Куда приводят мечты - Мэтисон (Матесон) Ричард (читаем книги TXT) 📗

— Почему? — спросил я.

То, что я снова был в Стране вечного лета, вдруг показалось мне никчемной победой.

— На этот вопрос можно найти сотню разных ответов, — сказал он. — Тысячу. Самый простой — это то, что Энн еще просто к этому не готова.

— Где же она тогда?

Я сел, выжидающе на него глядя. Казалось, он старается сдержаться. Была ли это улыбка?

— Понимаешь, — начал он, — ответ на твой вопрос затрагивает настолько обширную тему, что я не знаю, с чего начать. Ты находишься в Стране вечного лета еще не так долго и с ней не сталкивался.

— Какую тему? — спросил я.

— Повторное рождение, — сказал он.

Я в растерянности оцепенел. Чем больше я узнавал о жизни после смерти, тем в большее замешательство приходил.

— Повторное рождение?

— Ты фактически много раз переживал смерть, — сказал он. — Ты помнишь ту жизнь, с которой недавно расстался, но ты пережил — как и все мы — множество прошлых жизней.

Из темноты памяти всплыло воспоминание. Деревенский дом, лежащий на постели старик, рядом с ним двое — седая женщина и мужчина средних лет; на них какая-то странная, непривычная одежда. Женщина произносит с незнакомым акцентом: «Думаю, он умер».

Тот старик — это был я?

— Ты хочешь сказать, что Энн снова на Земле?

Он кивнул, а я не смог сдержать стона отчаяния.

— Крис, ты предпочел бы, чтобы она осталась там, где ты ее нашел?

— Нет, но…

— Поскольку ты помог ей понять то, что она совершила, — сказал он, — ей удалось заменить свое заточение на мгновенное повторное рождение. Ты наверняка увидишь в этом заметный шаг вперед.

— Да, но…

И снова я не смог закончить свою мысль. Разумеется, я был счастлив, что она вырвалась из того ужасного места.

Но теперь мы опять были врозь.

— Где? — спросил я. Он тихо ответил.

— В Индии.

ПУТЬ НАЧИНАЕТСЯ НА ЗЕМЛЕ

Наконец я произнес единственное слово:

— Индия?

— Это место сразу оказалось свободным, — сказал он, — к тому же там предлагалось испытание для ее души: преодоление физического недуга с целью нейтрализации отрицательного воздействия самоубийства.

— Физического недуга? — с тревогой спросил я.

— Выбранное ею тело в последующие годы приобретет недуг, который приведет к тяжелому расстройству сна.

Энн лишила себя жизни с помощью снотворных пилюль. Для восстановления равновесия она придет в состояние, не позволяющее ей нормально спать.

— И она сама это выбрала? — спросил я, желая точно удостовериться.

— Без сомнения, — ответил Альберт. — Повторное рождение всегда выбирает сам человек.

Я медленно наклонил голову, пристально на него глядя.

— А как насчет остального? — спросил я.

— В остальном все хорошо, — уверил он меня. — В качестве компенсации за испытанную ею муку и ее достижения в прошлой жизни. Ее новые родители — интеллигентные, приятные люди; отец работает в местной администрации, мать — успешная художница. Энн — разумеется, звать ее будут по-другому — будет окружена любовью и получит возможности для творческого и интеллектуального роста.

Прежде чем заговорить, я немного подумал. Потом сказал:

— Я тоже хочу вернуться.

Альберт явно расстроился.

— Крис, — начал он, — если человеку этого не суждено, ему никогда не следует выбирать повторное рождение, пока он не изучит и не улучшит свое сознание, так чтобы следующая жизнь стала шагом вперед по отношению к прошлой.

— Не сомневаюсь, что это правильно, — признал я. — Но мне надо быть с ней и помочь ей, если это возможно. Чувствую себя виноватым, что недостаточно помогал ей в нашей совместной прошлой жизни. Хочу попробовать еще раз.

— Крис, подумай, — сказал он. — Неужели ты действительно хочешь так скоро вернуться в мир, где горстка людей грабит и обманывает народ? Где уничтожается продовольствие, в то время как голодают миллионы? Где государственная служба — это грубое лицемерие? Где убийство — более простое решение проблемы, нежели любовь?

Эти слова звучали резко, но я знал, что говорит он их ради моего блага, в надежде убедить меня остаться в Стране вечного лета, где я мог бы расти духовно.

— Понимаю, что ты прав, — сказал я. — Понимаю также, что ты действуешь из лучших побуждений. Но я люблю Энн и должен быть с ней, помогая ей, как только могу.

Он печально и понимающе улыбнулся.

— Понимаю. — Он кивнул. — Что ж, меня это не удивляет, — сказал он. — Я видел вас вдвоем.

Я вздрогнул.

— Когда?

— Когда вас обоих освободили из того эфирного заточения. — Его улыбка смягчилась. — Ваши ауры смешались. Я тебе уже говорил, что у вас одинаковая частота вибраций. Вот почему тебе невыносимо быть с ней порознь. Она — твоя духовная супруга, и я вполне понимаю, почему ты хочешь с ней быть. Уверен, что Энн выбрала повторное рождение в надежде, что вы когда-нибудь соединитесь. И все же…

— Что?

— Хотелось бы мне, чтобы ты осознал последствия возвращения.

— Это можно сделать, правда? — с тревогой спросил я.

— Все может оказаться непростым, — ответил он. — К тому же существует риск.

— Какой риск?

Замявшись, он ответил:

— Лучше спросить специалиста.

Я полагал, что смогу вернуться немедленно. Следовало догадаться, что такой сложный процесс осуществить нелегко и что, как и все явления потустороннего мира, его надо прежде изучить.

Сначала я прослушал лекцию.

Недалеко от центра города я оказался в гигантском круглом храме, вмещающем тысячи людей. Сверху на него падал луч белого света, хорошо различимый, несмотря на яркое освещение.

Когда мы с Альбертом вошли в храм, то не раздумывая направились к двум сиденьям, расположенным на полпути от кафедры лектора. Не могу сказать почему. Эти места не были помечены и ничем не отличались от других. И все же я знал, что это наши места, прежде чем мы до них дошли.

Многочисленные слушатели тихо переговаривались между собой; я хочу сказать, беззвучно. Когда мы усаживались, многие нам улыбались.

— Все эти люди хотят повторно родиться? — с удивлением спросил я.

— Не думаю, — ответил Альберт. — Многие пришли, вероятно, чтобы поучиться.

Я кивнул, стараясь не обнаружить растущее беспокойство. Это было похоже на то чувство, какое я испытал, когда впервые прибыл в Страну вечного лета, — бессознательно предчувствуя надвигающееся самоубийство Энн.

Я говорю, похоже. Но не могло быть тем же самым. Я знал, что теперь она будет жить, а не умирать. И все-таки наше расставание было для меня столь же мучительным. Не могу сказать, Роберт, в чем заключаются высшие проявления этого состояния «родственные души». Но вот что я тебе скажу. Существуя отдельно от своей половинки, ты постоянно испытываешь тревогу. Не имеют значения обстоятельства, не имеет значения, насколько изысканно твое окружение.

Быть половинкой — мучение, когда другая половинка от тебя далеко.

И вот на кафедру взошла очаровательная женщина и, улыбнувшись, начала говорить.

— Шекспир так сказал о смерти, — начала она. — «Безвестный край, откуда нет возврата земным скитальцам».

Она снова улыбнулась.

— Красиво сказано, — молвила она, — но только слишком неточно. Мы все нашли этот край после нашей «смерти». Более того, из его пределов должны вернуться в конечном итоге все скитальцы.

— Мы триедины, — продолжала она. — Дух, душа и тело; последнее — в земной жизни — состоит из физического, эфирного и астрального тел. В этот раз не буду говорить о нашем духе. Наша душа вмещает в себя божественную сущность. Эта сущность направляет нас в жизни, проводя душу через многие жизненные испытания. Каждый раз, как часть души уходит в плоть, она поглощает какой-то опыт и развивается, обогащаясь от этого. Или… — она на мгновение умолкла, — обедняясь.

Я припомнил, что Альберт говорил именно это. Самоубийство Энн обеднило ее душу, и теперь она для восстановления души выбрала путь, который поможет ей напитаться позитивным опытом.