Грааль - Эллисон Харлан (первая книга .TXT) 📗
– С пустыми руками я не уйду.
Демон скрылся в тенях, храм заволокло мерцающей пеленой, а мгновение спустя Крис очутился в своей квартире. На всякий случай, чтобы не рисковать, он подождал без малого час и только потом вышел за пределы пентаграммы.
И обнаружил, что Сири была права: бесплатно ничто не делается. Шургат и впрямь не пожелал уйти с пустыми руками. Он унес тело возлюбленной Криса, а то, что осталось вместо него… Крис заплакал. Ему хотелось верить, что произошла подмена, что на диване под простыней лежит действительно не Сири.
Бахут оказался куда вместительнее, чем можно было предположить по внешнему виду. В нем лежали колдовские книги и записные книжки, заполненные почерком Сири, а также талисманы, каменные, серебряные и деревянные руны; фиалы с порошками, волосами, птичьими когтями и тому подобным, причем на каждом фиале имелась своя этикетка; карты, амулеты – все необходимое, чтобы найти Истинную Любовь.
Кроме того, там находились воспоминания Сири о том, что случилось с ней, когда она призвала существо, которое характеризовала как «мерзейшего из злодеев, самого злобного из десяти сефиротов, гнусного Адраммелеха». Крис читал до тех пор, пока не заболели глаза и не задрожали руки. Да, это не Шургат; ему никогда не хватит мужества, чтобы вызвать такого духа.
Он запомнил каждое написанное Сири слово и поклялся себе, что продолжит ее дело, начнет оттуда, где остановилась она. Но с «осведомителем» связываться не будет, слишком уж высокая получается цена.
А пока следует заняться тем самым загадочным предметом. Крис взял бахут и вышел из квартиры на улице Нгуен-Кон-Тру, чтобы уже никогда в нее не возвращаться. Деньги у него были, а что касается помощи, он решил обойтись без содействия всяких разных тварей, что ходят, волоча руки по земле.
Оставалось только дождаться окончания войны.
В 1975 году следы Кристофера Кейпертона обнаружились в Новом Орлеане. Ему исполнилось тридцать пять, он успел жениться, поддавшись минутной слабости, и развестись, когда обнаружил, что жена не в состоянии заменить Истинной Любви.
«Суета сует, – записал он в дневнике. – Бесплодные поиски воплощений, инкарнации, которые не могут удовлетворить настоящего ценителя, ибо никогда не утолят сокровенных желаний».
Однажды ему показалось, что он умирает от малярии, подхваченной в Парамарибо, и Крис услышал собственный голос, проклинающий Сири. Если бы она не заставила его поверить, что Истинная Любовь существует на самом деле, он мог бы удовольствоваться чем-то меньшим. А теперь… Так будь же она проклята во веки веков!
Оправившись от болезни, он устыдился своего поведения. Если вспомнить, кем была Сири, куда отправилась и кто ныне повелевает ее духом, вполне можно предположить, что он произнес над ней приговор, какого она вовсе не заслуживала. В конце концов, кому дано познать чужую душу?..
Уволившись из армии в семидесятом, Крис несколько месяцев пытался восстановить прежние связи – с родственниками, друзьями, знакомыми и деловыми партнерами, после чего возобновил поиски, оборвавшиеся в 1946 году.
Ему удалось не только сохранить, но и приумножить свои капиталы. Хотя швейцарские банкиры покончили с тайными счетами, Крис сумел выкрутиться и стал зарабатывать деньги способами, которые не вызывали ни малейших претензий у налоговых инспекторов и прочей жадной до чужих накоплений публики. Завел десяток паспортов, перемещался из страны в страну под разными именами, даже начал воспринимать себя как безымянного космополита, словно со страниц какогонибудь романа Грэма Грина.
Он искал следы Истинной Любви. Первую подсказку Крис получил от одного из тех, кто в свое время оценивал имущество Форда. Несмотря на почтенный возраст, оценщик, которого Кейпертон разыскал в СанСити, на память отнюдь не жаловался. Самого предмета ему увидеть не удалось, поскольку тот заблаговременно упаковали в ящик со строгим наказом открывать только в крайнем случае. Что ж, если оценщик и врал, то с большим вдохновением, и Крис ничуть не пожалел о деньгах, которые ему заплатил. Правда, ничего полезного не выяснилось, кроме того, что ящик с таинственным предметом достался современнику Генри Форда, бывшему приятелю магната, с которым Форд разругался за пятьдесят лет до смерти.
Кейпертоя остановил, что ящик переправили в Мэдисон, штат Индиана, и что получатель мертв вот уже пятнадцать лет, а содержимое ящика продано с аукциона…
Так все и шло. С места на место, от подсказки к подсказке. И всякий раз выяснялось, что владелец предмета поисков мертв, но успел испытать перед смертью великую радость или великое горе. Святой Грааль постоянно маячил впереди, но казался недостижимым.
Тем не менее Крис не сворачивал с пути и не поддавался соблазну призвать демона по имени Адраммелех. Он знал, что если в конечном итоге сломается, то, даже отыскав Истинную Любовь, уже не сможет ею насладиться.
В январе 1975 года след привел Кристофера Кейпертона в Новый Орлеан. Источник информации уверял, что искомый предмет находится в руках жреца культа вуду, одного из помощников знаменитого Доктора Кота.
В доме на Пердидо-стрит, в комнате, освещенной свечами, Крис встретился с «князем Базилем Тибодо», которого при рождении окрестили просто Уильямом Линком Данбаром. Князь Базиль утверждал, что знал и любил саму Мари Лаво. На вид старому негру было лет шестьдесят, а по его словам – все девяносто два, что, впрочем, представлялось весьма сомнительным. Между тем давно доказано, что настоящая Мари Лаво, основательница современного культа вуду, умерла 24 июня 1881 года в возрасте приблизительно восьмидесяти пяти лет. То есть за два года до рождения Уильяма Линка, если ему и впрямь девяносто с хвостиком; и за тридцать четыре, если он врет…
Кристоферу было плевать, врет «князь Базиль» насчет своего возраста или говорит чистую правду; его интересовало только то, что тот может сказать насчет Истинной Любви.
Переступив порог комнаты, обагренной пламенем свечей, что отражалось в рубиновых и яшмовых подсвечниках, он был готов заплатить, сколько потребуется – или же, в зависимости от обстоятельств, поведать «князю Базилю», что у него есть пара знакомых, которые за гораздо меньшую плату пересчитают девяностодвухлетнему (или шестидесятилетнему) старику все косточки.
