Вирус «В-13» - Михеев Михаил Петрович (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
– В буфет заходил, думал по случаю окончания войны там что-нибудь покрепче лимонада имеется. Ничего нет.
Байдаров сбросил халат и улегся на свою койку.
– Я доктору про Артюхова рассказал, – промолвил он.
– Ну и что?
– Я спрашиваю, отчего бы это человек ни с того, ни с сего вдруг полусумасшедшим сделался. Ну, доктор говорит, всякое бывает в жизни. Может, например, от контузии. А я ему про лабораторию рассказал. Задумался доктор. Так, говорит, сразу ничего не скажешь. Надо бы Артюхова посмотреть.
– А его нет, – вставил Березкин.
– Вот то-то и оно, что нет. Интересно, что там разыскал особый отдел. Да вот он легок на помине.
В палату, балансируя руками, на цыпочках, вошел молодой военный в белом нескладно застегнутом халате.
– Вот, Сережа, познакомься, – сказал Байдаров. Шерлок Холмс из особого отдела. В вещевой ведомости числится, как лейтенант Григорьев.
Григорьев, добродушно, по-мальчишечьи улыбаясь, осторожно ступая, подошел к Березкину и бережно пожал ему руку.
– Как дела? Лежите?
– Сразу видно контрразведчика, – заметил Байдаров, – моментально догадался, что мы делаем. Ты лучше скажи, почему на цыпочках ходишь?
– Да вот, – и Григорьев е досадой показал на свои новые блестящие сапоги, – черт возьми, сделали со скрипом. Да с каким – шагнуть нельзя.
Он для иллюстрации ступил на подошву, и сапог скрипнул так звонко, что Григорьев испуганно оглянулся на дверь. Березкин рассмеялся, но тут же закрыл глаза от боли и опустился на подушку.
– Смех смехом, а у меня с этими сапогами сплошные неприятности. Полковник Сазонов говорит: «Я вас за такие сапоги из отдела отчислю. Что это за контрразведчик, которого за километр слышно». К вам только в коридор вошел, смотрю, сестра бежит, врач из кабинета выскочил – полная боевая тревога. Снимайте, говорят, сапоги: у нас тут тяжелобольные лежат… Кое-как упросил. Жалко бросать – сапоги уж больно хороши.
– Сапоги хорошие, – согласился Байдаров. – Только белый халат тебе не идет. Все равно что рясу надел.
– Знаю, – шутливо вздохнул Григорьев. – Я, может быть, потому и медицинский институт бросил.
– Скажи-ка. Вот бы не подумал, что ты мог в медицинском учиться.
– На третьем курсе был.
– Выгнали? -, – Нет, сам ушел.
– Это почему же?
– Да так, знаешь… Любовь к приключениям.
– Вот как. А какие у тебя новости, любитель приключений? Женщину не нашли?
– Не нашли.
– И Артюхова не нашли?
– И Артюхова не нашли. Он, наверное, за тобой следом в дом вошел и погиб.
– Жалко.
– Конечно жалко. От дома ничего не осталось, весь сгорел. Видно, здорово его термитом начинили. Микроскоп разбитый нашли, который ты в окошко выбросил. Его полковник с собой забрал.
За окном темнело, вечерние сумерки незаметно заполняли комнату.
– Интересно, – промолвил Байдаров и, взглянув в сторону задремавшего Березкина, снизил голос до полушепота, -чем занимались в этой окаянной лаборатории? Зачем понадобилось ее спалить?
Они посидели в молчаливом раздумье еще несколько минут.
Григорьев посмотрел на часы и встал.
– Подожди, – остановил его Байдаров. – Письмо у меня есть на родину. Захвати, сдай на почту. – Он вытащил из полевой сумки письмо и вместе с ним небольшую книжечку в темно-зеленой обложке. – Это что? – он повертел в руках книжечку и прочитал на обложке: «Проф. Русаков. Витамины». Ч Откуда она у меня? Насколько помню, я никогда особенно не интересовался витаминами.
Из книжки на одеяло выпал листок бумаги. Байдаров развернул его и от удивления вытаращил глаза.
– Что там такое? – заинтересовался Григорьев. Он заглянул в листок и в свою очередь озадаченно уставился на Байдарова. – Черт возьми! Это же штамп имперской канцелярии. Канцелярии Гитлера.
И он прочитал вслух написанное по-немецки: «Профессору Морге. Посылаем Вам все, что удалось достать о работах профессора Русакова. Ждем результатов Ваших экспериментов». Посмотрев на подпись, Григорьев тихо свистнул. – Но как это все к тебе попало?
– Догадываюсь. Это из халата. Там халат висел в лаборатории – я им себе голову завернул, когда в окно прыгал. Книжка из халата выпала, а ребята, когда меня подняли, думали, что моя…
– И сунули тебе в карман. Понятно. Давай-ка это все, я сейчас же полковнику покажу.
Забрав письмо и книжечку, Григорьев, забыв о скрипе сапог, поспешно выбрался из палаты.
Байдаров откинулся на подушку и попытался связать воедино разорванную цепь фактов и событий, участником которых он невольно сделался. Но в цепи не хватало основных связывающих звеньев, он пытался их придумать сам, но все они казались ему неправдоподобными.
В палате стало совсем темно. Березкин спал. Изредка он тихонько стонал во сне, и тогда Байдаров, прерывая свои размышления, озабоченно поглядывал в его сторону.
Новое предложение
Рабочий кабинет господина Эксона обставлен скромно: темные обои, черный письменный стол, жесткие кожаные кресла – сидеть в них неудобно, но у господина Эксона не засиживаются, он не любит лишних разговоров.
Дело – есть дело.
На стене большие часы. Их маятник, покачиваясь, равномерным постукиванием как бы напоминает забывшемуся посетителю, что время – деньги.
На письменном столе – строгий порядок. Чернильный прибор из мрамора с золотыми прожилками. Налево- стопка бумаг, направо – четыре телефона, пепельница. Посредине – раскрытый блокнот. Перо поперек блокнота. И все. Стол преуспевающего делового человека, ничего лишнего. Дело – есть дело.
Пачка бумаг придавлена вместо пресса бронзовой статуэткой, изображающей нагого человека с низким лбом и тяжелой, выдающейся вперед звериной челюстью.
Человек сидит на корточках и старательно обстругивает кремневым ножом корявую, узловатую дубину – жалкое оружие далекого прошлого.
Пока господин Эксон раскуривал сигару, доктор Шпиглер, сидевший в кресле, внимательно разглядывал бронзовую статуэтку. Вначале она показалась ему не нужной на столе, но потом он нашел, что она вполне на месте и даже как-то символично характеризует хозяина стола – и тот и другой делают оружие.
Сигара господина Эксона загорела сбоку; он бросил ее в пепельницу и взял другую.
– Как самочувствие профессора? – спросил он.
– Пока неважное. За эти два дня он не сказал и десяти слов. В его возрасте трудно переносятся такие переживания.
– Вы говорили ему, что я интересуюсь его работой?
– Да. Но он не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Старик находится в состоянии полнейшей прострации.
– Что ж, подождем.
– Кроме того, профессор упрям и принципиален, – С ним будет трудно договориться?
– Кто его знает, господин Эксон. Может быть, его стоит припугнуть.
– Припугнуть? Чем же?
– В его лаборатории опыты с вирусом производились на людях. Сказать ему, что это может явиться судебным материалом для международной комиссии по военным преступлениям.
– Есть документы? Доказательства?
– Документов нет. Все сгорело. Но документы в конце концов можно подготовить.
Господин Эксон сквозь дым сигары оценивающе посмотрел на Шпиглера.
– Вы правы, – сказал он с расстановкой, – документы можно будет подготовить. Но профессор в таком состоянии, что может оказаться и к этому безразличным. Прежде чем его припугнуть, нужно, чтобы он поправился. Создайте ему все условия, пусть он ни в чем не испытывает недостатка, пусть он вновь приобретет вкус к жизни. Деньги у вас еще есть?..
Вот уже неделя, как профессор Морге живет в городе, куда его доставил неизвестный самолет.
На аэродроме его встретил доктор Шпиглер. Профессор не особенно этому удивился. Он так и думал, что кто-кто, а его помощник сумеет выйти сухим из воды.
Вероятно, он в свое время приторговывал секретами его лаборатории. Жулик и прохвост! Как жаль, что он, Морге, не разобрался в этом человеке раньше. Сейчас доктор Шпиглер заботится о профессоре, как о родном отце. Он устроил его в хорошей гостинице, обеспечил его всем, что может тому потребоваться: изысканным столом, одеждой, книгами, автомашиной для прогулок. Каждый день он, почти насильно, вывозил профессора за город на озеро.
