Кровь эльфов - Сарджент Карл (мир бесплатных книг TXT) 📗
Орк убрал грязные черные волосы с лица, и Том дружески кивнул ему.
- Угостить тебя стаканчиком содовой, Том? Наш мэр бегает кругами, словно только что выиграл очередные выборы. Отличная работа, дружище!
Тролль снова улыбнулся и позволил себе получить удовольствие от происходящего. Каким бы паршивым ни был район Редмонд-Барренс, здесь его дом, и после долгих лет скитаний Том собирался сделать все возможное, чтобы хоть как-то улучшить положение его обитателей.
Он снова огляделся по сторонам и увидел озабоченные, усталые лица. Семь лет назад за несколько сотен нуенов он убил бы любого из завсегдатаев этого бара. Теперь же он любил этих людей, родившихся в пластмассовых Джунглях и получивших в наследство лишь химические отходы. А деньги, которые его группа сумела получить у мэра Редмонда Джеффри Гастона, облегчат жизнь тысячам обитателей трущоб.
"Я делаю это потому, что являюсь твоим должником, дружище, - подумал Том, глядя на лицо, изображенное на обложке журнала. - Что же все-таки с тобой стряслось?"
* * *
Серрин выбрал Хайдельберг почти случайно, но прошло два дня, и он начал думать, что на него снизошло озарение свыше. Городок был удивительно тихим даже сейчас, в разгар туристического сезона; казалось, прошедшее столетие ничуть его не изменило. Маленькие белые лодочки, как и прежде, лениво скользили по Неккару, люди так же покупали все необходимое на уличных лотках, где он и сам приобрел маленькую зеленую керамическую лягушку ручной работы - забавное существо, напоминающее гоблина с озадаченным лицом. Рынок, где продавались банки с домашним вареньем и солениями, шляпы с перьями, кружки для пива, рыба и фрукты, ветчина и конечно же вяленое мясо, которое, очевидно, являлось местной достопримечательностью, словно вышел из девятнадцатого века, как, впрочем, и сам городок.
Гуляя, Серрин остановился на узкой улочке, ведущей к замку, что примостился на самой вершине холма, и принялся лениво разглядывать витрину кондитерской. Его внимание привлекли маленькие яркие коробочки. Он купил одну, но, к своему разочарованию, обнаружил внутри всего лишь шоколадное печенье в форме сердечек и крошечную записочку, сообщавшую, что печенье называется "Студенческий поцелуй". Студент посылает такую коробочку своей девушке, за которой следят родители, делая невозможным иные проявления чувств.
"Как мы далеки от всего этого, - с горечью подумал Серрин. - В наши дни твоя возлюбленная в течение трех дней выуживает у тебя полезную информацию, а потом продает ее бульварным газетам".
Он повернул налево, на Рыночную площадь, затем медленно пошел по Хаупштрассе, пытаясь найти среди многочисленных кафе такое, где подавали бы кофе и свежий сок.
"Сходить, что ли, в библиотеку? - лениво подумал он. - Закончить работу, которую я начал в Колумбийском университете?.. Да ну, провались оно все пропадом, я и так последнее время достаточно работал. Пойду лучше посмотрю, что нам оставил на вершине вон того холма Фридрих Богемский".
* * *
Прижимая к груди добычу, Кристен как безумная помчалась прочь от разноцветных прилавков рынка Стрэнда, скрылась в толпе Нижнего Эдерли, а затем направилась к берегу. Сегодня ей повезло - она появилась как раз в тот момент, когда полиция налетела на грабителей, пытавшихся отнять бумажник у мужчины, которого они повалили на землю.
Кристен не занималась воровством, однако отлично соображала, как можно что-нибудь заполучить, не прикладывая к этому никаких усилий. Когда полицейские занялись преследованием грабителя и устремились в противоположном направлении, а прохожие принялись помогать стонущей жертве, Кристен быстро подскочила к его сумке, валявшейся на земле, куда она отлетела во время драки, схватила ее и прижала к груди, абсолютно уверенная в том, что никто не видел, как она умчалась, словно ветер, в сторону рынков Сисалла. Впрочем, она почувствует себя в безопасности, только когда туда доберется - ее рост и похожие на проволоку вьющиеся волосы уж слишком привлекают к себе внимание. Кристен молила всех святых о том, чтобы воздействие утренней порции дагги не слишком бросалось в глаза окружающим травка была сильной.
Строители утверждали, что, создавая грандиозную свалку на побережье Кейптауна, они сделали ее совсем такой же, как в Сан-Франциско и Сиднее. Может, они и в самом деле неплохо справились со своей задачей. Здесь, на берегу, был дом Кристен, в одном из немногих мест в Конфедерации Наций Азании, где тебя не пристрелят только за "не тот" цвет кожи, вероисповедание или метатип. Для Кристен, которая была наполовину коса (народность в ЮАР), наполовину белой, это имело большое значение. Тут ей приходилось беспокоиться лишь о расовых предрассудках.
Она равнодушно посмотрела на огромный, покрытый ржавчиной корпус нефтяного танкера, навсегда застрявшего в песке на берегу. Внутри останков этого корабля поселилось около двадцати тысяч человек, оборванная, жалкая армия бездомных. Многие из них входили в бригады, которые каждый день отправлялись на работу, - они должны были разбирать на части старые, вышедшие из строя огромные корабли, чьи безликие владельцы за гроши продавали их городскому совету. Эти люди делали свою работу, пользуясь только молотками; выбиваясь из сил, они с утра до ночи превращали отслужившие суда в кучи металлолома. Платили жалкие гроши - их хватало лишь на то, чтобы не уме-с голоду, а отцы города утверждали, что цена, они дают за брошенные корабли, совсем невысока, если благодаря этому удается удержать двадцать тысяч люмпенов от нападений на туристов. Кристен была знакома с парочкой таких типов, но сама настолько низко не пала.
Ухмыляясь, она взяла чашку сойкофе и тарелку блэтдженга; одной рукой отрывала кусочки курицы, а другой шарила в сумке. Восемьдесят азанийских долларов, пятерками и мелочью; их владелец, наверное, специально разменял деньги, чтобы расплачиваться на рынке. Вне всякого сомнения, он оставил большую часть документов и кредитную карточку в сейфе отеля. Стандартная мера предосторожности, которую принимают туристы. Впрочем, и восьмидесяти баксов вполне достаточно. На эти деньги Кристен сможет питаться в течение нескольких недель, а если захочет, даже и спать в отеле. А что еще лучше побаловать себя наркотиками.
Она огляделась по сторонам, не следит ли кто за ней, можно ли оставить сумку и сбежать. Чтобы убедиться в том, что все в порядке, она сделала вид, будто роется в сумке - ищет затерявшийся блеск для губ, например. Первым делом она вытащила журнал, который тут же бросила на стол, потом принялась шарить по дну сумки. Но тут ее внимание привлекла фотография на обложке. Кристен вдруг стало очень холодно в этот непривычно теплый и душный зимний день, когда термометры показывали двадцать градусов. Она сталкивалась всего с несколькими эльфами - опасными, гордыми безумцами зулусами, познавшими тяжелые времена. Кристен было хорошо известно, что их следует избегать эльфы не скрывали презрения, которое испытывали к ней только потому, что в ее жилах текла смешанная кровь. Девушка была совершенно уверена: этого эльфа она не видела никогда в жизни, но его лицо притягивало, не отпускало, не давало возможности сосредоточиться на другом. Она перелистала страницы журнала, увидела фотографию, где эльф, улыбаясь, сидел, подставив лицо солнцу, затем немножко отодвинула журнал в сторону, чтобы посмотреть на незнакомца под другим углом. Кристен знала, что никогда не встречалась с этим типом. Но в то же время была совершенно уверена в том, что знакома с ним всю жизнь.
Может быть, это лицо мелькало на киноафишах или на рекламных плакатах концертов рок-музыкантов. Возможно, ей попадались листовки, в которых говорилось, что его разыскивает полиция или что-нибудь в таком же роде... "Проклятье, - подумала Кристен, - и почему только я не умею читать. Кто он такой?"
Словно услышав ее немой призыв, из-за угла появился яванец, белое одеяние которого развевалось на ветру, точно легкие облака, несущиеся в сторону Столовых гор, и весело помахал ей рукой. Девушка с довольно глупым видом помахала ему в ответ журналом.
