Русская весна - Спинрад Норман Ричард (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗

Бобби обернулся на голос, но было уже поздно. Здоровенный ком ударил его в плечо, забрызгав лицо, волосы, всю одежду.

Его вырвало. Он стянул с себя куртку, вытер чистой стороной лицо и шею, повозил курткой по голове и бросил ее прочь. С тупым равнодушием он смотрел, как летели через забор комья дерьма с кровью, пустые бутылки, камни и кирпичи...

– ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИ-МА-НИЕ! – загремел над ошалевшими людьми голос из динамиков.

Из здания посольства вышел морской офицер в черном; он встал у входа и принялся выкрикивать в мегафон, настроенный на полную громкость:

– ВКЛЮЧАЕМ ПСИХОИЗЛУЧАТЕЛИ! ВКЛЮЧАЕМ ПСИХОИЗЛУЧАТЕЛИ! СОЕДИНИТЬ РАЗЪЕМЫ! ГРАЖДАНСКИМ ЛИЦАМ ПРИЖАТЬСЯ СПИНОЙ К СТЕНЕ ЗДАНИЯ И ЗАТКНУТЬ ПАЛЬЦАМИ УШИ! СЕЙЧАС ЭТИ УБЛЮДКИ УЗНАЮТ, ЧТО ТАКОЕ ИЗЛУЧАТЕЛИ!

Бобби забыл о мерзкой грязи на штанах и ботинках и со всех ног кинулся подальше от излучателей. Хоть он никогда не испытывал на себе их действия, но, как и все остальные, прижимавшиеся спинами к посольскому дому, прекрасно знал, что сейчас начнется.

Психоизлучатель создает мощный поток инфра– и ультразвукового излучения на специально подобранных частотах. Облучение вызывает безотчетную панику. Оно лишает людей способности мыслить, вызывает вибрацию черепа и слухового аппарата и мгновенный сильнейший приступ мигрени. Оно расслабляет сфинктеры, мышцы-замыкатели, и человек не может контролировать свои естественные отправления.

Это – излюбленное оружие американских вооруженных сил для разгона демонстраций в Латинской Америке. Соединенные Штаты рекламировали его как безвредное и гуманное, а европейская общественность клеймила как унижающее человеческое достоинство – в Европе то и дело показывали кадры, где несчастные латиноамериканцы хватались за животы, сжимали руками голову и визжали от боли.

Бобби и сам, бывало, ругал это оружие. Но вот теперь, когда он, испуганный, обозленный, измазанный в крови и дерьме, прижимался к стене, крепко заткнув пальцами уши, все это воспринималось совсем по-другому.

– ВКЛЮЧИТЬ ПСИХОИЗЛУЧАТЕЛИ!

Их действие было направленным, но небольшой обратный поток возникал, и, зажав уши, Бобби все равно почувствовал такую вибрацию, точно у него на макушке заработал отбойный молоток. Все сильнее и сильнее он вжимался в каменную стену. Внутренности его словно превратились в дрожащее желе, и стоило громадных усилий не налить в штаны. Это не могло продолжаться больше пяти минут, но казалось, что прошли годы. Люди рядом с ним попадали на колени. У некоторых расплывались по брюкам мокрые пятна. Трудно было вообразить, что творится по ту сторону ограды, куда направлено излучение.

– ВЫКЛЮЧИТЬ ИЗЛУЧАТЕЛИ!

И вдруг все прекратилось.

Прошла головная боль и желание бежать сломя голову. Живот успокоился, и уже не надо было бояться наделать в штаны. Наступила странная, мертвенная тишина. Не было шума толпы. Не было комков дерьма и кирпичей. Люди стояли ошеломленные, загаженные и украдкой поглядывали друг на друга.

Охранник отключил пущенный по воротам ток. По команде сержанта два взвода построились в колонну. Ворота открыли, и морские пехотинцы вышли наружу, снова растянувшись цепью перед посольством.

– ТЕПЕРЬ ВЫ МОЖЕТЕ БЕЗОПАСНО ПОКИНУТЬ ТЕРРИТОРИЮ ПОСОЛЬСТВА, – сказал в рупор морской офицер. – ПОЖАЛУЙСТА, ВЕДИТЕ СЕБЯ СПОКОЙНО. ПОМНИТЕ – ВЫ АМЕРИКАНЦЫ.

И действительно, люди, которые только что в панике метались по двору и кричали, спокойно собрались в нестройную колонну по три и, не суетясь и не толкаясь, пошли через раскрытые ворота.

С минуту Бобби постоял на улице, озирая поле битвы и стараясь собраться с мыслями. Мостовая и тротуары были завалены плакатами, флагами, папками, перевернутыми ведерками; валялось растоптанное чучело дяди Сэма; повсюду камни, кирпичи, разбитые бутылки, лужи. Он содрогнулся, представив себе, что творилось здесь несколько минут назад.

Бобби перешел улицу и зашагал вдоль кордона к станции метро. Морские пехотинцы стояли с каменными лицами, глядя прямо перед собой, по стойке «вольно», с автоматами на ремне. Он обернулся. Американское посольство заляпано дерьмом и кровью.

И он тоже.

Но несмотря ни на что, американский паспорт у него в кармане, и, несмотря на провокацию, ни один моряк не открыл огонь, ни один демонстрант не погиб. И над загаженным посольством реяли «звезды и полосы», как бы превращая кровь и дерьмо в некий знак чести. Нелепо, но в этот момент Бобби гордился тем, что он американец, как никогда в жизни.

– Мы что, будем ждать вечно? – проворчала Франя.

Соня посмотрела через стол на Джерри. Он нервно тыкал вилкой в недоеденный паштет и смотрел в стену.

– Я несу, Джерри? – сказала она.

– Что?

– Я несу лосося?

– Боже мой, как вы можете думать о еде в такое время? – раздраженно огрызнулся Джерри.

Соня пожала плечами.

– Мы ждем уже больше часа. Можно и дальше сидеть и пялиться друг на друга, а можно сидеть и есть. Что же еще делать?

Когда Бобби опоздал к обеду, она прождала десять минут, потом, разозлясь, положила всем утиный паштет, оставив его тарелку пустой. Обойдется без закуски, поделом ему!

Когда прошло еще пятнадцать минут, а он не появился, раздражение сменилось тревогой. Теперь материнское сердце рисовало Соне всякие ужасы. Но если он просто заваландался, она ему покажет!

– Надеюсь, что теперь, когда вы с Пашиковым провернули наконец свою аферу с акциями, ты сможешь позаботиться и о семье! – выпалил Джерри.

– Опять об этом! – простонала Соня.

– Да, опять! Или замруководителя отдела экономической стратегии «Красной Звезды» выше этого?

– Я иду греть лосося! – объявила Соня и, стуча каблуками, отправилась в кухню. Она поставила таймер микроволновой печи на две минуты и сердито нажала на выключатель.

...О Господи, думала она. Так идет уже не первую неделю. Каминев заставил их поклясться, что дело будет делаться в полном секрете, а Илья дал ясно понять, что это в первую очередь относится к ее мужу-американцу. Они с Ильей работали целыми днями, прихватывая и вечера: анализировали вложения европейских компаний, имеющих касательство к «Красной Звезде», готовили бесконечные справки об их экономической стабильности – причем все рассчитывали сами, чтобы исключить утечку информации. Работать было трудно, но приятно, и к тому же это позволяло отдохнуть от бесконечных придирок и нытья Джерри, впавшего в депрессию.

Судя по его рассказам, Борис Вельников, главный инженер проекта, навязанный агентству Советским Союзом, был завзятый бюрократ, уже много лет не занимавшийся практической работой, и вдобавок русский шовинист, открыто презирающий американцев. Джерри не пускали на важные совещания, не давали ему людей. Его доступ к главным файлам компьютерной базы проекта ограничили областью, которая, по мнению Вельникова, имела касательство к «разработке систем управления». Жалобы Джерри старому другу Корно ничего не дали, Эмиль Лурад не отвечал на телефонные звонки.

Когда Соне удавалось выбраться домой к обеду, она выслушивала бесконечные обвинения в адрес Вельникова, а если не удавалось – Джерри пилил ее за то, что она забросила семью.