Записки хроноскописта - Забелин Игорь Михайлович (книги онлайн полные версии txt) 📗
Глядя на сосредоточенного Петю, который, ни на кого не обращая внимания, деловито обходил свои «владения», что-то прикидывая в уме, на задумчивого Брагинцева, я задавал себе только один вопрос: кому понадобилось выстроить крепость в столь неудобном месте?
В самом деле, по долине Хосты едва ли когда-нибудь проходила торная караванная тропа: склоны долины почти отвесно обрывались к реке. Даже для пешеходов, в чем мы убедились на обратном пути, пришлось проложить искусственную тропу, кое-где навесив ее, как овринг на Памире, прямо над водой… Караванные пути обходили, конечно, этот район, ничего не знали историки и о крупных горных селениях, жители которых нуждались бы в защите крепостных стен.
А крепость когда-то кто-то построил, и не зря, надо полагать…
— Чтобы клад спрятать, — сказал Петя, когда я поделился с ним своими сомнениями. — Именно клад. Сокровища вообще.
Я не улыбнулся, но про себя подумал, что разговаривать на эти темы с Петей бесполезно. Ну кому придет в голову строить крепость только для того, чтобы зарыть в ее стенах клад?
У выхода из тисо-самшитовой рощи Петя опросил служащих заповедника о старике.
— Ходит, — сказали Пете. — Давно ходит. Лет десять, пожалуй. Как вернулся из заключения, так и наведывается чуть не каждый день. То ли свихнувшийся он немножко, то ли правда вор у вора дубинку украл. Если и было что-нибудь такое, то очень давно. До революции, наверное…
— Из-за чего он в тюрьму попал? — спросил Брагинцев.
— Всякое говорят. За темные дела, в общем. Петю заинтересовало другое.
— В документах официально зафиксировано исчезновение клада? — Вопрос Пети прозвучал строго, почти сурово, и мы все заулыбались.
— Помилуйте! — изумился служащий заповедника. — Если старик прав и клад действительно похитили какие-то бандиты, то откуда же взяться официальным документам?
— А обследование места захоронения клада на месте? — не слишком складно, но столь же сурово сформулировал свой вопрос Петя.
— Н-не знаю. — Петина суровость озадачила служащего заповедника. — Ничего подобного не слышал.
— В таком случае я никому не поверю, что клад похищен, — сказал Петя. По-моему, есть надежда, что он еще сохранился.
Глава третья
в которой мы получаем посылку от Мамаду Диопа, знакомимся с ее содержанием и переживаем по некоторым причинам разочарование
Как я и предполагал, посылка от тамаду Диопа пришла уже после нашего возвращения в Москву. Ненастным, с мокрым снегом ноябрьским днем мы с Березкиным получили в Ассоциации дружбы с народами Африки изящно упакованный ящик сравнительно небольших размеров…
…Есть что-то по-человечески трогательное в той простоте и обыденности, с которой свершается все долгожданное. Недавно я пережил подобное ощущение, подлетая к берегам Африки. Долгие годы, с детства, мечтал я о поездке туда, и наступил момент, когда я вдруг понял, что лишь облачная пелена отделяет сейчас меня от Черного континента… Пелена рассеялась, и мне открылась зеленая равнина и крутой берег, в который били волны Атлантического океана… Вот и все.
И еще одно «вот и все»: золотая статуэтка из Дженне, о которой мы столько говорили и думали, стояла перед нами на письменном столе. На нее смотрели мы с Березкиным, и смотрели африканские идолы и маски, украшавшие мой кабинет. Африканские идолы, очевидно, усматривали в статуэтке чужака, но Мы с Березкиным, зная, что статуэтка сделана европейцами, испытывали к ней прямо-таки «родственные» чувства.
Радость первого свидания, увы, оказалась недолгой. — По-моему, ничего интересного, — заключил Березкин. — Заурядный религиозный мотив.
Представьте себе человека, левая, с отломленной кистью рука которого опущена, а правая, чуть согнутая в локте, поднята к небу; тело человека-тонкое, стройное, мускулистое, отчасти, правда, деформированное напряженно вытянуто, а голова запрокинута назад, и глаза устремлены — в зенит… Что-то еще связывает человека с землей, но уже ничто не дорого ему, все оставлено я забыто; он рвется к небу, он уже принадлежит небу — богу то есть, если вспомнить, что сделана статуэтка в конце шестнадцатого века…
Ни Березкин, ни я не смогли найти иного истолкования и оно огорчило нас.
Кроме статуэтки, в посылке находился еще небольшой — пакетик с металлическими обломками. Мы разобрали их и обнаружили, что некоторые кусочки-золотые, а некоторые — сплав золота с серебром, причем процент золота в них неодинаков.
Металлическим обломкам мы поначалу не придали особого значения.
— Миссионер какой-нибудь завез статуэтку в Африку, а мы теперь разбирайся, — сказал Березкин.
Не отвечая, я вскрыл письмо Мамаду Диопа, вложенное, в ящик. Оно содержало нечто неожиданное.
Возвращаясь из Италии, где Мамаду Диоп консультировался со специалистами, он проездом остановился в Касабланке, в отеле «Трансатлантик», что расположен в европейских кварталах, но неподалеку от арабской части города- медины. Года за два до приезда в Марокко Мамаду Диоп заочно, по переписке, познакомился с марокканским историком и поэтом Мохаммедом аль Фаси и в один из свободных вечеров нанес ему визит. Историки провели несколько часов за интересным разговором, потом на стол были поданы остро приправленные мясные блюда, мятный чай, которым полагается их запивать, и Мамаду Диоп отведал даже местного вина, хотя Коран запрещает пить вино…
В отель он возвращался в отличнейшем настроении, которое улетучилось тотчас, как только он переступил порог гостиницы: привратник сказал ему, что в его отсутствие чуть было не произошло несчастье, и попросил пройти к управляющему.
По словам управляющего, вскоре после того как Мамаду Диоп ушел в гости, в номер его проник злоумышленник, разрезал чемодан и похитил золотую статуэтку. Ему удалось вынести ее из отеля, и он направился с ней в сторону медины, надеясь затеряться на ее тесных улочках, но тут его настигла погоня: случайно коридорный вошел вслед за преступником в номер Мамаду Диопа, увидел взрезанный чемодан и поднял тревогу… Злоумышленника задержали и доставили в полицию.
На следующий день Мамаду Диоп получил от полицейского чиновника свое сокровище обратно и узнал, что злоумышленник утверждает, будто пытался похитить золотую вещь из чисто корыстных побуждений… Но уже через день он прямо признался, что действовал по приказу некоего Розенберга. Полиция кинулась разыскивать Розенберга и выяснила, что накануне вечером он покинул пределы Марокко… Мотивы, побуждавшие Розенберга охотиться за статуэткой, злоумышленнику как будто действительно не были известны. О самом Розенберге он знал лишь, что это весьма богатый человек, живущий где-то в Америке…
«Представляете, во что могли обойтись мне несколько чашек мятного чая?»-полуиронически спрашивал Мамаду Диоп.
А Березкин, когда я перевел ему письмо, сказал:
— Поздравляю. Религия плюс детектив. Лучшего сочетания не придумаешь. Ты, конечно, помнишь, что для подобных расследований мы и создавали хроноскоп… А потом еще заявится с вазой Петя-кладоискатель, и ему ты тоже уступишь, я тебя знаю…
— Мамаду Диоп просит нас не забывать о загадочном происшествии и тщательно хранить статуэтку.
— Замечательно! Буду работать в институте с двустволкой в кармане!
— Мамаду Диоп просит извинить его за эту просьбу. Он пишет, что в Мали воровство неизвестно и у них в стране очень трудно даже потерять вещь: нашедший обязательно передаст ее деревенскому старосте, тот перешлет ее в округ и так далее… Кстати, это объясняет, почему статуэтка находится в Москве, а не затерялась вновь в одной из хижин землекопов, — добавил я от себя. — Мамаду Диоп не верит, что в Москве может повториться касабланкская история, и поэтому он еще раз просит извинить его за предупреждение…
Березкин задумался, пристально глядя на запрокинутую голову золотой статуэтки.
— А про металлические обломки он что-нибудь пишет?
