Скорая помощь - Уайт Джеймс (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
– Свести. Плотнее. Держать. Отпустить.
При команде «отпустить» ноги тралтана приняли свое исконное положение, а худларианин надавил на массивную грудную клетку тарлатана всем своим недюжинным весом, дабы легкие сжались. Затем весь процесс был повторен снова. Было видно, как побагровели от натуги и блестят от испарины лица людей под шлемами. Кое-какие из произносимых ими слов для перевода категорически не годились.
Азам оказания первой помощи представителям видов, входивших в состав Галактической Федерации, были обучены все без исключения медики, руководящие работники и сотрудники технических служб Главного Госпиталя Сектора. Речь шла о помощи тем существам, чья среда обитания не отличалась такой экзотичностью, что первую помощь им мог бы оказать только их сородич. Инструкции по проведению процедуры искусственного дыхания тралтану гласили: задние ноги следует вытянуть, а четыре передние разводить и сводить, дабы обеспечить подсос воздуха в легкие ФГЛИ. На физиономии Торннастора красовалась кислородная маска – следовательно, его вынуждали дышать чистым кислородом. Приликла был готов сообщать о любых изменениях в состоянии великого диагноста.
Но вот трахеотомия у кельгианки никак не могла быть названа методом первой помощи. Мало того, что головной мозг ДБЛФ был заключен в тонкостенную, крайне хрупкую черепную коробку. Кроме этой коробки, костей в теле кельгиан вообще не было. Тело их состояло из наружного мышечного цилиндра, который являлся главным средством передвижения и при этом защищал внутренние органы. Кельгиане были на редкость уязвимы в отношении травм. Очень часто ранения для них заканчивались гибелью, поскольку сложная и чрезвычайно хрупкая система кровеносных сосудов, питавших широкие полосы мышечной ткани, залегала прямо под кожей и была защищена только слоем пушистой шерсти. От пореза, который для представителей других видов был сущим пустяком, кельгианин мог умереть за считанные секунды. Проблема, стоявшая перед Конвеем, заключалась в том, что трахея у кельгиан лежала глубоко под шейными мышцами и проходила всего в полудюйме от главной артерии и вены, заведовавших притоком крови к головному мозгу и, соответственно, оттоком от него.
Операция предстояла непростая, при том что оперировать предстояло хирургу-землянину в неуклюжих перчатках, без кельгианской мнемограммы, под словесным руководством доктора-ДБЛФ.
– Я бы предпочел, – сказал диагност-кельгианин, прижавшись физиономией к прозрачной стенке колпака носилок, – сам провести эту операцию, доктор.
Конвей ничего ему не ответил. Оба прекрасно понимали, что, покинув носилки, доктор-кельгианин вдохнет воздух, которым наполнена палата, и заполучит ту самую инфекцию, от которой пострадала его землячка. Вместе с ним опасности инфицирования при такой ситуации подверглись бы и все остальные, кто нашел убежище под колпаком носилок. Конвей молча принялся выбривать узенькую полоску на шее кельгианки, а Гильвеш простерилизовал операционное поле.
– Постарайтесь не сбривать слишком много шерсти, доктор, – увещевал Конвея диагност-кельгинин по имени Тован. – У взрослых кельгиан шерсть не отрастает, а для кельгиан состояние собственной шерсти имеет огромное психологическое значение, в особенности – в плане взаимоотношений с особями противоположного пола на этапе предбрачных связей.
– Мне это известно, – отозвался Конвей.
Продолжая работать, Конвей вдруг обнаружил, что некоторые его воспоминания о физиологии ДБЛФ достоверны, а другие – нет, поэтому он радовался, слыша голос кельгианина, который уберегал его от катастрофических ошибок. За те пятнадцать минут, что длилась операция, Тован рвал и метал, не замолкал ни на секунду, засыпал Конвея всевозможными сведениями, советами и предупреждениями, которые порой граничили с личными оскорблениями. Кельгиан, как вид, связывали между собой очень сильные чувства. Но вот наконец операция завершилась. Гильвеш заканчивал последние приготовления к подсоединению кельгианки к аппарату искусственной вентиляции, а Конвей направился к противоположной стене, дабы взглянуть на Торннастора.
Тут снова вспыхнул экран коммуникатора. На этот раз О'Мара вышел на связь с палатой не один, а в сопровождении полковника Скемптона, офицера Корпуса Мониторов, который в госпитале заведовал снабжением и эксплуатацией. Слово взял полковник Скемптон.
– Мы проводили расчеты времени, оставшегося вам для использования запасов воздуха в палате, доктор, – негромко начал он. – У тех, кто пользуется дыхательными масками, воздуха хватит примерно на трое суток – при том условии, что возбудитель болезни не заберется под маску, когда она съедет во время сна или по неосторожности или не проникнет в организм через какое-либо еще естественное отверстие. Шесть воздушных систем этой палаты имеют десятичасовой запас кислорода и других газов, которые вас сейчас интересовать не должны, – азота, углекислоты и прочих. Запаса воздуха в баллонах у работников транспортировочной бригады хватит на четыре часа, если они будут как можно больше времени проводить в покое и экономить кислород…
Полковник умолк. Конвей понимал, что сейчас тот смотрит на четверых транспортировщиков, помогающих худларианину делать Торннастору искусственное дыхание. Через пару секунд Скемптон смущенно кашлянул и продолжал:
– У кельгианина, нидианина и троих землян, находящихся внутри герметичных носилок, воздуха осталось не более чем на час. Но если возникнет необходимость, запас воздуха под колпаком можно пополнить из общей вентиляционной системы. Если это будет сделано и если все будут как можно больше времени проводить в покое, те из вас, кого не затронет инфекция, смогут прожить часов тридцать, а за это время мы…
– Что насчет Гильвеша и ТЛТУ? – резко прервал полковника Конвей.
– Заправка система жизнеобеспечения ТЛТУ требует участия специалиста, – ответил Скемптон. – Любое вмешательство дилетанта может привести к выбросу пара, что еще более осложнит сложившуюся ситуацию. Что касается доктора Гильвеша, могу лишь напомнить вам, что данная палата рассчитана на теплокровных кислорододышащих. Запасов хлора там нет. Простите. Мне очень жаль.
