Ужин во Дворце Извращений - Пауэрс Тим (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
– В каком направлении те уехали?
– На восток по Третьей.
– Один-единственный фургон?
– Так, во всяком случае, говорит телохранитель.
Ривас откинулся на спинку стула и рассеянно побарабанил пальцами по краю стола: он уже начал планировать новое избавление, первое за несколько лет.
– Вам стоило бы идти прямо ко мне, – сказал он наконец, – а не тратить время на то, чтобы пытаться подкопаться под мою работу здесь или подсылать ко мне этого своего клоуна. Но то, что фургон был всего один и что двинулся он на восток, это хороший знак. Это означает, что пастырь хотел набрать еще двух-трех рекрутов, прежде чем возвращаться в лагерь к своему каравану. Они могут все еще находиться поблизости. Стоят лагерем в одном из заброшенных кварталов за стеной.
– Можешь найти их сегодня вечером?
Ривас даже улыбнулся наивности этого вопроса.
– Исключено. Нельзя же просто так спросить первую попавшуюся Сойку, куда поехал один из их фургонов. И даже если они поблизости – даже если бы сегодня было полнолуние, а не дождь с облаками, – вы хоть представляете себе, сколько квадратных миль развалин нас окружает?
– Ну тогда завтра утром. Как уже начал объяснять тебе Монтекруз, все, что от тебя требуется, это...
– Найти ее. Да, он говорил это, но так не выйдет. Я найду ее, выкраду, и восстанавливать тоже буду я.
Глаза Бёрроуза сощурились, а лицо окаменело. Ривас хорошо помнил это выражение.
– Нет, – твердо заявил он. – Об этом не может быть и речи.
Ривас отодвинул стул и поднялся из-за стола.
– Фрейк МакЭн живет над «Мистером Лу» на Сан-довал-стрит. Только не говорите ему, что это я послал вас к нему, – это настроит его против вас. И не теряйте времени, – добавил он, наставив палец Бёрроузу в грудь. – Некоторые из их вербовочных караванов направляются прямиком в Священный Город. – Он взял со стола недопитое пиво и потянулся к дверной щеколде. Бёрроуз поднял руку.
– Ладно... – устало произнесен. – Не торопись, сядь. Будет тебе все. С начала до конца, как ты хочешь.
Ривас отворил дверь и выглянул наружу.
– Моджо! – крикнул он. – Еще пива сюда! – Он закрыл дверь и сел на место. – Раз так, давайте договоримся. – Он непроизвольно взъерошил волосы рукой. – Десять тысяч полтин вашей валюты: банковский перевод на пять тысяч сейчас же и еще один, когда... если мне удастся доставить Уранию обратно в стены Эллея.
– Ты чего-то не понял. Все вместе стоит пять тысяч.
– Монтекруз поднял цену до десяти.
– Монтекруз, должно быть, одурел от беспокойства. Я могу его понять. Но нет...
– С ним вы можете разобраться потом, – сказал Ривас. – Я принимаю то предложение, которое мне сделали.
– Цена, которую я предлагаю, – сердито возразил Бёрроуз, – в любом случае больше всего, что тебе платили прежде.
Дверь отворили снаружи. Моджо проковылял к столу, поставил на него новую порцию пива, убрал старые стаканы и исчез.
– Судя по всему, – заметил Ривас, – для вас она и правда стоит пять тысяч, но никак не десять. Адрес Мак-Эна запомнили? Над «Мистером Лу», на...
Бёрроуз смерил его взглядом, полным ненависти.
– Занятно, – перебил он. – Я-то думал, многократное причастие у Соек приводит к простому разрушению рассудка, но теперь вижу, что все обстоит куда хуже. Я вижу, оно разрушает саму человеческую основу, оставляя вместо нее... дошлую, ненасытную насекомую тварь.
Ривас понимал, что Бёрроуз только и рассчитывал разозлить его. Поэтому он откинулся на спинку стула и рассмеялся.
– Неплохо, Бёрроуз, неплохо! Мне понравилось. Пожалуй, это стоит записать, чтобы использовать потом в песне. – Он подался вперед и позволил улыбке померкнуть. – И, надеюсь, вы понимаете, что «дошлая, ненасытная насекомая тварь», как вы с присущей вам дипломатичностью это назвали, – именно то, что вам нужно сейчас. Да, я пробыл в Сойках почти три года после того, как вы выставили меня из своего поместья, и я действительно принимал их причастие, и не один раз, – что, возможно, проделывает в эту самую минуту Урания... как вам эта мысль, а? Хотя я очень скоро нашел способ подавлять его эффекты, защищать от него свой рассудок. Это так, но именно поэтому я единственный, кто добился хоть какого-то успеха в деле выдергивания людей из рук Сойера... скажем точнее, с его обеденной тарелки. Не сомневаюсь, последнее понравится вам больше, ведь вы у нас поклонник цветистых метафор, не так ли?
Дверь снова отворилась, но на этот раз в ней показалась угрожающая ухмылка Стива Спинка.
– Ты не собираешься назад, на сцену, Грег? Народ начинает расходиться, а я ведь не забыл, что ты говорил насчет переполненного зала.
Ривас вдруг представил себе, каково это будет – остаться вдруг без работы... Немолодой уже человек, пиликающий на углу где-нибудь в Догтауне, с нечесаной, патлатой бородой – вместо старательно ухоженной бородки, которая служит символом классового отличия... Впрочем, он как мог непринужденнее отхлебнул пива.
– Я вернусь через минуту, Стив. За это время они еще не успеют забыть, кто я такой.
– Надеюсь, ты сам в это веришь, Грег, – сказал Спинк, и улыбка его при этом оказалась шире обыкновенной зуба на два, не меньше. Тут он заметил собеседника Риваса. – Ба, да это ведь тот самый старикан, что...
– Знаю, знаю, Стив. Еще минуту.
Дверь снова затворилась, заглушив шум из зала, Ривас повернулся к Бёрроузу и вопросительно приподнял бровь. – Ну?
– Ладно, – тихо произнес старик. – Десять. Пять сейчас и пять, когда привезешь ее обратно.
– Идет. Дождитесь конца выступления, и мы обсудим детали.
Бёрроуз кивнул, встал из-за стола и сделал шаг к двери, но задержался.
– Да, кстати... – неуверенно произнес он. – Э... Я все... тринадцать лет ломаю голову над одним. Может, и спрашивать не стоит.
Ривас боялся, что уже знает, что это будет за вопрос, но все же небрежно кивнул. – Ну?
– Скажи, зачем... извини, я вовсе не настаиваю на твоем ответе... зачем в тот вечер, когда я приказал тебя выгнать... зачем ты стоял в кустах на четвереньках и лаял, как собака?
Ривас ощутил, что краснеет, и ощущение это было для него унизительно. Ну почему, подумал он, почему бы и мне, и ему не забыть этот чертов инцидент?
– И вы ломали над этим голову тринадцать лет? – спросил он.
– Да.
Ривас мотнул головой и махнул рукой в сторону двери.
– Ну так поломайте еще.
После того, как Бёрроуз вышел, Ривас сел обратно за стол, допил свой стакан и тут наконец с горечью сдался и позволил себе вспомнить ту ночь катастрофы – первый и последний раз, когда он пробовал валютное бренди Бёрроуза.
Это случилось осенью – Ривас сосчитал годы по пальцам – шестого года Шестого Туза. Урании Бёрроуз исполнялось семнадцать лет, и ей вздумалось пригласить Грегорио, своего тогдашнего деревенского любовника, на вечеринку по этому поводу. При том, что он был всего лишь сыном фермеров-арендаторов в поместье Берроуза, восемнадцатилетнему Грегорио удалось накопить кой-каких деньжат – полтину с мелочью, немалую сумму для батрака. В общем, когда вечеринка началась, он, хоть и ощущал себя не в своей тарелке в окружении богатеев, производил очень даже неплохое впечатление... до тех пор, пока не подали бренди.
Юный Грегорио пил вино с малых лет, но вот к крепким напиткам не привык, так что не знал, что их пьют медленнее и осторожнее. В конце концов до него дошло, что он пьян как полено и что это действует Урании на нервы, поэтому вышел из-за стола. Стоило ему оказаться на свежем воздухе, как его начало тошнить.
Чтобы не попасться никому на глаза, он, шатаясь, добрел по парковой дорожке до ближайших кустов и там, за ними, опустившись на четвереньки, принялся освобождать свой желудок от этого чертова бренди.
Он мучительно давился, зажмурившись, потом затих, переводя дыхание, и тут услышал со стороны дорожки женский голос, спрашивающий, что это за странные звуки такие доносятся из-под кустов. Мужской голос ответил, что это, должно быть, собака.
