Миры неукротимые - Холдеман Джо (читаемые книги читать .txt) 📗
– Неважно. – О’Хара знала корабль лучше, чем другие.
Проектировщики постарались внести особый шарм разнообразия в конструкции, но в течение нескольких месяцев разговор между незнакомцами начинался избитой фразой: «Где это я нахожусь, черт возьми?»
Они встретились у лифта «Афины», чтобы Джон мог почти всю дорогу до шестого уровня пройти пешком. Они спустились на эскалаторе и вдохнули влажный воздух первого уровня, так называемого агро-отсека, который отвели под посадки кукурузы и бобов. Стебли поднялись уже почти на метр в высоту: они покачивались под легким ветерком работающих вентиляторов и издавали звуки, похожие на шуршание шелка. От них исходил сильный, сложный аромат. Пройдя менее сотни метров, люди оказались у другого эскалатора, поднявшего их на четвертый уровень. О’Хара провела своих спутников по веренице поворотов, подъемов и спусков, через выставку-продажу картин и ремесленных изделий, и они снова оказались на втором уровне, в коридоре, украшенном голограммами экспонатов европейских музеев и мрачными классическими полотнами. Коридор вел к студии № 1.
– Может быть, мне подождать снаружи и послушать? – спросила Эви.
– Не думай, что твое присутствие кому-то помешает, – сказал Дэниел.
Они собирались принять участие в первом со Дня Запуска расширенном заседании Кабинета.
– Ничего особенного не будет. Немного риторики Гарри, анализ Элиота. Возможно, Джулис Хаммонд благосклонно отпустит пару плоских шуток насчет суда. Потом выключат камеры, и все ринутся к кофейникам, как всегда бывает на встречах по четвергам.
– За исключением того, что все соберутся в одном помещении, – добавила О’Хара.
– Так удобнее, не придется связываться с каждым индивидуально, – возразил Джон. – Хотя, может быть, там будет кое-кто, кого ты не хотела бы видеть.
– Кто же это может быть?
– Тебе придется привыкнуть работать с ним. – Джон намекал на Гарри Парселла, координатора по политике и главного начальника О’Хара. Шестнадцать лет назад Парселл преподавал ей экономику, и они с жаром полемизировали по основным вопросам – как по специальности, так и личным. Он ясно дал понять, что не забыл прошлого, а она со временем научилась не сжиматься от страха всякий раз, когда он открывал рот.
Глава 4
Возникновение и откровение
28 сентября 2097 года (13 Бобровникова 290)
Я знаю, почему при упоминании о заседании Кабинета мне представляется круглый стол. Мы устраивали подобное в Ново-Йорке, в Комитете по делам демографии – без раздела на «вождей» и простых «индейцев». Правда, для тридцати с «хвостиком» членов Кабинета круг оказался слишком большим.
Вообще-то я не люблю официальные иерархические структуры, тем более когда начальство сидит на пьедестале, а я вроде как в яме. Обычная классная комната уже не подходила, мы заняли маленький театрик. Гарри Парселл и Элиот Смит уселись на сцене, головой и плечами (равно как торсом, задницей и ногами, по крайней мере Парселл) возвышаясь над нами, простыми смертными. Координаторы стали глаголить истину.
К театральным сиденьям прикреплены пластиковые таблички с именами. Я проводила Джона к его месту в первом ряду, а сама отправилась на свое, в самом последнем. Прослеживалось четкое разделение на ранги: инженеры и другие «большие» люди расселись впереди, я с Томом Смитом (Образование), Карлосом Крузом (Гуманитарные науки), Джанет Шарки (Изящные искусства) и нашим историком Сэмом Вассерманом – позади.
Сэма я не видела с момента запуска. При виде меня он смущенно улыбнулся и покраснел как девушка. Несколько лет назад мы были любовниками – недолгий, но бурный роман, – хотя он годился мне в сыновья (если бы, по примеру моей мамочки, я забеременела в «жутко преклонном» возрасте двенадцати лет).
«Любовники» – сказано то ли слишком сильно, то ли слишком мягко. Когда в семье появилась Эви, я вдруг почувствовала себя очень невзрачной, старой и скучной, и в этот момент мне подвернулся он. Хотя все было гораздо сложнее, чем я описала. Я знала, что он должен быть на заседании, но, увидев его, ощутила удивительный подъем, прилив чувственности. Может, как-нибудь снова попробовать? (Прайм говорит, что может спрятать этот дневник от любопытных глаз, если заложит его подальше в свою электронную память. Надеюсь, так оно и будет, потому что она знает свои способности. Волнует ли меня вопрос, узнают Дэн и Джон, что при мысли о Сэме мои джинсы становятся мокрыми? Не уверена. Помню, какой он на вкус – отличается от других. Наверное, кошерный.)
После того как все расселись, пришлось на минуту замереть, пока камера зарегистрировала присутствующих. Это чтобы в архивах остались записи наших возгласов восхищения вдохновенной речью Парселла. Его искрометное остроумие не давало нам заснуть на протяжении всей лекции.
Он и впрямь начал очень недурно. Игриво извинившись за необходимость соблюдения официальности на этом первом совместном заседании, он попросил всех представиться, после чего лектор передал слово Элиоту.
Его доклад вызвал большой интерес, так как у нас давно не было совместных заседаний с представителями технической стороны. Мне вообще понравился Элиот: он за меня заступился, когда, еще до запуска, старик Кайз попробовал ограничить мои полномочия по части демографии. К тому же он просто веселый малый.
Большинство инвалидов, с которыми мне доводилось встречаться, выбирали протезы, похожие на настоящие конечности – о таких и не скажешь, что они калеки. Но Элиот был человеком совсем другого плана. Его левая рука с кистью представляет собой сложную конструкцию со всевозможными узелками и проводками, куда он иногда вставляет дополнительные детали. Аналогичные конструкции ног клацают при ходьбе, но Элиот не удосуживается надеть туфли на металлические ступни.
Как-то вечером в баре «Хмельная голова» он поведал нам с Дэниелом жуткую, но правдивую историю: рука и ноги были сработаны лучше, чем он сам. После его смерти их снимут и приберегут для следующего бедняги. Элиот поинтересовался, есть ли в какой-нибудь больнице банк протезов. Позже Эви сказала мне, что такое хранилище есть и что с Ново-Йорком было генеральное сражение насчет того, сколько протезов нам будет позволено взять с собой.
На заседание он надел кисть, похожую на настоящую, а саму руку оставил металлической, так что в рубашке с коротким рукавом она смотрелась страшно нелепо. Сначала он выслушал доклад Дэна и Ленвуда Зелиуса об их обязанностях связистов в Ново-Йорке. Ничего интересного в техническом отношении.
Дэн как-то говорил мне, что на эту тему можно распространяться час с таким же успехом, как и полсекунды. Зелиус сообщил лишь, что одна световая минута разницы во времени между нами и Ново-Йорком никак не повлияла на бюрократическую волокиту между двумя структурами.
Ито Нагасаки (Уголовное право) доложила, что ее подчиненные, мужчины и женщины, все без исключения работают по двадцать часов в сутки и все равно не успевают; ей отчаянно требуется полиция и добровольные помощники. Многие люди реагируют на стресс разлуки драками, выдирают волосы как у тех, кто ненароком подвернется им под руку, так и у самых близких своих товарищей.
Я знала, что Эви тоже работает сверхурочно; Индисио Моралес, глава Службы охраны здоровья, проинформировал, что из десяти тысяч пассажиров полторы тысячи чем-либо болели – чаще всего это были ностальгия, страхи, возбудимость, вышеупомянутые подбитые глаза и ушибы. Они предвидели, что нечто подобное будет происходить, но были поражены количеством жалоб.
Моралес прописывал пилюли, а Нагасаки раздавала штрафы и ценные указания; оба уверяли, что временные трудности закончатся в течение недели. (Если же нет, нам придется развернуться и лететь обратно.) Далее последовали краткие доклады о насущных проблемах сельского хозяйства, экосистем, Службы жизнеобеспечения, ремонтников и так далее. Мой собственный доклад и докладом-то нельзя было назвать, так как люди до сих пор были слишком заняты мыслями о том, что же они будут делать в ближайшие девяносто лет. А посему заказывали не слишком много волейбольных мячей, язычков для кларнетов, саун с нулевой гравитацией, этим редкоупотребляемым эвфемизмом, которым занимались круглые сутки, что, как я полагаю, служило для них своего рода развлечением. Лишь немногие соизволили заказать супероснащение для занятий спортом.
