Дикий берег - Робинсон Ким Стэнли (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗

Мы нашли ром и вылакали, потом нас нашел Эдисон.

– Домой пошли, – грубо сказал он Мелиссе.

– Еще рано, – возразила она. – Можно Хэнку с нами? Я хочу послушать про поездку и показать ему дом.

– Конечно, – безразлично ответил Эдисон.

Я за спиной у Мелиссы попрощался со Стивом и Кэтрин и, видя удивленное лицо Стива, почувствовал себя ловким парнем. Мы трое двинулись по тропке вдоль гребня. Эд за все время не сказал ни слова и даже не обернулся, так что не видел, как Мелисса обняла меня за талию и сунула руку мне в карман. В кармане была дыра, Мелиссе только того и надо было, но я стеснялся идущего впереди Эда и не отвечал, только поцеловал ее на мосту, где точно знал, что не оступлюсь. На подъеме к Бэзилону меня слегка качало от выпитого, и еще Мелиссины пальчики щупали в трусах. Ух! Но в то же время я думал, как подъехать к Эдисону с расспросами про мусорщиков и японцев? Конечно, спьяну я соображал туго, но дело было не только в этом. Куда ни кинь, все выходило, что ни с какого бока ловко не подъедешь. Придется спрашивать напрямик и надеяться на удачу.

Дом у Шенксов старый – Эд его построил, когда в Онофре еще почти никто не жил. Каркасом ему послужила опора высоковольтной линии, так что дом получился в высоту больше, чем в ширину, и мощный, как дерево Дощатые стены были слегка наклонены внутрь, а из крыши торчали четыре железных бруса, которые оканчивались металлическим переплетением высоко наверху.

– Заходи, – радушно сказал Эд, вынув из кармана ключ и отпирая дверь. Открыл ее, чиркнул спичкой, зажег фонарь. В комнате сразу завоняло горящим китовым жиром. Здесь стояли ящики и инструменты, но мебели не было. Эд повел нас к крутой дощатой лестнице в углу, и Мелисса пояснила, что они живут на втором этаже. Когда мы поднимались, она хихикала и подталкивала меня сзади, так что я чуть не вмазался башкой в железную опору.

Насколько я знаю, никому из моих односельчан не доводилось бывать на втором этаже. Однако ничего He-обыкновенного там не было: в одном углу кухонька, светлые деревянные столы, старый диван и несколько стульев. Все купленное у мусорщиков. Еще одна лестница вела к люку – значит, там еще один этаж. Эд поставил фонарь на печь, начал снимать ставни. Ставней было много. Когда он закончил, нам открылся вид на все четыре стороны: темные древесные вершины, куда ни глянь.

– Много У вас окон, – с пьяной рассудительностью заметил я. Эд кивнул.

– Садись, – сказал он.

– Пойду переоденусь, – сказала Мелисса и побежала по лесенке наверх.

Я плюхнулся в большое мягкое кресло напротив дивана.

– А где ты раздобыл столько стекла? – спросил я Эда, надеясь со стекла перевести разговор на интересующую меня тему. Но Эд знал, что мне известно, откуда берется стекло, и криво ухмыльнулся:

– Да тут, неподалеку. На, выпей. У меня ром получше, чем у Николенов.

Я, как уже упоминалось, был вполне тепленький, но стакан взял.

– Садись сюда, на диван, – сказал Эд и подержал стакан, пока я пересяду. – Отсюда лучше обзор. В ясную погоду видно Каталину. В ненастную – океан. Слыхал, это твой второй дом.

– Чуть последним не стал. Он длинно и громко рассмеялся.

– Слыхал, слыхал. – Отхлебнул рому. – Приятный сегодня вечерок получился. Люблю Тома послушать.

– Я тоже.

Мы оба выпили, и мне показалось, что обоим нечего сказать. К счастью, на лесенке появилась Мелисса, в белом домашнем платье, приподнимавшем грудь. Она улыбнулась, налила себе рому и уселась рядом со мной на диван, прижавшись к локтю и коленке. Я смутился, но Эд улыбнулся своей кривой усмешкой (совсем не похожей на кривую улыбку Тома – у старика это от нехватки зубов, а Эд губы растягивает только с одной стороны) и кивнул, как будто ему нравится, что мы такие пьяненькие. Он откинулся в кресле и приладил стакан на ободранный подлокотник.

– Правда, хороший ром? – спросила Мелисса. Я согласился.

– Мы его купили за две дюжины крабов. Мы покупаем только самый лучший.

– Жаль, что мы не будем торговать с Сан-Диего, – проворчал Эд. – А это и впрямь такой большой город, как Том говорит?

– Ага, – ответил я. – Может, даже больше. Мелисса прилегла головой мне на плечо.

– Тебе там понравилось?

– Да вроде. Вообще, было здорово.

Они начали выспрашивать подробности. Много ли там отдельных поселков? Между всеми ли проложены рельсы? Любят ли в народе мэра? Когда я рассказал, как мэр утром стрелял по тарелкам, оба рассмеялись.

– И так он каждое утро? – спросил Эд, вставая, чтобы подлить нам рому.

– Говорят.

– Видать, у них навалом патронов, – сказал он из кухни. – А бутылку-то мы прикончили.

– Еще бы не навалом, – сказал я. Мне казалось, что вот-вот удастся перевести разговор на мусорщиков, поэтому я расслабился и стал ловить кайф. – Им достались военные склады, и мэр велел осмотреть все до единого.

– Угу. Погоди, я схожу вниз за новой бутылкой. Едва его голова исчезла в люке, мы с Мелиссой поцеловались. У нее на языке был ром. Я взял ее за коленку, а она потянула подол, и моя рука оказалась на ее бедре. Мы еще поцеловались, у меня участилось дыхание. Я все задирал ей платье и вдруг понял, что под ним ничего не надето. Я обалдел, у меня аж в ушах застучало. Ее живот колыхался, она качалась на моей руке взад-вперед, давя на нее сверху. Мы снова стали целоваться, она через штаны сжала мой конец, и тут я совсем задохнулся.

Бум, бум, загремели по лестнице Эдовы башмаки. Мелисса отпрянула от меня и одернула подол. Ей-то хорошо, а у меня стоит, а она еще хихикает, глядя на мое перепуганное лицо. Я выпил ром и забился в уголок дивана. Когда Эд вошел в комнату и откупорил бутыль, на меня уже можно было смотреть, хотя сердце и продолжало колотиться вдвое быстрее обычного. Мы выпили еще. Мелисса оставила руку у меня на колене. Эд встал и заходил по тускло освещенной комнате, открывая то одно, то другое окно (чтобы получше проветрилось, объяснил он), выглядывая наружу. Я захмелел.

– А молнии в ваш дом не попадают? – спросил я.

– Еще как попадают! – ответил они хором и рассмеялись.

Эд прибавил:

– Иногда после этого отваливается целая стена. Потом глянешь – а доски обгорели.

– А у меня волосы встают прямо совсем дыбом, – сказала Мелисса.

– А вы не боитесь, что вас убьет? – спросил я.

– Нет, нет, – ответил Эдисон. – Мы хорошо заземлены.

– А что это?

– Это значит, что молния уходит в землю по боковой опоре. Я приводил сюда Рафа, он сказал, мы можем не бояться. Я напоминаю себе об этом, когда от удара молнии весь дом сотрясается и голубые искры порхают, как колибри.

– Это бывает здорово, – сказала Мелисса. – Мне нравится.

Эд продолжал открывать окна. Стоило ему отвернуться, Мелисса брала мою руку и зажимала между ногами, а только он начинал поворачивать к нам, отпускала, и я тут же выпрямлялся. От этого я так завелся, что уже не ждал, пока она возьмет мою руку, а сам то и дело лез ей под подол. Мы еще выпили. Наконец Эда устроило, как проветривается, он отошел от окна, встал над диваном и посмотрел на меня так, словно знал, чем мы тут занимаемся.

– И что же, по-твоему, нужно мэру Сан-Диего на самом деле? – спросил он.

– Не знаю.

Я был как в тумане – мне не терпелось снова залезть Мелиссе под платье, но я видел Эда совсем рядом с нами.

– Может, он надеется стать королем всего побережья?

– Вряд ли. Просто хочет, чтобы японцы не высаживались на берег.

– Ага. Ты и на собрании так говорил. Что-то мне в это не верится.

– Почему?

– Смысла нет. Сколько у него людей, ты сказал?

– Я вроде не говорил. Да я и не знаю точно.

– Радио у них есть?

– Как ты догадался? У них большой старый радиоприемник, но он пока не работает.

– Не работает?

– Пока не работает, но, говорят, они ждут человека из Солтон-Си, который наладит.

– Кто говорит?

– Люди в Сан-Диего. Мэр.

– Не много же ты знаешь.

Я решил, что теперь самое время спросить мне.