Хорек в мышеловке - Мзареулов Константин (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
Вепрь выразительно посмотрел на Максима, и землянин торопливо доложил:
– В департаменте науки есть небольшой запас сыворотки. Примерно на восемь тысяч инъекций.
– Значит, будет кому трупы убирать, – проворчал Копыто Смерти.
– В первую очередь следует спасать детей! – взорвался Матрос.
– Дети без родителей обречены, – запальчиво возразила Кошка, министр просвещения. – Надо лечить целыми семьями.
– А кто будет отбирать семьи, которые заслуживают возвращения к жизни? Районные комиссии?
Максиму показалось, что Кузнец, произнося эти слова, укоризненно посмотрел на него: вот, мол, подорвал Центр, не подумавши о последствиях, а теперь по твоей дурости люди погибают. Министру промышленности ответил Инженер:
– Не горячись. Лечить будем всех. Или никого. Секретарь говорил, что есть такой план.
– План есть, – подтвердил премьер. – Нет единогласной поддержки.
– Если не найдем другого выхода, я сниму свои возражения, – мрачно сообщил Копыто Смерти. – Только пусть горец объяснит нам, что ждет этих бедняг. Неужели все помрут?
– Не все, – сказал Максим. – Примерно каждый десятый оклемается сам. Остальные – да, умрут. Не от болезни, так от голода.
– Стало быть, останется у нас миллионов пятнадцать, от силы двадцать, живых сограждан, – задумчиво резюмировал Секретарь. – С продовольствием на ближайший год проблем не возникнет, но лично мне такой сценарий не нравится… Значит, сделаем, как решили.
И он четко изложил требования Ревкома к департаменту науки: в кратчайшие сроки вновь накрыть страну сплошным А-полем, чтобы организмы не-резистов получили необходимую для метаболизма дозу излучения. Идеология – это прекрасно, однако жизнь людей несравненно дороже, а потому придется на некоторое время смириться с психокоррекцией. Кошка неуверенно предложила: дескать, попробуем заодно внушить пробужденным добрые чувства к резистам. Вепрь веско добавил: и полный спектр лояльности к новому правительству.
– А как насчет «черного» излучения? – спросил кто-то.
Ответа не последовало. Максим вспомнил недавнее свое твердое намерение расшибиться в блин, но не допустить повторного включения генераторных станций. Теперь он чувствовал себя полным идиотом: любое возражение со ссылкой на аморальность психокоррекции означало смертный приговор для ста миллионов аборигенов… Он вздохнул и набрал номер на телефонном диске.
– Они что, сдурели!? – зарычал Странник.
Впрочем, резидент долго возражать не стал и пообещал перезвонить через полчаса. А в восьмиграннике зала заседаний появился очень свирепый на вид генерал Тоб Шекагу, успевший сменить клетчатый тюремный балахон на повседневный мундир с серебряными крестами на погонах и воротнике. К этому вояке отношение у революционеров было двояким: хоть и славился он, как махровый милитарист, но в то же время попадал в разряд жертв прежнего режима. Как известно, генерал был арестован накануне взрыва телецентра по личному приказу Папы – Неизвестные Отцы явно собирались сделать его козлом отпущения, на которого предстояло повесить ответственность за разгром ударной группировки.
Секретарь представил Шекагу как нового начальника Генштаба. Короткий обзор стратегической обстановки, зачитанный генералом, поверг членов Ревкома в шоковое состояние. Шекагу вовсе не считал войну проигранной. По его словам, мобильный корпус, который прорвался в глубину Хонти и был там окружен, прочно удерживал позиции на Занхайской возвышенности, приковав к себе превосходящие силы противника. Шекагу объявил, что пора прекратить болтовню насчет операций по деблокированиюю. Напротив, следовало послать транспортные самолеты, чтобы с воздуха сбросить окруженным соединениям запас аккумуляторных батарей для генераторов А-поля. Затем верховный стратег намеревался сосредоточить на южном фасе фронта дополнительные соединения, чтобы окончательно решить хроническую хонтийскую проблему в кратчайшие сроки, то есть до высадки морской пехоты «островитян».
Потом был звонок от Странника: резидент велел передать Ревкому, что в институте начали монтаж усилителя, который позволит ретранслировать слабые модулированные сигналы на частотах «белого» излучения.
– Они – не такие уж дураки, – буркнул на прощание Павел Григорьевич. – Нашли-таки решение, близкое к идеальному.
Пока землянин разговаривал с шефом, на заседание просочился Крыло Ужаса – совсем молоденький (наверное, он был ровесником Максима) поручик в мундире летчика. Оказывается, многие из членов Ревкома знали его по прежним временам, когда юный офицер возглавлял подпольную ячейку в штабе авиации столичного военного округа.
Четко отсалютовав, Крыло Ужаса доложил, что четверть часа назад возвратился из рейда над океаном. Во время полета звено реактивных штурмовиков-гидропланов под его командованием обнаружило, атаковало и серьезно повредило белую субмарину. Вражеский корабль выбросился на отмель, откуда теперь без посторонней помощи не слезет даже во время прилива…
К вечеру снова заработали излучатели, разбросанные по всей стране под видом комплекса ПБЗ – противобаллистической защиты. Спустя несколько часов большинство жителей государства пришли в чувство и внимали трансляциям резервной телестудии, внушавшей населению почтение к программе новых властей. Главный упор агитаторы делали на мысль о неразумности той неприязни к честным согражданам, которых лживая пропаганда преступного прежнего режима подло называла «выродками».
В ту же ночь Максим во главе ударного отряда, составленного из боевиков-повстанцев и совершенно обескураженных легионеров, захватил поврежденную подводную лодку. Документы, обнаруженные в сейфе, а также показания уцелевших после боя имперских офицеров дали стратегам местного Генштаба и земной Базы достаточно полное представление о разработанных Островной Империей планах вторжения на континент.
Прошли годы. Странник, резидент Галбезопасности на Саракше, превратился в Экселенца, президента Комиссии по Контролю (КОМКОН-2). Максим тоже вернулся на Планету и теперь возглавлял отдел Чрезвычайного Розыска при центральном аппарате того же компетентного ведомства.
А с Крылом Ужаса, который сделал стремительную карьеру и вскоре был уже бригадиром, Маку пришлось немало поработать в бурные годы своего пребывания на Саракше. Крыло Ужаса топил авиаматки, войсковые транспорты и подводные лодки, он превращал в труху жандармские колонны, стремившиеся напоить кровью мятежную столицу. Дважды он поражал воображение верховного командования, когда прорывался, презрев нечеловеческую боль, сквозь барьеры депрессионного поля. Короче говоря, Крыло Ужаса был ярким героем первых дней революции, а потому – таковы уж законы социума – имел прекрасные шансы бесследно исчезнуть на последующих этапах, когда на смену романтике разрушения старого общества приходит прагматичная скука созидания новой жизни.
Заделавшись на Саракше махровым циником, Максим даже высказался как-то в узком кругу: мол, Крылу Ужаса крупно повезло, что не вернулся из самоубийственного рейда на столицу Островной Империи, а не то загремел бы на полную катушку чуток попозже, когда разгорелась свара между Секретарем и Кузнецом. Кстати сказать, после того конфликта президентом стал Вепрь, премьером – Матрос, военным министром – фельдмаршал Шекагу, а Хонти и Пандея незаметно для самих себя снова превратились в провинции бывшей своей метрополии.
Настоящее имя Крыла Ужаса было Тахи Орк. На одной из новых площадей имперской столицы стоял его бюст – в ознаменование подвига пилота, стратегический ракетоплан которого нанес решающий удар во время большой войны против Архипелага. И вот теперь, двадцать лет (прямо как у папаши-Дюма) спустя, вопреки всем законам Земли и природы, геройски погибший бригадир загадочно ухмылялся в выставочном зале музея внеземных культур.
3. Земля. 5 июня 78 года.
Прибыли подчиненные Каммерера, и в зале сразу стало многолюдно. Оперативники из отдела ЧР с любопытством поглядывали на незнакомцев в серых костюмах спортивного покроя. Именно такую несковывающую движений одежду носили сотрудники некоторых ведомств, когда предвиделись бурные активные мероприятия. Скорчив непонятную мину, Экселенц сообщил:
