Чародей в скитаниях - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
— Вот видишь? Даже слов твоих не существует! — ткнул в его сторону указательным пальцем Родрик. — Если уж на то пошло, даже ты не существуешь!
— Что ты городишь? Конечно же я существую!
— А, но откуда ты знаешь, что существуешь?
— Да потому что я мыслю! Cogito, ergo sum! — Жужжапчел зажал себе ладонями рот. — Аййй! Латынь!
— Прикуси язык! — выбранил его Родрик. — Вымой себе рот с мылом!
— Да! С серой! И раскаленными углями! Точно также, как ангел прочистил уста пророка Исайи... О, дьявол! На по-о-о-о-мощь! — и Жужжапчел, вопя, убежал и растаял в разряженном воздухе.
— На самом-то деле в сгущенном воздухе, — фыркнул Родрик и наморщил нос. — Уф! Теперь я понимаю, почему религия использует ладан... Ну!
Вернемся к работе, — и весело прохромал в прихожую, где все еще работал эскалатор, по которому Франк вприпрыжку бежал за Петти, которая неслась изо всех сил, уворачиваясь от когтей былой люстры, которым все еще почему-то не удалось схватить ее.
Родрик прохромал к лестнице, вытащил панель под ней, сорвал с ноги деревянный башмак и, крикнув, «Долой боссов!» швырнул его в коробку передач. И захлопнул дверцу, как раз когда внутри что-то треснуло, словно пушечный выстрел, и эскалатор, дернувшись, остановился.
Петти взлетела вверх по лестнице и катапультировалась в комнату наверху.
Франк грохнулся мордой о ступеньки.
В спальне Петти захлопнула за собой дверь. На нитке висел засов со сломанной защелкой, она задвинула его и вогнала защелку.
Франк с трудом поднялся на ноги и потащился, изрыгая проклятия, вверх по лестнице.
— Выломай дверь! — взвыла Л'Аж. — Вытащи ее вон оттуда!
Франк послушно грохнул кулаком по двери.
Защелка выдержала.
Петти стремительно повернулась и бессильно прислонилась к двери, ловя воздух открытым ртом, с бурно подымающейся и опускающейся грудью.
На лице Цукора пылал отсвет масляного светильника. Он стоял на коленях около койки и массировал руку Мак-Черча, стеная:
— Проснись! Проснись! О, я знаю, что это бесполезно, не один год уж пытался, но если я буду неустанно продолжать, то возможно ты в один прекрасный день откроешь глаза. Проснись, Мак-Черч! Наверняка ведь твое имя защитит тебя. Хотя, признаться, оно тебе мало чем помогло, когда я вытолкнул тебя перед собой, загораживаясь от того сумасшедшего коротышки-горбуна. О, мне и не снилось, что он доведет тебя до бесчувствия! Я никак не хотел, чтобы это случилось, и я обещал тебе никогда не попробовать ни капли. Все равно, я вообще-то никогда и не хотел быть вампиром, но моя мать умеет настоять на своем! В действительности же это, знаешь ли, не моя прирожденная роль, это не моя личность, это не настоящий я! Правда я ничего не имею против такой личности, как ты понимаешь, просто я не выношу вида крови! По крайней мере, крови симпатичных мне людей, — он чуть склонил голову набок. — Ну и ну, вот это мысль! А как насчет крови несимпатичных мне людей? Взять например Л'Аж, не смогу ли я благоприобрести ее вкус? Не смогу ли я возжаждать ее крови? Как бы я почувствовал себя, появись у меня шанс высосать досуха ее? Ах, вот это было б совсем другое дело!
Петти уставилась на красивого, мускулистого, коматозного молодого человека и удивленно ахнула. Этого добавочного напряжения оказалось как раз чересчур многовато для стальных крючков и петелек, с приглушенным треском ее грудь высвободилась, подымаясь и выпирая вперед со свистом от смещенного воздуха.
Мак-Черч нахмурился и чуть повернул голову, словно прислушиваясь.
Петти даже не заметила, она завороженно глядела на свой идеал мужской красоты.
Мак-Черч поднял на нее взгляд, моргая и хмуря брови. Затем до него дошло, что он видит, и он с пылающим взором скатился с постели. Он был совершенно голым, и Петти заметила это, но секунду спустя она очутилась в его объятиях и мало чего видела, потому что ее глаза закрылись для первого и очень длительного поцелуя.
В стене со стуком открылась панель, и оттуда выпрыгнула тетушка Дил.
Она подбежала к Мак-Черчу и Петти и принялась трясти их, крича:
— Проснитесь! Вы должны проснуться! Ужель вы не ведаете, что вы спите? И сия слабая и ленивая тема никакая боле не податливость, а сон!
— Если это сон, то позволь мне спать вечно, — пробормотала Петти и вернулась в клинч.
— Нет! А я говорю нет! — тетушка Дил схватила Мак-Черча за руку и навалилась на него всем своим весом, пытаясь оттащить их друг от друга, но Мак-Черч стоял как Гибралтарская скала, словно променял горизонтальную кому на вертикальную. — Нет, нет! — восклицала тетушка Дил со слезами на глазах. — Ужель вы не понимаете, что мы страшно близки к мигу, когда сие страшное чудовище, Франк, проломит дверь?
— Ладно, этого достаточно! — отрывисто бросил Жужжапчел вылезая из кухонного лифта. — Отпусти то тело!
Тетушка Дил резко повернулась лицом к нему, раздвинув руки в стороны и защищая пару.
— А как ты попал в эту каморку?
— Я материализовался в ней убедиться, что твоего мужа там нет, — Жужжапчел надвигался на нее поступью тигра, с гневом в глазах. — А теперь убирайся на кухню, где тебе и место!
— Убирайся к дьяволу, — огрызнулась тетушка Дил, — где тебе и место!
— Э-э-э-э... Конец сцены! — Жужжапчел взмахнул руками перед лицом, а затем повернулся вокруг своей оси и ткнул пальцем в дверь. — Следующая сцена!
Сломанная задвижка поддалась, и дверь с треском рухнула. Франк споткнулся о нее, и Л'Аж прыгнула мимо него, бросила один взгляд на Петти и Мак-Черча и с воплем ринулась к Петти. Ее когти вонзились в руку Петти и оторвали девушку от Мак-Черча, а клыки сверкнули, нацеливаясь на белое незащищенное горло девственницы.
Ее подбородок ударился о руку Мак-Черча, поднявшуюся отразить ее.
— Пожалуйста, мать! Я предпочел бы сделать этот сам, — и его голоса снова склонилась к голове Петти, когда он опять заключил ее в объятия.
— Ах, юная любовь! — вздохнул, заглядывая в дверь, Родрик. А затем нахмурился. — Но это, кажется, о чем-то напоминает мне. Жаль только, не могу вспомнить, что именно.
— Пусть тебя это не беспокоит, — быстро сказал Жужжапчел, — всего навсего мимолетная аберрация.
Перемещающийся взгляд Родрика упал на тетушку Дил. Он в удивлении покачал головой:
— Знаю, это покажется нелепым, но я действительно хочу прямо сейчас быть с этой старой растяпой, — и начал заходить в комнату, как раз когда Л'Аж взвыла от ярости и досады, выхватывая кинжал и набрасываясь на Петти.
Дэвиз кинулся ей под ноги.
Л'Аж споткнулась и грохнулась на пол с воплем, способным разбудить и летучих мышей.
Спеша к тетушке Дил, Родрик наткнулся на древнюю рождественскую елку.
Та закачалась и опрокинулась.
— Нет! — страдальчески вскрикнул Жужжапчел. — Лови ее! — и прыгнул вперед, но елка грохнулась на Л'Аж. Голова у той дернулась, глаза от боли вылезли из орбит, рот разинулся в крике и застыл.
— Ну, что ты скажешь, кто бы мог подумать, — пробормотал во внезапно наступившей тишине Родрик, — а дождик-то оказался из настоящего серебра.
— Еда! — завопил Цукор и прыгнул с дикой радостью на Л'Аж. — Наконец-то! Нечто такое, во что я действительно могу вонзить зубы! — он приподнял Л'Аж за плечи и откинул ей голову назад, выпуская клыки, когда обнажил ей горло, а затем замер. Его черты затуманились озадаченностью. — Как я бывало это проделывал? Это было так давно, что мне и не вспомнить!
— Точь-в-точь так, как ты и делаешь, — подсказал Родрик. — Обнажи ей горло, а потом кусай!
— Не помогай ему! — Жужжапчел захлопнул Родрику рот мозолистой ладонью, и Родрик отпрянул от ее вони. — Ты не сможешь этого сделать, — заверил черт Цукора. — Во всяком случае без приправ.
— Приправы! Конечно же! Вот теперь я вспоминаю! — Цукор порылся в кармане пиджака и победным жестом извлек солонку. — Я всегда ношу ее с собой для томатного сока!
— Нет! — завопил Жужжапчел. — Не смей прикасаться к ней этим!
— А почему бы и нет? — спросил Родрик.
