Ложная тревога - Виндж Вернор (Вернон) Стефан (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗

Потом какой-то вихрь подхватил его и бросил в самую гущу схватки. Надо отступать. Еще несколько минут – и из десяти человек, высадившихся на берег, в живых останется в лучшем случае один. Рибера окрикнул Дельгадо; каким-то чудом капитан услышал его и согласился. Отступление было единственным разумным шагом. Судамериканцы врассыпную бросились к лодке, туземцы следовали за ними по пятам. С воды донеслись звуки, похожие на громкий сухой треск. Беглецам удалось оторваться от преследователей, и моряки в шлюпках не преминули этим воспользоваться.

В конце концов, уцелевшие достигли лодки и начали сталкивать ее на воду. Несколько человек, в том числе и Рибера, повернулись навстречу туземцам. Выстрелы мушкетов заставили большинство дикарей отступить, но некоторые еще бежали к берегу, размахивая ножами. Рибера пригнулся и поднял небольшой камушек. Кое-какие навыки, приобретенные в нежном возрасте, остаются на всю жизнь; он замахнулся, со всей силы метнул камушек, и тот полетел почти по прямой. Послышалось смачное «шмяк», и один из туземцев упал мертвым: Рибера попал ему точно в переносицу. Человек упал лицом вперед и больше не шевелился.

Рибера развернулся и побежал по мелководью следом за лодкой, а вместе с ним и остальная часть арьергарда. Чьи-то нетерпеливые руки протянулись из лодки, чтобы втащить антрополога на борт. Еще пара футов – и он в безопасности.

Сильный удар толкнул его вперед. Рибера упал… и с немым ужасом увидел темно-красное острие гарпуна, которое высунулось из его парки чуть ниже правого кармана.

Почему? Почему мы должны вечно повторять одни и те же ошибки – снова, снова, снова? У Риберы не было времени, чтобы поразмышлять над этим мимолетно возникшим, нелепым вопросом. Багровая мгла сомкнулась над ним.

Легкий бриз принес издали звуки смеха, переклички веселых голосов. У кого-то вечеринка… Ветерок влетел в широкие окна бунгало и ласково погладил каждую вещицу, которая находилась внутри. Ночь была прохладной – как обычно в конце лета. Первые, едва заметные признаки увядания делали темноту приятной, почти манящей. Дом стоял на гребне небольшого хребта, где когда-то проходила береговая линия Ла-Платы. Лужайки и изгороди плавно спускались к обширной равнине, на которой стоял город. Слабый, деликатный свет масляных фонарей очерчивал правильные прямоугольники городских кварталов и делал здания – в один и два этажа – почти одинаковыми: они различались лишь по высоте. Чуть дальше край ровной светящейся клетки казался грубо оборванным – здесь начиналась береговая линия. Но даже там продолжалось движение желтых фонарей на лодках и кораблях, бороздящих Ла-Плату. И наконец, слева, почти на пределе видимости, горели яркие прожектора вокруг Закрытых Военно-морских сооружений, где в правительственных лабораториях шла работа над неким секретным оружием – не исключено, что над кораблем с паровым двигателем.

Мирная сцена, счастливый вечер. Приготовления почти закончены. Стол завален положительными ответами на его предложения. Это была трудная работа – и в то же время он получил массу удовольствия. Вряд ли есть лучшая база для подобной операции, чем Буэнос-Айрес. Альфредо Четвертый совершал поездку по западным провинциям… если выражаться точнее, El Presidente Imperial и его двор посещали злачные места Сантьяго (как будто Альфредо не создал ничего подобного в самом Буэнос-Айресе!). Имперская Гвардия и Тайная полиция группировались вокруг монарха (больше всего на свете Альфредо боялся дворцовых переворотов); таким образом, Буэнос-Айрес впервые за многие годы вздохнул спокойно.

Да, два месяца тяжелой работы. Многих важных людей надо поставить в известность, причем конфиденциально. Но почти во всех ответах звучит воодушевление. Кажется, никто не может разрушить его планы – а те, кто может, ничего о них не знает. Конечно, не стоит забывать: чем больше людей в курсе, тем больше риск. Однако ради такого стоит рискнуть.

И, подумал Диего Рибера, прошло два месяца после Сражения в Кровавой Бухте – название возникло почти спонтанно. Остается надеяться, что туземцы не настолько испугались, чтобы покинуть это место. Или, что бесконечно хуже, не поумирали от голода после этой резни. Если бы этот болван Энрике Кардона держал рот на замке, стороны, возможно, разошлись бы мирно – а может быть, и полюбовно. И многие добрые люди до сих пор были бы живы.

Рибера задумчиво почесал бок. Пара дюймов – и его бы уже ничто не спасло. Если бы гарпун прошел чуть глубже… Чья-то сметливость и его собственная удача. Кто-то перебил толстую веревку, к которой гарпун был привязан. Если бы этого не произошло, гарпун рвануло бы обратно, и его острие с крючками застряли бы внутри. Куда удивительнее было другое: он выжил, несмотря на сквозное ранение… и несмотря на то, что условия для оказания медицинской помощи на борту «Виджилансии», мягко говоря, оставляли желать лучшего. Все, что осталось в памяти – это пара аккуратных круглых шрамов. Но это лишь телесные повреждения. А вот в целом… После такого одни люди ударяются в религию, а другие, наоборот, решают, что им сам черт не брат…

Значит, в январе следующего года он вернется вместе с секретной экспедицией, к организации которой он положил столько сил. Девять месяцев – большой срок, особенно для тех, кто ждет. Но отправляться этой осенью или зимой невозможно. К тому же необходимо время, чтобы собрать именно то оборудование, которое нужно.

Размышления Диего были прерваны глухими ударами в дверь. Он встал и направился к входной двери бунгало. Этот маленький домик в самом престижном районе города был еще одним свидетельством поддержки, которую он получил от некоторых очень важных людей. Но кто может прийти в столь поздний час? Рибера просто не представлял, однако у него были все основания ожидать лишь добрых новостей. Он подошел к двери и распахнул ее.

– Мкамбве Лунама!

Зуландец стоял, перегородив дверной проем, его черное лицо было почти невидимо на фоне вечернего неба. Гость был больше двух метров ростом и весил почти сто килограммов; он словно сошел со страниц книги о суперменах. В свое время зуландское правительство уделило особое внимание тому, чтобы производить впечатление расы сверхлюдей при налаживании торговых отношений с другими нациями. Несомненно, эта процедура повлекла за собой потерю некоторых талантливых людей, но в Судамерике до сих пор не изжил себя миф о том, что один зуландец стоит трех бойцов любой другой национальности.

После первой вспышки Рибера на мгновение замер. Он был напуган, мысли путались. Он знал – вернее, смутно догадывался, – что Лунама является Светочем Верности, то есть агентом службы пропаганды, при зуландском посольстве в Буэнос-Айресе. «Светоч» делал многочисленные попытки снискать расположение академического сообщества La Universidad de Buenos Aires [72]. Вероятно, эти усилия были направлены на пополнение рядов сочувствующих – разногласия между Судамериканской Империей и Пределами Зуландии всегда могли перерасти в открытый конфликт.

Отчаянно надеясь, что этот визит вызван просто неудачным стечением обстоятельств, Рибера заставил себя сосредоточиться.

– Проходите, Мкамбве, – он попытался изобразить нечто вроде обезоруживающей улыбки. – Давно не виделись.

Зуландец улыбнулся, белоснежные зубы великолепно оттеняли цвет его кожи. Он вошел в комнату. Его свободная блуза переливалась блестящими нитями – красными, синими, зелеными, являя разительный контраст унылому деловому костюму судамериканца. На бедре висел «Мавимбеламейк» – револьвер калибром в двадцать миллиметров. У зуландцев были свои представления о дипломатическом этикете.

Мкамбве пересек комнату и расположился в кресле. Его движения были гибкими и плавными. Рибера поспешно примостился на край стола, постаравшись загородить собой письма, на которые мог случайно упасть взгляд зуландца. Если это произойдет – и если гость поймет, что написано хотя бы в одном, – игра проиграна.