Недалеко от Земли - Караваев Роман (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
В нынешнюю эпоху развитых СМИ воздействие на сознание в этом смысле стало еще более агрессивным и негативным. Подменяются понятия. Честь – на умение устроить свою жизнь, любовь – на секс, чувственные утехи плоти, добро – на зло. Выстраиваются целые системы умозаключений, объясняющие, что существование добра без зла просто невозможно. Что для одного – зло, для другого – добро. Чушь собачья! Но глубоко проникающая в незащищенный разум. Вам ли этого не знать!
И отягощается все это генным механизмом, сохраняющим информацию предыдущих поколений с уже отравленным, искаженным мировоззрением… Цепная реакция, которая рано или поздно приведет к взрыву.
А чтобы этого не случилось, на отдельных представителей рода человеческого с еще незамутненным сознанием иногда сходит Благодать в виде всеобъемлющей информации о том, как все есть на самом деле. И появляются Учителя и Пророки. И говорят пламенные слова, пытаясь выразить то, что дано им в ощущениях. Но и эти слова истолковываются учениками и последователями превратно. В меру своего собственного понимания и амбиций. И круг замыкается. Но приходит время и…
Бородин-Ли-Тараоки: Есть надежда?
Терехов: Не так уж он и плох…
Джерри лениво свесил ноги с верхнего яруса и зевнул. Странные сны посещают его в последнее время. Он все-таки соскочил с койки и лениво потащился в санузел, по пути машинально запуская пальцы в карман висевшей на стуле куртки. Диск был на месте.
И тут Джерри будто морозной волной окатило.
– Привет честной компании! – Кобыш проявился в центре собственной каюты в аккурат между Дориным и Седых, скорее всего, только что сюда вошедшими.
– О! – расплылся в улыбке Тернер. – С подбытием. Как раз к ужину.
– Как там, на Земле? – Хромов с любопытством уставился на командира. – Что новенького?
– Ну, прежде всего, обрадую, – сказал Кобыш, стягивая куртку. – Я нашел нам убежище.
– Замечательно, – Седых забрал у него куртку и зашвырнул ее на верхнюю койку, – но предполагает что-то еще.
– Да, – подтвердил полковник, – и огорчу. Нас похоронили.
– Шутишь? – Дорин всерьез изумился. На лицах остальных тоже возникло глубоко озадаченное выражение. – Каким образом?
– Челнок взорвался. Мы стали жертвой несчастного случая при возвращении домой.
– Все? – уточнил Хромов.
– Вся команда, – Кобыш кивнул. – Естественно, кроме Клеменса и Тараоки.
– Нельзя ли поподробнее? – осторожно спросил Тернер.
– Можно, – полковник присел на стул и стал рассказывать. Он постарался не упустить ничего из своего более чем пятичасового пребывания на Земле. Когда он закончил, в каюте царила мертвая тишина.
– Однако! – Седых зашевелился первым. – Похоже, нас таки достали? Кто?
– Если б знать, – Дмитрий развел руками. – Челнок наш, и, стало быть, кто-то из наших постарался. Короче, парни, я думаю, придется обращаться за консультацией.
– К группе Ли? – Дорин не спрашивал, а, скорее, уточнял.
– Мысли читаешь?
– Стараюсь, – израильтянин с деланной скромностью потупился. – Иногда даже получается…
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Кобыш. – Чем это вы тут занимались, пока меня не было? Не томите. Теперь ваш черед.
Выяснилось, что у каждого из пилотов есть, чем похвастаться. Правда, способности эти проявлялись спонтанно, только в момент экстремума, совсем как у полковника при его встрече с алчущими поживы наркоманами. Так, у Тернера, сверзившегося с верхней койки, случайно ногой зацепился, непонятно за что, с кем не бывает, прорезалась вдруг способность к левитации. Он воспарил над полом, не долетев до него каких-нибудь сантиметров двадцать. Все последующие попытки повторить сие уникальное достижение к успеху не привели. Так что синяки и шишки есть.
Хромов в минуту раздражения, ну, пристал, как банный лист, блин, ходит за мной и ходит, отправил Хоскинса в путешествие по большому кругу. Теперь тот регулярно осматривает вторую и третью палубы, после чего направляется в аппаратный отсек и сидит, пялясь в окно с центром управления, Женя проверял, минут сорок. После чего все происходит по новой. И так уже, Хромов взглянул на циферблат, почти шесть часов. Считай, смену отработал.
Седых же, в перерывах между сеансами показа информационных картинок, умудрился выудить из пустоты, без всякой помощи со стороны Дорина, чашку с куриным бульоном. Сил нет, как захотелось горяченького, а тащиться в «Харчевню» было некогда, потому что народ жаждал лицезреть происходящее в мире. Это вызвало некий, и довольно приличный, дискомфорт, тут она и появилась. Правда, была она принадлежностью все той же «Харчевни», Седых помнит эти чашки, они ему давно понравились, удобные такие, темного стекла, рисунок сбоку – два цыпленка. Не материализация, конечно, как у Дорина, но все же, случись что – с голодухи не опухнешь.
– Изрядно! – Кобыш призадумался. – Не было ни гроша, да вдруг алтын! Не кажется ли вам, дорогие соратники, что нас кто-то подталкивает к новым открытиям? В преддверии грядущих событий. Или у меня уже бзик? Но, согласитесь, как-то странно. С каждым случилась ситуация, послужившая толчком не для реализации, а, скорее, для обнаружения новых способностей. Так сказать, вывешен знак: внимание – проявите инициативу! Глядишь, кое-что и нарисуется. Надо только поискать. И все это – за последние пять часов! Не настораживает, а?
– Не изобретай лишних сущностей, Дима, – Раф переступил с ноги на ногу, – хватит того, что уже есть. Процесс может быть просто растянут во времени, и сейчас наступила следующая фаза.
– В самый что ни на есть канун Рождества, – ввернул Седых. – Для поднятия сникшего боевого духа.
– А что? – сказал Тернер и пригладил ежик. – Как вариант годится.
– Да ну вас! – Дорин махнул рукой. – Вместо того, чтобы…
– Стоп! – прервал его Кобыш. – Женя, а смотреть Ли, Бородина или Терехова вы не пробовали?
– Как же, – Седых кисло скривился, – попытки-то были. Только ничем не кончились. Я не могу их увидеть. По причинам от меня не зависящим.
– Так, – полковник резко повернулся к Тернеру. – А ты, Брюс?
– Избавь меня от этого, – американец как-то неубедительно перекрестился. – После того, как я пометил их радужные оболочки, у меня запала всякая охота даже глядеть в их сторону. Не придумай, что боюсь. Просто есть вещи, недоступные для нас. Ну, примерно, как высшие иерархические программы компьютера недоступны обычному юзеру.
– Вот как? – Кобыш прищурился. – Интересно. И интригующе. А нас ты видишь…
– Мы – команда, – поспешно буркнул Тернер, будто ждал этого вопроса. – Единомышленники. Каждый открыт для другого. Тут проблем не возникает и не может возникнуть. Да и уровень отношений с закружающей действительностью, – испытатель развел руками, – у нас подниже. Во всяком случае, мне так кажется.
– Что ж, – Дмитрий кивнул, скорее для себя, чем для остальных, как бы утверждаясь в собственном мнении, – похоже, ты все понял правильно. Стало быть, контакт с ними не просто необходим, а является насущной потребностью. И не будем его откладывать в долгий ящик. Надеюсь, они выступят в роли дедов Морозов, тем более что Новый год на носу.
Клюев стоял, прижавшись лбом к стеклу, и смотрел на заснеженный парк. Окна институтского профилактория, где их разместили на время проведения обследований, выходили во внутренний двор здания, громадным полукольцом окружавшего свою территорию. Парк же, несмотря на то, что он не являлся частью института, был отсюда прекрасно виден. Наступал третий день пребывания испытателей на положении объектов изучения. Однообразные процедуры, тесты, проверки и изыскания хоть и являлись для них чем-то новым и настораживающим, но уже успели порядком надоесть. А сами для себя они давно сделали соответствующие выводы. Двое суток назад.
– Как ты думаешь, – спросил Максим у Варчука,лежавшего на кровати, давнозастеленной и приведенной в божеский вид, закинув руки за голову, – скоро они угомонятся?
