Одиночка - Мориарти Крис (электронные книги бесплатно txt) 📗

Она оказалась почти в полной темноте, если не считать единственного пыльного солнечного луча, пробивавшегося сквозь щель в штормовых ставнях. Оглядевшись вокруг, Ли поняла, почему так странно закручивался проход, по которому они шли. Дом был построен на внешней стороне одного из блоков жизнеобеспечения. Три его новые стены были сложены из кирпича местного производства, а старая стена представляла собой изогнутую блестящую конструкцию из керамического материала. Переходный шлюз торчал в центре старой стены, его панель управления была разворочена, а провода в ней давным-давно замкнуты. Панели диафрагмы в двери из вирустали не закрывались, и кто-то завесил открытую часть одеялом, закрыв от Ли геодезический купол, который должен был находиться за дверью. Перед сломанным переходным шлюзом стоял круглый стол, заваленный кубиками-блоками с видеоинформацией и блокнотами. За столом сидел жилистый изможденный человек. Это был Дааль, штейгер смены, которого Ли встретила при первом посещении шахты.

– Ну, – сказал он, глядя прямо в глаза Ли. – Вы становитесь все любопытнее и любопытнее.

– И вы тоже. – Ли села на табурет напротив Дааля и посмотрела на бумаги и микрофиши, лежавшие на столе. Она увидела там правила техники безопасности на шахте, заголовки статей Комиссии по безопасности горных работ ООН, протоколы Генеральной Ассамблеи, судебные бумаги.

– Вы – что-то вроде шахтерского адвоката, Дааль?

– Можно и так назвать. Хотите пива?

– Спасибо. – Она достала свои сигареты. – Можно? Дааль попросил кого-то в передней комнате принести пиво, затем взял предложенную ему сигарету. Когда она наклонилась над столом, чтобы дать ему прикурить, он взял ее запястье и стал разглядывать слабые линии проводов.

– Говорят, что ты – героиня, Кэти. Неплохо для шахтерской девочки. Скажи, действительно ли игра стоила свеч?

Она пожала плечами.

– Я не помню.

Они молча курили. Кто-то открыл дверь, поставил три бутылки пива на стол, обошел стол и сел рядом с Даалем. Когда он садился, настольная лампа полностью осветила его лицо, и Ли узнала в нем молодого представителя рабочих из спин-новостей, выступление которого так разозлило Хааса.

– Что это? – спросила она. – Допрос комитета?

– Это Лео Рамирес, представитель ИРМ [9] в городе. Он просто собирается присутствовать во время нашего разговора. Если вы не возражаете, то пусть так и будет.

– Конечно, что мне беспокоиться? Пригласите троцкистов. Развесьте портреты Антонио, черт возьми, Грамши.

Рамирес улыбнулся, темные глаза сверкали на его симпатичном лице.

– Я и не знал, что вам разрешено знать, кем был Грамши.

– «Вам»? – шепотом пробормотала Ли и закатила глаза.

Дааль просто улыбнулся и продолжал курить.

Выкурив ровно половину сигареты, он вынул носовой платок из кармана рубашки, затушил окурок, аккуратно завернул его в платок и положил платок назад в карман.

Эта процедура заняла у Дааля почти четверть минуты, и когда наконец он заговорил, то голос его зазвучал так спокойно, словно они обсуждали погоду.

– Почему вы заставили Хааса осушить сияющую воронку?

Ли пожала плечами.

– Я думала, что он что-то скрывает о пожаре. Я хотела добраться до ее дна раньше, чем он отправил бы туда других.

– Это так альтруистично с вашей стороны, – сказал Рамирес.

– Да, конечно. Я – настоящая героиня.

– Зачем на самом деле вы были посланы Секретариатом? – спросил Дааль.

Ли отхлебнула пива, задумалась, затем поморщилась от боли, когда жидкость коснулась обнаженного нерва на месте удаленного зуба.

– На замену Войту и для расследования случившегося. Если и была другая причина, то меня в нее не посвятили. Вообще мне показалось, что мы здесь для того, чтобы вы мне что-то рассказали.

– Мы дойдем до этого. Но сначала я хотел бы получить кое-какие ответы.

– У меня может не оказаться тех ответов, которые вам нужны, Дааль.

– Конечно, они у вас есть. Вы просто не задумывались об этом. Итак, почему ООН послала именно вас?

Ли пожала плечами.

– Шарифи была очень знаменита. Когда погибает кто-либо вроде нее, людям хочется, чтобы покатились головы. Я здесь для того, чтобы их срубить.

Рамирес сдержал смех. Дааль продолжал смотреть на нее своими выцветшими внимательными глазами.

– Если у одного из наших друзей была бы информация, которая могла бы помочь вам, что бы вы могли отдать за это?

– Если вы считаете, что я готова купить у вас информацию, то мой ответ – ничего.

– Не купить.

Дааль встал и прошел к единственному окну в комнате. Жалюзи отбрасывали полоски грязно-зеленого света на его лицо и редеющие волосы, образовав некое подобие ореола.

– Деньги в сравнении с тем, что нам нужно, это слишком просто. И нам нужно убедиться, что с вами стоит иметь дело. Нам нужны… гарантии.

Рамирес не вступал в разговор, и, когда Ли взглянула на него, он вытянулся вперед, сидя на своем табурете и глядя на них так, что стал похож на крысу, ослепленную шахтерской лампой. Она подумала, что, возможно, он знает шахты, но в этой комнате он явно лишний. Это была шахтерская территория, солдатская территория. Территория, на которой шел кровавый спор.

– Почему бы вам не сказать конкретно о том, что вы хотите. Тогда мне станет понятно, стоит ли торговаться.

– Две вещи. Во-первых, если то, что вы узнали о пожаре, объясняет еще чью-нибудь смерть, кроме Шарифи, то мы хотим знать об этом.

– Вы хотите, чтобы я передала вам информацию о проводимом следствии? За это я могу лишиться работы.

– Не нам нужна эта информация, – сказал Дааль. – Мы просто хотим, чтобы она стала гласной.

– Вы имеете в виду и то, что включено в следственные материалы?

– Включая все, что поступит в архив. Мы догадаемся, как это потом использовать. Правда, Лео? Рамирес кивнул головой.

– Нам нужно, чтобы вы проверили, что в отчет о несчастных случаях было включено все, что происходило до сегодняшнего дня.

– Отчет об авариях АМК? Не могу поверить, что я вам нужна для того, чтобы неофициально получить эти материалы, – сказала Ли.

Дааль поднял брови.

– Тогда понятно, что вы потеряли больший объем памяти, чем полагал подпольный доктор.

Ли водила стаканом с пивом по столу, рисуя правильные прямые углы. В результате на потрескавшейся поверхности получился запотевший квадрат.

– По сути, вы просто предлагаете мне делать мою работу. Открытое расследование обстоятельств смерти Шарифи. И еще этот отчет о несчастных случаях. Он все равно является открытой информацией, так?

– Так. Поскольку несчастные случаи со смертельным исходом продолжаются.

– Ага. И что еще вы хотите?

Дааль закусил нижнюю губу и снова посмотрел в сторону окна.

– Нам нужны данные Шарифи.

Ли захлебнулась пивом и стукнула стаканом по столу, расплескав жидкость.

– Она занималась исследованиями в области обороны, Дааль. Ваше требование попадает под действие Закона о шпионаже и подстрекательстве к мятежу. За нарушение этого закона расстреливают. И быть расстрелянной не входит в мои планы на этот год.

– Есть вещи, ради которых стоит нарушать закон, Кэти.

– Для вас, возможно.

– Дело не только в том, что АМК убивает шахтеров. Что-то происходит в самой шахте. Во всех шахтах. Посмотрите на сводки добычи. Посмотрите на отношение человеко-часов к объему добытого живого конденсата. Мы добываем все меньше и меньше живых кристаллов. Вольноопределяющиеся шахтеры говорят об этом уже долгие годы. И с этим согласны многие шахтеры компании. И Шарифи говорила об этом до своей смерти. Она сказала мне об этом, глядя прямо в глаза: «Анаконда умирает. Весь конденсат Мира Компсона умирает».

– Ох, прекратите, Дааль. Совет Безопасности…

– Они знают об этом, – сказал Дааль и замолчал, дав ей время переварить информацию. – Почему, вы думаете, они тратят так много средств на исследования в области синтетических кристаллов? И посмотрите на многопланетчиков, старающихся побыстрее нахапать столько кристаллов, сколько они успеют, пока все не кончились. Мы говорим об этом долгие годы, стараемся убедить их сделать что-нибудь. Но мы не можем этого доказать. Шарифи доказала, и ее информация может дать необходимый толчок, чтобы изменить ситуацию.