает, что мы собираемся разводить мирных, ручных зверюшек, но он ошибается.
– Двадцать миллиардов долларов в год! – тихо проговорил Ву и покачал головой.
– Только это между нами, – сказал Хэммонд. Он улыбнулся. – Незачем об этом особенно распространяться… Хочешь еще мороженого. Генри?
– Вы нашли его? – рявкнул Арнольд, когда охранник зашел на контрольный пост.
– Нет, мистер Арнольд.
– Найдите его!
– Я не думаю, что он здесь, в здании, мистер Арнольд.
– Тогда посмотрите в гостинице, – приказал Арнольд, – посмотрите в здании аварийной службы, в сарае, везде, где только можно, но найдите его!
– Дело в том, что… – Охранник заколебался. – Мистер Недри – такой толстый человек, да?
– Да, – кивнул Арнольд. – Он толстый. Толстый бездельник.
– М-м… Джимми, он дежурит в главном вестибюле, говорит, что видел, как толстый мужчина прошел в гараж.
Малдун резко обернулся:
– В гараж? Когда?
– Минут десять – пятнадцать тому назад.
– О Господи! – пробормотал Малдун.
«Джип» остановился, визжа тормозами.
– Извините, – сказал Хардинг.
Элли увидела в свете фар стадо апатозавров; неуклюже переваливаясь, они переходили через дорогу. Животных было шесть, каждое размером с дом. И малыш размером с взрослую лошадь. Апатозавры шествовали молча, не торопясь и даже не глядели на «джип», стоявший с включенными фарами. В какой-то момент детеныш остановился, чтобы попить из лужи, потом снова двинулся вперед.
Окажись на месте апатозавров стадо слонов, животные испугались бы машины, затрубили и встали бы кругом, чтобы защитить детеныша. Но эти животные не выказали ни малейших признаков страха.
– Они что, нас не видят? – недоумевала Элли.
– В известном смысле, да, – кивнул Хардинг. – То есть, конечно, видят, но мы для них ничего не значим. Мы почти не ездим тут по ночам на машинах, и динозавры не имеют этого опыта. Мы для них просто странные, незнакомо пахнущие объекты. Мы не представляем для них угрозы, а следовательно, не интересуем их. Я ездил несколько раз по ночам на машине, чтобы осмотреть больных зверей, и на обратном пути эти друзья торчали у меня на дороге по часу, а то и больше.
– Что вы собираетесь предпринять? Хардинг ухмыльнулся:
– Включу записанный на магнитофон рев тиранозавра. Это их подстегнет. Но вообще-то на тиранозавров им наплевать. Апатозавры такие огромные, что на них никто не может охотиться. Они одним взмахом хвоста сломают тиранозавру шею. Им это известно. И тиранозавру тоже.
– Но они же нас видят? Может быть, если мы выйдем из машины, то…
Хардинг пожал плечами:
– То они, скорее всего, не отреагируют. У динозавров прекрасное зрение, но у них такая же зрительная система, как и у амфибий: они реагируют на движущиеся объекты. А неподвижные практически не замечают.
Животные шествовали вперед, их шкура блестела от дождя. Хардинг завел мотор.
– Ну, теперь, я полагаю, можно ехать, – сказал он.
– Я подозреваю, на ваш Парк тоже могут оказывать давление… точно так же, как на «ГЕНИНТЕХ», когда они разработали новое лекарство, – сказал Ву.
Они с Хэммондом переместились в гостиную и сидели, глядя, как ливень хлещет по большим стеклам.
– Не понимаю, каким образом на меня можно оказать давление, – заметил Хэммонд.
– Ученые могут попытаться сдержать вас. И даже остановить.
– Ну, это им не под силу, – заявил Хэммонд. Он погрозил Ву пальцем. – Знаешь, почему они попытаются это сделать? Потому что им захочется продолжить исследования. Им всегда только этого хочется: продолжать исследования. Их интересуют не достижения. Не продвижение вперед. А сам процесс исследования. Что ж, их ждет сюрприз.
– Я как-то об этом не думал, – сказал Ву. Хэммонд вздохнул.
– А я уверен, что ученым было бы очень интересно проводить эти исследования. Но дело в том, что наши животные слишком дорого нам обходятся и их нельзя использовать для опытов. Это удивительная технология, Генри, но к тому же она еще и страшно дорогая. Так что ее можно использовать только в развлекательном бизнесе, – Хэммонд передернул плечами. – Вот так.
– Но если будут предприниматься попытки прикрыть…
– Да ты посмотри на факты, Генри! – раздраженно перебил его Хэммонд. – Тут тебе не. Америка. И даже не Коста-Рика. Это мой остров. Я им владею. И ничто не помешает мне открыть тут Парк юрского периода для всех детей мира, – Хэммонд усмехнулся. – Или хотя бы для богатеньких детишек. И уверяю тебя, они будут в восторге.
Сидевшая на заднем сиденье «джипа» Элли Сэттлер глядела в окно. Они уже двадцать минут ехали по мокрым джунглям, но с тех пор, как повстречали апатозавров, переходивших через дорогу, никаких других животных не видели.
– Мы сейчас возле реки, – сказал, продолжая вести машину, Хардинг. – Она там, слева.
Хардинг снова резко ударил по тормозам. Машина пошла юзом и остановилась перед стайкой небольших зеленых зверьков.
– Ну, вы сегодня всего насмотритесь. Это компи.
«Прокомпсогнатиды», – подумала Элли и пожалела, что рядом нет Гранта. Изображение этого животного они получили по факсу в Монтане. Маленькие зеленые прокомпсогнатиды перебегали на другую сторону дороги и, встав на задние лапы, издавали отрывистые крики; глядели на машину и торопливо скрывались в ночи.
– Странно, – пробормотал Хардинг. – Хотел бы я знать, куда они собрались? Компи по ночам обычно никуда не бегают. Они заберутся на деревья и ждут рассвета.
– Но тогда почему они сейчас куда-то отправились? – спросила Элли.
– Понятия не имею. Как вы знаете, компи питаются падалью, подобно птице канюк. Умирающее животное для них приманка, у компи ужасно острый нюх. Они за несколько миль могут учуять умирающего зверя.
– Значит, они бегут туда, где умирает какое-то животное?
– Или умирает, или уже умерло.
– Может, мы поедем за ними? – предложила Элли.
– Я с удовольствием, – откликнулся Хардинг. – Действительно, почему бы и нет? Давайте поедем и посмотрим, куда они направляются.
Тим
Тим Мерфи лежал в электромобиле, прижавшись щекой к дверной ручке. Он медленно приходил в сознание. Ему хотелось только одного – спать. Он изменил положение и почувствовал, что прижатая к металлической двери скула болит. Да и все тело ныло. Ноги, руки и, главное, голова… голова болела просто ужасно. И от этой боли ему хотелось поскорее уснуть опять.
