База Берсеркера - Саберхаген Фред (электронная книга .TXT) 📗

Темпл и Грасиас особенно не были заинтересованы в том, чтобы иметь детей. Но ко всем другим вопросам воспроизведения они относились очень серьезно.

Она замедлила на несколько секунд свой бег, только чтобы подразнить его. И вновь припустилась с удвоенной силой. Он не собирался чересчур усердствовать в любовной игре — даже в беседе — до тех пор, пока она не заставит его сердце колотиться. В один из дней медлительный, немного скучноватый, но вполне подходящий любовник, станет именно тем, что ей нужно. Только не сегодня. Сегодня она вся источала энергию, от кончиков ногтей до корней волос, и она хотела, чтобы Грасиас был на высоте.

Но, когда она, смеясь, бросила взгляд через плечо, чтобы посмотреть, как он там, его там не было.

Где…? Ну, что ж, хорошо. Он пытается взять игру под свой контроль. Выиграть, обхитрив ее, потому что не может догнать. Темпл громко рассмеялась, остановившись, чтобы перевести дыхание и подумать. Несомненно, он нырнул в одну из комнат или переходов коридора в надежде сократить путь и оказаться впереди нее — или, может быть, устроил ей засаду. А она не слышала, как открылась и закрылась автоматическая дверь, потому что продолжала бежать и шумно дышала. Очень хорошо! Это был тот Грасиас, которого она хотела.

Но куда он свернул? Только не во вспомогательный компком, [1] у этой комнаты не было выхода. А как насчет ближайшего капсулохранилища? Оттуда он мог бы спуститься на лифте во внутреннюю раковину и вернуться наверх. Но это было бы рискованно: дальше ему пришлось бы гадать, как далеко, насколько быстро и в каком направлении она движется. Что давало ей шанс повернуть его оружие против него же.

Усмехнувшись, Темпл направилась к двери следующего капсулохранилища. Уловив ее приближение, дверь почти бесшумно открылась и закрылась за ней. Ей был знаком вид криогенных капсул, находящихся во власти поддерживающей их аппаратуры с тройной защитой и автономным питанием, чтобы никакая глобальная поломка не могла свести миссию на нет, поэтому она едва посмотрела вокруг и направилась к шахте лифта.

Индикаторы показывали, что ею не пользовались. Так что Грасиаса там не было. Замечательно. Она воспользуется шахтой для подъема во внешнюю раковину и укроется от него там, чтобы подогреть его аппетит. Она обернет его гамбит против него самого. Довольная собой, Темпл приблизилась к двери шахты лифта.

Но когда она нажала на сенсор, лифт никак на это не отреагировал. Ни одна из лампочек не зажглась. Подъемник оставался на месте. Удивленная, она навалилась на сенсор всей тяжестью тела. Ничего. Она подпрыгивала, махала руками. Ничего не менялось.

Это было странно. Когда Грасиас проводил утреннюю диагностику, единственная неисправность была в скрытой проводке синтезатора пива. Но почему не работал подъемник?

Думая, что ей следует пойти в соседнюю комнату и проверить другую шахту, чтобы решить, насколько серьезна возникшая проблема, Темпл шагнула назад к двери в капсулохранилище.

На этот раз дверь не поддалась ей.

Это было так неожиданно, что она налетела на дверь. Это больше испугало ее, чем причинило боль. В свои неполные тридцать лет она никогда не сталкивалась с отказом автоматических дверей. Все двери, кроме запертых, открывались: на запертых дверях обычно горели дежурные лампочки, которые невозможно было не заметить. Индикаторы на этой двери показывали, что она открыта и работает.

Она сделала новую попытку.

Дверь не открывалась.

Это было уже не странно. Это было серьезно. Значительная поломка, которая не выявилась при проверке. Или она произошла только что? В любом случае время игр кончилось. «Надежда Эстер» нуждалась в помощи. Нахмурившись, Темпл поискала взглядом ближайший микрофон, чтобы позвать Грасиаса и сообщить ему, что происходит.

Микрофон был напротив, на стене возле шахты подъемника. Темпл направилась к нему.

Но не успела она подойти, как дверь комнаты плавно отошла в сторону. С бесстрастным выражением на темном лице и немелодичным посвистыванием, морщившим его губы, в комнату вошел Грасиас. Он нес перекинутый через плечо легкий спальный тюфяк. Дверь за ним спокойно закрылась.

«Куда-то идешь?» — спросил он тоном небрежного любопытства. Непроизвольно Темпл широко улыбнулась. «Чтоб вас всех разорвало», — проговорила она. — «Как ты это сделал?»

Он пожал плечами, стараясь притушить блеск глаз: «Все очень просто. Вспомогательный компком как раз над нами». Он кивнул в направлении компьютерного командного пункта, мимо которого она проходила. — «Корабельные сенсоры, регистрирующие движение, показали, где ты. Я видел, как ты вошла сюда. Поставил временную дополнительную защиту. Дал компьютеру задание не реагировать на тело, масса которого меньше моей. И в результате ты заперта здесь на час-другой».

«Тебе должно быть стыдно!» — она не могла сдержать улыбку. Его хитрость порадовала ее. — «Это самая безответственная вещь, о которой я когда-либо слышала. Если другие пьютеры тратят время, устанавливают дополнительную защиту, компьютер к концу нашего путешествия будет не в состоянии приготовить элементарный суп…»

Он не стал ловить ее счастливый взгляд: «Теперь слишком поздно». Все еще притворяясь бесстрастным — несмотря на некоторые явные признаки обратного — он положил тюфяк перед собой на пол. «Заперты здесь еще на часок…» — когда Грасиас взглянул на Темпл, его черные глаза горели, как угли. — «Не хочу тратить его зря».

Она сделала попытку рассердиться: «Идиот!» И почти прыгнула в его объятия, как только он предоставил ей эту возможность. Они все еще несли свою вахту, когда зазвучал корабельный ревун, и компьютер привел «Надежду Эстер» в состояние аварийной готовности.

Темпл была ницианкой, а Грасиас — пьютером своей дежурной смены. Служба готовила их к выполнению этой работы почти с самого рождения. Они имели компьютерный доступ к величайшим знаниям, которыми располагала Эстер, всем тем огромным ресурсам, которыми проектировщики и конструкторы начинили «Надежду Эстер». В определенном смысле они были высочайшими горными вершинами на долгом пути восхождения Эстер к ее будущему: они в большей степени, чем дипломаты и библиотекари, воплощали то, к чему так упорно стремились эстерианцы на протяжении трех тысячелетий.

Сами термины «ницианец» и «пьютер» были всего лишь атавизмами, фрагментами слов, уцелевшими после трагедии Крушения, которые звучали магически и бессмысленно в течение всего последовавшего за Крушением неминуемого периода варварства. Сохранившиеся легенды рассказывали о пьютерах и ницианцах, пилотировавших огромный колонизаторский корабль «Эстер», устремившийся прочь от Земли. Сотни тысяч световых лет галактического вакуума отделили их от родного мира человеческой расы. На «Эстер», как и на всех гигантских кораблях, посылаемых с Земли для спасения человечества от позабытых теперь кризисов, большинство людей пребывали во сне века в течение всего космического путешествия, в то время как ницианцы и пьютеры проживали свои жизни и умирали поколения за поколениями, поддерживая безопасность и жизнь на корабле до тех пор, пока компьютеры и сканеры не обнаружат мир, пригодный для жизни его спящих обитателей.

Это была долгая и героическая работа, эта бесконечная вахта мужчин и женщин, которые управляли кораблем. В одном отношении им повезло: когда «Эстер» достигла своего последнего места передышки, это была поверхность планеты, богатой подходящим воздухом и растительностью, и почти лишенной враждебной фауны. Солнце планеты было всего на несколько градусов жарче земного, сила тяжести всего на несколько единиц больше. Люди, которые вышли из сна и очутились на поверхности планеты в надежде на жизнь в новом мире, могли справедливо считать себя счастливчиками.

Но в другом отношении, ницианцы и пьютеры проиграли. Пока большинство ее обитателей пребывали во сне, «Эстер» работала сотни и тысячи лет — энтропия оставалась неизменной. Части корабля выходили из строя. Пьютеры и ницианцы занимались ремонтом. Другие части ломались, и их восстанавливали. Тогда на «Эстер» стало не хватать запасов и оборудования. Детали, что выходили из строя, ремонтировались за счет других. В конце пути ницианцы и пьютеры поддерживали жизнь корабля только благодаря своей изобретательности и смелости. Но они не смогли спасти его от крушения.