Дверь во тьму (сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги без регистрации полные .txt) 📗

— Сумрак не воюет со Светом, — повторила Гарет. — Он достаточно силен, чтобы позволить себе мир.

— Мы не случайно встретились, — прошептал я.

— Конечно. — Гарет кивнула. — А что было случайного в твоей жизни с тех пор, как ты встретил Котенка? Все происходило так, как хотел Свет.

— Не все, — очень тихо, чтобы не услышал Лэн, ответил я. — Там, в башне, я поступил по-своему…

— Да, — неожиданно легко согласилась Гарет. — Поэтому ты мне и нравишься, Даня.

Может быть, мне показалось. А может быть, она и вправду говорила искренне. Только я отступил назад, словно мне стало страшно.

Так оно и было — на самом деле. Сумрак не воюет со Светом, а Свет — с Сумраком. Но и мира между ними нет… Не может быть.

— Прощайте, — не то Гарет, не то всему каравану, не то своему детству сказал я.

— Прощай, — кивнула Гарет. — Мы не встретимся больше под этим небом.

Крыло отозвалось болью, когда я взмыл в небо — голубое небо с пушистым оранжевым Солнышком. Крылу был ножен отдых — но я не мог сейчас отдыхать.

Хорошо, что ни Лэн, ни Шоки не стали ничего спрашивать. Мы летели домой — над голыми скалами, над речушками, над обратившимися в груду щебня башнями Летящих, над городами Крылатых, где улицы пестрели от высыпавших из домов людей.

А над городом Лэна небо было пустым, и по улицам носилась лишь малышня. Отсюда на войну ушли почти все.

— Я лечу на площадь, — сказал мне Шоки, когда мы стали снижаться. — Надо все рассказать…

— Я туда не полечу. Извини. — Я глянул на Шоки с неожиданным даже для себя вызовом. Но он не спорил. Завис в воздухе — и я почти физически почувствовал боль, бьющуюся в его Крыле.

— Это был мой последний вылет, Данька, — как-то очень строго сказал Шоки. — Я выложился весь, мне больше не взлететь. Но я рад, что мы воевали рядом… жаль только, что не я первым нашел тебя.

Что я мог ему сказать?

А Шоки протянул руку — это очень трудно сделать, когда паришь на месте, и коснулся моего плеча.

— Женщина торговцев сказала, что вы не увидитесь под этим небом. А мы с тобой не увидимся никогда. Я чувствую. Спасибо тебе, что мы можем видеть это небо. Прощай.

Он сложил Крыло и провалился вниз, лишь перед самой землей начиная тормозить.

— Что это с ним? — хмуро спросил Лэн.

— Не знаю, — признался я. — Летим домой, Лэн.

Мы сели на площадку своей башни и спустились в дом по винтовой лестнице. Первым делом я стянул Крыло, бросил его на кровать, забрался в ванну и полоскался минут двадцать, смывая с себя сладкий запах гари и мелкий, как пыль, песок. Потом постоял минуту под ледяным душем и до боли растерся полотенцем.

Голова стала ясной, и даже настроение улучшилось. Но усталость не ушла, лишь отползла куда-то глубоко внутрь. Натянув шорты, я вышел в свою комнату.

На моей кровати спал Лэн. Крыло он не снял, и черные перепонки крыльев слегка подрагивали, отзываясь на обрывки его снов. Наверное, Лэн дожидался меня, чтобы о чем-то поговорить, но усталость взяла свое.

Я лег рядом, подложив руки под голову и бесцельно глядя в потолок. Почему-то мне казалось, что я не смогу уснуть — слишком близко была башня Повелителя Летящих, и Настоящий враг, и мертвый Лэн, и Солнечный котенок… Но Лэн ровно дышал во сне, и пятнышко света, просочившееся сквозь полузадернутые шторы, лежало на моей руке теплым прикосновением.

Я уснул.

Пробуждение было резким, как от толчка. Тело ныло, наверное, я спал так крепко, что даже не поворачивался во сне. Лэн повернулся на бок и уткнулся мне в плечо. Пятнышко света переползло ему на щеку.

Осторожно, чтобы не разбудить Младшего, я встал подошел к окну и распахнул шторы. Хорошо, что дом Лэна стоит почти на окраине. Солнышко садилось за горизонт, лишь край его сверкал над горами. Но зато никакие дома его не загораживали и комнату наполнял мягкий вечерний свет.

— А звезды ночью будут? — сонным голосом спросил Лэн, садясь на кровати. Да, что-то я не сообразил, что Крылатых легче разбудить светом, чем тумаками или ведром холодной воды.

— Должны быть, — авторитетно пообещал я. Лэн подошел к окну, и минуту мы стояли рядом, держась за руки и глядя на уползающего за горизонт Котенка.

Друзья умирают или предают… но обычно у них нет другого выбора.

— Данька, а как пускают солнечные зайчики? — вполголоса спросил Лэн.

— Как правило — с помощью зеркала.

— Я сейчас… — Лэн выбежал из комнаты, но почти сразу вернулся. В руках у него была маленькая шкатулка.

— Это в ней Герт хранил Солнечный камень, — смущенно сказал Лэн. — Я ее взял… на память.

Он раскрыл шкатулку, и я увидел, что изнутри она выложена зеркалами.

— Подставь под солнечный свет, пока он еще есть. — У меня вдруг перехватило дыхание. Лэн пожал плечами и повернул раскрытую шкатулку к окну.

На темной ткани отдернутых штор задрожал маленький солнечный зайчик. Мы с Лэном опять переглянулись, потом я осторожно кивнул.

— Не уходи, останься, — шепотом попросил Лэн.

Секунду мне казалось, что ничего не случится. Потом пятнышко света дрогнуло, обретая объем и становясь куда ярче.

— Глупые мальчишки! — заявил Котенок, планируя на пол.

— Это еще почему? — остолбенел Лэн.

— Могли и раньше сообразить! — прыгая ему на руки, сказал Котенок наставительно. — Думаете, болтаться в небе и светить для всяких охломонов интересное занятие? Ни фига подобного!

Я сел на подоконник, стараясь сдержать улыбку. Лэн с Котенком на руках подошел ко мне.

— Ты что, даже поздороваться не хочешь? — сварливо спросил Котенок.

— А мы утром виделись, — отпарировал я. Котенок моргнул, потом поднял лапку и принялся ее яростно вылизывать.

— Ну привет, привет, — сказал я, осторожно беря Котенка на руки. Тот подумал секунду и лизнул меня в ладонь.

— Сливки будешь? — предложил Лэн, незаметно подмигивая мне.

— Да они наверняка прокисли, пока мы сражались, — махнул лапкой Солнечный котенок.

— У меня сгущенные есть.

— Да?

Лэн, не говоря ни слова, выскочил из комнаты. Мы с Котенком остались одни.

— Данька, — не поднимая глаз, произнес Котенок, — там, в башне, я не мог по-другому… Я ужасно рад, что ты смог оживить…

— Об этом не надо говорить. Никогда. Ладно? — попросил я очень серьезно. И Котенок понимающе кивнул.

— А кто сейчас ТАМ?.. — Я взглядом указал на темнеющее небо.

— Я.

— Это как?

— Ну, за солнышко остался тоже я, только большой и важный. А себя прежнего я отослал к вам, раз уж вы догадались подставить Настоящее зеркало под Настоящий свет. — Котенок ухмыльнулся. — Тот я, который большой и важный, очень сочувствует мне маленькому. Дурак. Ему даже сливок не попробовать…

— Сливки вот, — сообщил Лэн, входя.

Котенок спрыгнул с моих рук, недоверчиво обошел вокруг чашки с густыми, как сметана, сливками. Потом спросил:

— И это что — можно лакать?

— Если хочешь, разбавлю водой…

— Нет уж! — твердо заявил Котенок, отхлебывая хороший глоток сливок.

Пока они препирались, я тихонько спустился вниз. Достал из шкафа пару свежих Крыльев — для себя и для Лэна, покидал в сумку какой-то еды. Постоял секунду перед одной из картин Керта — той, где Крылатые и Летящие неслись навстречу друг другу. Здорово, когда умеешь рисовать… Вот только, наверное, обидно видеть, что жизнь не похожа на твои картины.

Я поднялся в свою комнату, молча бросил Лэну новое Крыло и принялся одеваться сам. Котенок, вылизывающий блюдце, покосился на меня:

— На прогулку собрались?

— Не темни, — пристегивая к поясу меч Крошки Туака, сказал я. — Не получится.

— Солнечные котята темнить не умеют, — гордо сказал Котенок. — Куда собрались?

— Это ты куда собрался! — возмутился я наконец. Скажешь, Свет отправил тебя к нам просто так? В жизни не поверю! Опять где-то надо сражаться с Тьмой…

Котенок фыркнул. Потом повалился на пол и стал подергивать в воздухе лапками, не прекращая хихикать.

— Ты чего? — хмуро спросил Лэн, натягивая Крыло.