Рама Явленный - Кларк Артур Чарльз (читаем книги бесплатно .txt) 📗
«Подобно маленькому Мариусу, — думала Николь, — мы удовлетворены пребыванием в неизвестности. Внешний мир ничего не требует от нас, и мы не задаем себе неотложных вопросов».
Николь вышла из ванной комнаты и направилась в кабинет. Ричард сидел на полу между Геркулесом и Элли.
— Самое легкое — это зафиксировать цветовую информацию и запомнить, — говорил он. — Но гораздо труднее автоматически преобразовать зарегистрированную информацию в понятное английское предложение.
Повернувшись к Геркулесу, Ричард произнес очень медленно:
— Ваш язык настолько математичен (каждый цвет априори определен до ангстрема), что сенсор должен лишь идентифицировать цвета и ширину полос. Вот и вся информация. При таких точных правилах несложно создать простейший алгоритм, устраняющий ошибки, — чтобы прибором могли пользоваться молодежь или невнимательные люди, — на случай единичных цветовых ошибок в левой и правой частях спектра. Преобразовывать речь октопауков на наш язык много сложнее. Словарь достаточно прямолинеен, каждое слово и соответствующие идентификаторы можно легко определить. Но чертовски трудно без вмешательства человека сделать следующий шаг — перейти к предложению.
— Это происходит потому, что язык октопауков фундаментально отличается от нашего, — прокомментировала Элли. — Все определения в нем даются количественно, чтобы свести к минимуму возможность непонимания. Здесь нет места тонкостям и нюансам. Поглядите, как мы используем местоимения «мы», «вы» и «они». У них же понятия всегда обозначены численными идентификаторами, включая и диапазоны, в которых они теряют смысл. Октопаук никогда не скажет «несколько вуденов», «немного ниллетов», он всегда назовет число или диапазон, чтобы точнее определить время.
— Для нас же, — проговорил цветовыми полосами Геркулес, — крайне сложны два аспекта человеческого языка. Первый — это отсутствие четких определений, что невероятно увеличивает объем словаря. Второй — ваша привычка… ко всяким двусмысленностям. Я до сих пор с трудом понимаю Макса: он зачастую говорит не то, что имеет в виду.
— Я не знаю, как вложить это в твой компьютер, — Николь обратилась к Ричарду. — Но вся количественная информация, заключающаяся в любом предложении октопауков, каким-то образом должна быть обязательно зафиксирована в переводе. Почти каждый их глагол или прилагательное имеет соответствующий численный идентификатор. Вот, например, Элли переводит выражения «крайне сложно» или «невероятно увеличивает». А что сказал Геркулес: слово «сложно» у него сопровождается цифрой пять, «увеличивает»
— цифрой шесть. Цифры указывают на интенсивность проявления объекта, а поскольку система счисления октопауков восьмерична, диапазон сравнительных степеней укладывается между 1 и 7. Если бы Геркулес использовал «семерку», то слово «сложно» надо было бы переводить «предельно сложно»; ну а если бы он ограничился «двойкой» в той же фразе, переводить следовало бы «не слишком сложно».
— Ошибки в понимании степеней прилагательных, хотя они безусловно важны, — сказал Ричард, рассеянно поигрывая небольшим процессором, — почти никогда не приводят к непониманию. Другое дело, если ошибки возникают в глаголах… как я узнал из моих предварительных опытов. Возьмем простой глагол «идти»… у октопауков он означает «передвигаться без помощи посторонних и транспорта». Две полосы одинаковой ширины — бордово-пурпурная и лимонно-желтая — соответствуют нескольким дюжинам слов на английском: ходить, гулять, расхаживать, бежать и так далее.
— Как раз это я имела в виду, — вставила Элли. — Перевод невозможен без точной интерпретации идентификаторов… при этом глаголе октопауки обычно используют двойной идентификатор, определяющий, насколько быстро совершается движение; иначе говоря, существуют 63 различные скорости, с которыми они «идут». Чтобы усложнить задачу, октопауки могут воспользоваться и идентификатором расстояния, поэтому простое заявление «давай пойдем» можно перевести многими способами.
Скривившись, Ричард покачал головой.
— В чем дело, папа? — спросила Элли.
— Признаюсь, я разочарован, — ответил он. — Я-то надеялся уже сейчас закончить упрощенную версию автоматического переводчика. Однако я предположил, что смысл сказанного можно определить без всех идентификаторов. Учет всех цветовых полос увеличит необходимую память и заметно замедлит перевод. Сложно будет добиться, чтобы мое устройство работало в реальном времени.
— Так? — спросил Геркулес. — Ну и что. Зачем вам нужен этот автопереводчик? Элли и Николь понимают наш язык достаточно хорошо.
— Не очень-то, — ответила Николь. — На деле, лишь Элли свободно владеет вашей речью. А я все еще учусь — день ото дня.
— Я начинал эту работу, желая одолеть ту трудность, которую она предоставляет, а заодно заставить себя выучить ваш язык, — Ричард адресовал свои слова Геркулесу. — На прошлой неделе мы с Николь как раз говорили о том, насколько нам нужно переводящее устройство. Она утверждает
— и я с ней согласен, — что наш человеческий клан в Изумрудном городе разделен на две группы. Элли, Николь и я живем более интересной жизнью, поскольку мы имеем возможность постоянно общаться с вами. Остальные, в том числе дети, живут практически в изоляции. И если они не получат средства общения с вами, то могут потерять интерес к жизни здесь. Хороший автоматический переводчик поможет им вести более открытую жизнь.
Карта была помятой и порванной — кое-где. Патрик помог Наи развернуть ее и прикрепить к стене столовой, служившей классной комнатой для детей.
— Никки, ты помнишь, что это такое? — спросила Наи.
— Конечно, миссис Ватанабэ, — ответила маленькая девочка. — Это карта нашей Земли.
— Бенджи, ты можешь нам показать, где родились твои отец и мать, дедушка и бабушка?
— Опять началось, — громко пробормотал Кеплеру Галилей. — Он никогда не сможет запомнить этого, он невероятно туп.
— Галилей Ватанабэ, — послышался резкий ответ. — Отправляйся в свою комнату и сиди на постели пятнадцать минут.
— Ничего, Наи, — проговорил Бенджи, подходя к карте. — Я уже привык.
Галилей, которому в человеческом исчислении было около семи лет, остановился у дверей, чтобы проверить, будет ли приговор приведен в исполнение.
— Чего ты там дожидаешься? — возмутилась мать. — Я же сказала тебе — отправляйся в свою комнату.
Бенджи простоял перед картой около двадцати секунд.
— Моя мама, — сказал он наконец, — родилась здесь, во Фран-ции. — Он отступил на шаг от карты и отыскал Соединенные Штаты на противоположной стороне Атлантического океана. — Мой отец родился здесь, в Бое-тоне, в Аме-ри-ке.
Бенджи начал садиться.
— А как насчет твоих бабушки и дедушки? — проговорила Наи. — Где родились они?
— Мать моей ма-тери, моя ба-буш-ка, — медленно произнес Бенджи, — родилась в Аф-ри-ке. — Он несколько секунд глядел на карту. — Но я не помню, где она нахо-дится.
— А я знаю, миссис Ватанабэ, — немедленно выскочила маленькая Никки. — Можно, я покажу Бенджи?
Бенджи повернулся и посмотрел на хорошенькую черноволосую девчонку.
— По-кажи мне, Ник-ки.
Девочка встала со стула и пересекла комнату. Она показала пальцем на западную часть Африки.
— Мама Нонни родилась здесь, — с гордостью сказала она, — в этой зеленой стране… она зовется Республикой Берег Слоновой Кости.
— Очень хорошо, Никки, — похвалила малышку Наи.
— Изви-ни, Наи, — проговорил Бенджи. — Я так усер-дно тру-жусь над дро-бями, что не оста-вил себе вре-мени на геогра-фию. — Он проводил глазами трехлетнюю племянницу на место. Но, когда повернулся к Наи, оказалось, что по щекам Бенджи текут слезы.
— Наи, я не хочу сего-дня зани-маться… Можно, я пойду в свой собст-венный дом?
— Хорошо, Бенджи, — тихо сказала Наи. Бенджи отправился к двери. Патрик хотел было подойти к брату, но Наи удержала его.
В классе почти на минуту воцарилось тревожное молчание.
— Теперь моя очередь? — наконец спросил Кеплер.
