Вечный человек - Диксон Гордон Руперт (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt) 📗
— Может, они просто старые, — предположил Джим.
— Может быть, — вполне серьезно ответила Мэри. — И еще они жестикулируют с большим выражением — смотри!
Тот из двоих, который сейчас жестикулировал, внезапно целиком втянул голову в складки кожи наверху туловища и замер. После долгой паузы его голова опять медленно выползла наружу.
Мэри неожиданно рассмеялась; Джим, будь у него лицо, непременно ухмыльнулся бы. Он и сам толком не знал, почему это зрелище так их рассмешило. Скорее всего, эта высовывающаяся голова просто напомнила им детскую игрушку с чертиком, выскакивающим из коробки. Впечатление было такое, как если бы на Земле главы государств торжественно обсуждали международные проблемы и вдруг один из них, чтобы подчеркнуть важность своего заявления, встал бы на голову.
Так или иначе, тот, что втянул голову...
— Назовем его «А», — произнес Джим задумчиво.
— Кого? — удивилась Мэри.
— Того, который сейчас втянул голову, — объяснил Джим, — а второго назовем «Б». Похоже, «А» свое сказал и пока больше спорить не будет.
— Откуда нам знать, спорят они или нет? — сказала Мэри. — Но ты прав. Теперь «Б» заговорил.
«Б» и правда начал жестикулировать. Движения его были медленными и размашистыми и включали множество изменений длины конечностей и тела. Пожестикулировав несколько минут, «Б» тоже решительно и резко втянул голову, с минуту подержал ее скрытой, а потом снова высунул. Оба лаага встали с мест и разошлись в разных направлениях.
— Похоже, они достигли какого-то решения, — сказала Мэри.
— Или разорвали многолетнюю дружбу из-за принципов... — начал было Джим, но его прервали.
К их сквонку подошел другой и начал исследовать щупальцами его неподвижное туловище. Все сквонки вокруг, которые не были заняты стульями или чем-нибудь еще, направлялись к ним.
— Сквонк, вернись к прежней работе, — поспешно скомандовал Джим.
Сквонк задвигался. Он поднял голову, обменялся прикосновением щупальцев с осматривавшим его сквонком и продолжил методично осматривать пол перед собой. Направлявшиеся к ним сквонки разошлись по своим делам.
— Видишь? — сказал Джим. — Как только сквонк или лааг перестает что-нибудь делать, он привлекает к себе внимание.
— Ты прав, — деловито сказала Мэри, — но теперь все в порядке. Мне надо продиктовать рапорт. Ты готов?
— Как всегда, — отозвался Джим.
Мэри начала диктовать. Она включила кое-какие общие данные наблюдений за общением между лаагами в этой комнате, но в основном ее рапорт практически жест за жестом описывал увиденную ими беседу.
Джим заметил, что рапорты Мэри всегда состояли из коротких утвердительных предложений. Она выбирала простые слова с ясным значением и никогда не сбивалась. Повторяя слова за ней, Джим подумал, что у нее наверняка большой опыт такой работы. Эта мысль почему-то напомнила ему о вопросе, который недавно пришел ему в голову. Он подождал, пока Мэри закончит, и спросил:
— Скажи, а когда ты спишь?
— Тогда же, когда и ты, — ответила Мэри.
— Да? — Джим обдумал это. — А почему тогда я никогда не застаю тебя спящей?
— Потому что я меньше сплю, чем ты, — объяснила Мэри. — Я никогда много не спала, в собственном теле мне хватало четырех-пяти часов за ночь. А сейчас, по-моему, я могу обойтись и меньшим количеством, если захочу. Так что я просто жду, пока ты уснешь, а потом, если вокруг ничего интересного не происходит, засыпаю сама.
— Все равно непонятно, почему я ни разу, проснувшись, не застал тебя спящей.
— Когда ты просыпаешься, я тоже просыпаюсь, — сказала она. — Я так настроилась, и так и получается. И потом, когда ты просыпаешься, то потом еще несколько минут приходишь в себя и поэтому не замечаешь, что я тоже только что проснулась. Как правило, конечно, я просыпаюсь намного раньше, даже если уснула позже тебя.
— Один-ноль в твою пользу, — заметил Джим.
Он шутил, но тон Мэри был совершенно серьезен.
— Тебе виднее, — небрежно отозвалась она. Несмотря на все свои добрые намерения, Джим почувствовал раздражение.
— Скажи, а тебе никогда не приходило в голову, что с коллегами по работе лучше поддерживать дружеские отношения? — поинтересовался он.
— А с какой стати? — почти огрызнулась в ответ Мэри. — Работа есть работа. Если она делается, кому какое дело, как работники относятся друг к другу.
Несколько секунд Джим обдумывал услышанное.
— Похоже, ты и правда в это веришь, — сказал он наконец.
— Верю, — сказала Мэри. Внезапно у нее опять сменилось настроение. Перемены эти были не менее странными, чем то отношение к жизни, которое она только что высказала. — Извини, Джим. Я не стараюсь специально быть невыносимой. Просто мы сейчас участвуем в одной из самых важных акций, когда-либо предпринятых человечеством. Это настолько важнее дружбы, сна или чего бы то ни было еще, что даже сравнивать смешно.
— Да, но эта работа сложна, как вся цивилизация лаагов, — ответил Джим задумчиво. — Одному или даже двоим всего не переделать.
— Те, кто придет после нас, продолжат мою нынешнюю работу, — сказала Мэри. — Я обязана дать им как можно больше, и все тут. Если тебе это не нравится, оставь свое неодобрение при себе.
Джим начал было отвечать ей, но потом закрыл рот. Это было бессмысленно. Они говорили на разных языках.
Но этот диалог заставил его задуматься о новой ситуации.
В исходивших сейчас от Мэри эмоциях он почувствовал ярость, которой раньше не замечал. Она словно реагировала на него как на соперника или даже противника. Он сравнил эту реакцию с тем, как она вела себя, когда Джим очнулся после гипнотической ловушки и обнаружил свой корабль прикованным к чужой планете.
Тогда Мэри была совсем иной. Она явно сожалела о том, что ей пришлось сделать, потому что другого выбора не было, и переживала по поводу того, что сделали с ним. Теперь же она огрызалась на любое слово. Почему? Джиму пришла в голову дикая догадка: может быть, что-то в изучении лаагов вызвало перемены в Мэри?
Он попытался угадать, что именно это могло быть. Вряд ли она следовала примеру самих лаагов. Пока что они не видели у лаагов ничего, что указывало бы на сильные эмоции, а тем более жестокость. Даже если бы что-то такое было, то непонятно, почему наблюдение за всем этим должно было изменить отношение Мэри к Джиму. Как и сквонки, лааги, похоже, не занимались ничем, кроме работы, работы и еще раз работы.
Единственная связь между этой их непрерывной деятельностью и Мэри заключалась в том, что Мэри тоже была неутомимой работницей. Но даже она не могла работать всю жизнь круглые сутки семь дней в неделю; а лааги, судя по уже увиденному, именно так и делали. Неужели она и правда могла обходиться четырьмя часами сна за ночь в течение неопределенного времени? Во время службы на границе Джиму приходилось иногда по нескольку недель обходиться пятью-шестью часами сна, и его быстро изматывало недосыпание. Конечно, у разных людей потребности в сне разные...
И потом, неужели она и правда спала только тогда, когда спал он, и просыпалась тогда же, когда и он...
— Джим! — окликнула Мэри. — Что ты делаешь со свонком? Я не хочу, чтобы он возвращался к стене. Пусть продолжает работать в толпе: ты слышишь, Джим?
— Я ничего ему не говорил, — ответил Джим. Пока он отвлекся, сквонк повернулся и, как и сказала Мэри, направился к стене, подножие которой осмотрел несколько часов назад. — Сквонк, хороший сквонк, не ходи туда, вернись обратно.
Но сквонк уже добрался до стены. Он прислонился к ней, укоротил ноги, перекатился на спину, подняв красные ступни к потолку, и так и лежал, покачиваясь в своей оболочке.
— Ну что ж, — сказал Джим наконец. — Похоже, когда ему надо спать, он спит.
— А ты не можешь его разбудить?
— Как? — поинтересовался Джим.
— Не знаю. Ты им командуешь, придумай что-нибудь. Должен же быть какой-то сигнал тревоги, который бы его разбудил.
— Может, такой сигнал и есть, — согласился он, — но если мы хотим использовать его и дальше, не лучше ли держать его в форме? Пусть он спит тогда, когда привык спать. Если с ним что-нибудь случится или он так устанет, что перестанет обращать на меня внимание, где мы возьмем другого? Видела, как он сейчас не обратил на меня внимания, когда я велел ему не ходить к стене?
