Ветер (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Он пытался вспомнить тот момент, когда отключился. Что это было с ним, сон или потеря сознания? Как давно закончилась метель? Ему не терпелось дождаться, когда наступит утро, и он сможет разглядеть, в какие места его занесло. Пока же он занялся проверкой своего имущества.
В луче фонаря он заметил, что на плоту не хватает его рюкзака, в котором была провизия. Наверное, его выбросило за борт во время столкновения с препятствием. Егору чертовски захотелось перекусить. А в том рюкзаке у него был запас питьевой воды и горелка. Сейчас ему бы кстати пришлись бы лишние калории. От холода трясло, как в лихорадке. Егор снова крутанул педали. Водяная взвесь поднялась колесами. Егор попытался ослабить правый рычаг, но он поддался без усилий. Правое колесо не работало. Егор посветил фонарем. Даже с такого расстояния он увидел, что на оси нет пружины отвечающей за возврат клина в паз.
Егор ругнулся. Трясущимися руками он открыл ящик с запчастями, нашел в нем болт и забил его в паз. Теперь механизм отключения правого колеса должен был работать с постоянным зацеплением, а это значило, что повороты направо теперь будут невозможны.
Из-за холода и какого-то перевозбужденного состояния, Егор не отдавал себе отчета в том, в какой ситуации он находился. Он действовал, как под гипнозом. В глубине души теплела только одна мысль, вернуться домой, увидеть родных.
Все, кто мог бы увидеть его в этот момент, могли бы подумать, что Егор пьян в стельку. Глаза его блестели, но почти ничего не выражали. Они стояли, как у сильно пьяного человека. Губы его шептали бессвязные звуки, которые, как эхо повторяли единственную мысль, что ему надо вернуться.
Горизонт постепенно начал озаряться светом. Егору хватило рассудка сопоставить сторону, откуда начался рассвет с направлением движения. Губы тряслись, как при лихорадке, из-за чего сводило скулы. Егору казалось, что воздух стал еще холоднее. Он проникал в каждую мизерную щель в его одежде, заставляя тело содрогаться в новых судорогах.
Небо становилось все светлее, и вместе со светом приходило осознание того, что гор нигде нет, только бескрайняя водная гладь. Егор выбрал направление движения в сторону более яркого горизонта, накрылся палаткой с головой, чтобы надышать под ней и согреться. Ноги крутили педали. Теплее Егору не становилось, и до него стала доходить мысль, что у него просто повышается температура. Он заболел.
Самочувствие ухудшалось. Временами Егор терял связь с реальностью и не мог понять, где он находится, и что ему делать. Усилием воли, он приводил себя в более менее нормальное состояние, и продолжал движение. Он не помнил, сколько прошло времени, когда на горизонте показались горы. Их вид приободрил мужчину. Он нашел в себе сил увеличить скорость.
По дороге он вошел в беспамятное состояние. Организм Егора работал только над поставленной и сохраненной в подкорке, задачей. Мужчина ничего не помнил, пока не достиг гор. Здесь у него на миг случилось просветление, необходимое для того, чтобы распознать знакомые места и заново проложить курс.
Наступила ночь. Егор причалил к первой попавшейся горе. Неподалеку от берега нашел в камнях выемку, в которой скопилась дождевая вода. Его трясло от ее холода, но он продолжал пить. Потом упал на камни и, накрывшись палаткой, мгновенно уснул.
К утру ему полегчало. Организм, понемногу перебарывал болезнь. Егор встал и осмотрелся. Он с трудом помнил, как оказался на этой горе. Места казались знакомыми, и если бы не болезнь, которая все еще мешала полностью прочувствовать реальность, Егор понял бы, что находится на соседней, от их Черной пещеры, горе.
К обеду, он нашел в себе силы забраться на плот и продолжить движение. Тяжелое бревно, тянуло назад, и Егор пару раз порывался отрезать трос, и бросить бревно. Но здравый смысл запрещал ему пойти на поводу у своей слабости.
Егор несколько раз бросал взгляд на гору впереди и все никак не мог понять, отчего у него становится тепло на душе, пока не признал в ней свой родной дом. Радости не было предела. Единственное, что его омрачало, это то, что Егор подплыл с 'задов', и теперь ему нужно было вернуться и обогнуть гору, на которой он устроил стоянку накануне. Это были пустяки, по сравнению с тем, что он пережил в прошлые два дня. Егор развернулся левым боком и не торопясь поплыл назад.
Непогода не обошла стороной и Черную пещеру. Тамара сильно переживала из-за того, что отпустила мужа в такое опасное путешествие. Они с Матвеем по очереди дежурили на выступе их скалы, с которого было хорошо видна гора к северу от них. Оттуда они ждали возвращения Егора.
Отец появился в дежурство Матвея. Мальчишка сорвался с места и побежал сообщить радостную весть семье. Семья выстроилась на берегу, и не хватало только духового оркестра, чтобы понять насколько радостной была встреча. Матвей сразу заметил, что отец что-то тянет на прицепе.
- С добычей возвращается. - Прокомментировал он.
Егор принялся махать рукой издалека. Жена и дети махали и кричали в ответ. Егор пристал к берегу. Матвей принял трос и привычно зацепил его за вбитый в щель между камнями. Клин. Тамара, опасавшаяся спускаться к воде по крутому спуску, не удержалась и бросилась в объятья мужа. Вдруг она отстранилась и внимательно посмотрела на мужа.
- Ты же горячий, как огонь, и бледный! Ты заболел? - Тамара приложила ладонь ко лбу Егора. - Ну, точно, тридцать восемь, не меньше.
- Да, все нормально, Тамар. Я уже иду на поправку.
Егор с сыном забрали с лодки все, что можно было унести в руках. Бревно оставили на потом. Катюшка обняла отца, когда тот поднялся на площадку. Егору показалось, что за неделю его отсутствия, дочь подросла и повзрослела.
Егора накормили, напоили. Тамара сунула ему несколько таблеток и заставила их выпить. Так желаемую им ванну Тамара не разрешила принимать, объяснив это высокой температурой. Егор попытался рассказать семье, что он видел во время путешествия, но отхлынувшая от мозга кровь свалила его на полуслове.
Появление женщин придало переговорам большую основательность. Их появление сделало мужские разговоры более приземленными и практичными. Командование российской субмарины больше склонялось к скорейшему основанию поселка у любого подходящего берега, чтобы потом начать поиски людей. Основным аргументов. Который приводил Татарчук, это то, что люди должны идти туда, где жизнь уже устроена.
Американцы же, наоборот, ставили во главу угла поиск выживших, а у ж затем, обустройство поселка на берегу. Аргументы были убедительными у обеих сторон, поэтому обсуждение продолжалось три дня. Временами оно достигало накала, что казалось, компромисса уже не достичь. Подлодкам придется разойтись, а хранилище семян использовать по своему усмотрению.
Виктор Терехин после обсуждений подолгу не мог уснуть. В голове кружились разговоры. Мозг усиленно пытался выбрать вариант подходящий обеим сторонам. Он считал неправильным желание американцев набить в свою и без того тесную подлодку, еще и спасенных людей.
- Господа! - Начал Терехин на четвертом дне обсуждений. - Мне видится, что проблему мы создаем себе сами. Мы с командиром пришли к такому варианту: наша подлодка ищет подходящий берег, где и организовывает поселение. Мы предлагаем вам часть вашего экипажа оставить здесь, на Шпицбергене. Как только мы найдем подходящее место, мы вернемся и заберем их. А вам, для священной миссии сбора выживших, нужно будет место на корабле. Пока вы будете их собирать, мы соорудим поселение. Его координаты оставим здесь, в хранилище, и передадим на космическую станцию, если к тому времени они еще будут на орбите.
Американцы принялись обсуждать предложение.
- А что если мы сами найдем подходящее место для поселения? Лишние люди нам не помешают?
- Не время сейчас селиться порознь. Вместе держаться надо. - Твердо сказал Татарчук. - Нас и трехсот человек не осталось, если посчитать вместе.
