Журнал «Если», 2001 № 06 - Дяченко Марина и Сергей (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Загудел зуммер: это означало, что пора готовиться к действию. Смоляр снова мысленно проговорил формулы Триады, выведя их на экран, чтобы были постоянно перед глазами: непростительно было бы ошибиться или хотя бы сбиться с ритма, в котором следовало произнести формулы. Смоляр не задумывался над могучими и таинственными механизмами и процессами, какие включались при произнесении этих звуков; логика тут не помогала: звук, как известно, не распространяется в пустоте, и тем не менее… Впрочем, еще и сегодня люди до конца не поняли, что такое пустота; да и могли ли понять?
Он включил реверс. Подождал, пока «Сатир» не уравновесился относительно далекого Горма. Здесь — нужная точка. Только в ней должны быть произнесены формулы. А сейчас — последняя подготовка: круг… звезда… двойной крест… Сделано.
Теперь он следил уже за секундной, а не минутной стрелкой. Наверное, слишком напряг зрение: заболели глаза. Ничего, он выдержит.
Вот он, миг истины!
Смоляр глубоко вдохнул. И начал произносить. Глаза его не отрывались от Горма на экране: хотелось видеть, как планета обратится в ничто. Она не взорвется — просто исчезнет. Итак… итак…
Он закончил. Подождал секунду-другую.
Горм по-прежнему безмятежно светился вдали.
Не может быть!
На всякий случай он повторил формулу еще раз. Хотя и понимал уже: не получилось. Почему-то не вышло.
Горм был неподвижен. А вот группа кораблей переместилась. Огоньки со стрелками расползлись по экранам. Теперь они виднелись уже со всех сторон.
На мгновение у него затуманилось в глазах. А когда прояснело, Смоляр механически провел взглядом по экранам и потряс головой, отказываясь верить.
Обстановка вокруг корабля была совсем другой. Он находился далеко от нужной точки. Очень далеко. И никакая триада тут не могла подействовать.
Как он оказался здесь?
Потом, потом. Сейчас надо скрываться. Военные корабли приближаются со всех сторон. Но еще можно выскользнуть. Включить двигатели на максимальное ускорение, и…
Голос ворвался в приемник — хриплый, командный, армейский голос:
— «Сатир»! При попытке стартовать будете уничтожены: вы на прицеле у каждого корабля эскадрильи.
Ладно. Они, как всегда, ничего не смогут доказать… Они никогда и ничего не докажут!
— Ну что же, — сказал Ястреб. — Все снято и записано, включая обстановку, что показывали приборы, и формулы, которые он произносил вслух дважды — хотя, полагаю, для суда хватило бы и одного раза.
Младой скептически поджал губы:
— Интересно — а как ты докажешь, что это именно формула уничтожения, а не просто набор звуков? Думаю, проводить следственный эксперимент, уничтожая Горм, никто не станет.
— Доказательства есть в Обители, — сказал Ястреб спокойно. — У отца Исиэля. Вполне уважаемый свидетель. Или, скорее, эксперт.
— Ты же говорил, что у них нет и не было этого в записи!
— До последнего «носителя». Но покончивший с собой Посвященный был патриотом своего монастыря. И не мог умереть, не оставив записанным то, что иначе с ним исчезло бы невосстановимо. Он записал и спрятал у себя в келье. Знал, что будут искать — и найдут.
— Патриот! — сказал Младой иронически. — Продал тайну!
— Не для себя. Ради Обители! Так они получили деньги и на новое строительство, и на реставрацию. Он не верил, что кому-то может прийти в голову использовать формулы в деле. Вероятно, Смоляр представился ему страстным исследователем, каковым, кстати, и является — в своей области.
— Но ведь на приборах записана совсем не та обстановка, в которой он находился в действительности?
— Это пусть решают судьи. Думаю, запись его обращения к Президенту перевесит. Так или иначе, свое дело мы сделали.
Младой поднял свой стаканчик. Выпил. Вытер губы.
— Ладно, — сказал он. — Благодарные зрители аплодируют и жаждут услышать объяснение фокуса.
Ястреб пожал плечами:
— Собственно, и фокуса-то не было. Как мы провели Смоляра — тебе известно: я подключился к нему, но вместо того, чтобы смотреть его глазами, заставил его видеть моими. Так что он усердно разглядывал те приборы и экраны, на которые смотрел в тот миг я — и видел обстановку вокруг «Болида». Он был уверен, что вышел в нужную точку — а на самом деле в ней находились мы и, контролируя его картинкой на наших экранах, уводили все дальше оттуда — и все ближе к группе захвата.
— Но как ты вообще вошел в него? Где взял формулу его полей?
— То есть как? Снял с него при встрече. А подтверждение нам дали Службы. Забыл?
— Прости: они дали нам карту не настоящего Смоляра, а того, кого мы здесь за него принимали. Двойника.
— Это вовсе не был двойник. Потому и карты у них были одинаковы. Это клон. У него все идентично — кроме уровня информации, разумеется.
— Я всегда говорил, что не мог ошибиться, — вставил Листвен.
— Как ты понял, что общался всего лишь с клоном?
Было несколько обстоятельств. Он отправлял донесения. Кому? Перед кем стал бы отчитываться Смоляр? Первое сомнение. Доклад Листвена — второе: наш коллега ведь и в самом деле никогда не ошибался, даже и в более сложных ситуациях. Третье: его встреча с Президентом на вечеринке. Они общались как коллеги, а не враги. Ничего удивительного: оба знали, что они — лишь клоны. И у них-то не было никаких причин ненавидеть друг друга. Кстати, случайно там удалось подсесть в поля настоящего Смоляра и увидеть обстановку, в которой он находился. Это дало нам в конечном итоге его координаты — поэтому искать его долго не пришлось.
— Постой. Ты сказал — Президент тоже?..
— Помнишь, как сложно было попасть к настоящему даже и по его приглашению? Сколько всякой защиты наворочено. Он знал, что один из противников будет убит при малейшей небрежности. Смоляр и Президент — они оба прятались, а на публике прекрасно работали клоны. Помнишь его оговорку: он сказал нам, что Смоляр исчез. Так вот, Президент имел в виду настоящего.
— Откуда же взялось столько клонов?
— А вот тут нужно сказать спасибо твоим хакерам. Как только я увидел адрес, по которому клон послал свой отчет, все встало на свои места. Потому что адрес этот принадлежал Центральной Генетической лаборатории — акционерному институту, в котором контрольный пакет первоначально был у государства, но Смоляр постепенно, через третьи фирмы, выкупил часть его, поскольку у государства периодически возникали денежные сложности…
— Это мы все знаем…
— И кроме казенных заказов — на президентских клонов, в частности — это учреждение стало работать на бизнес-верхушку. И естественно, на самого Смоляра. Это учреждение, как вы наверняка слышали, несколько лет назад разработало технологию ускоренного развития клонов. Тогда-то Смоляр и начал осуществлять самые крупные свои проекты. Потому-то и вменить ему в вину ничего не могли: его клон был на виду, всегда обладал стопроцентным алиби. На этом все, ребята. Остальные вопросы — завтра. Надеюсь, я заработал хотя бы право выспаться? Тех, кто думает иначе, прошу воздержаться от обсуждения.
— А вдруг снова вызовет Президент?
— Прежде чем будить меня, потребуй доказательств, что это действительно Президент, а не клон. Иначе я пошлю к нему моего клона, как только обзаведусь — и пусть беседуют себе на здоровье… Но вы меня все равно не найдете. Потому что спать я собираюсь не дома.
— Где же?
— Так я вам и сказал!
— Ястреб! Хоть намекни! А то…
Ястреб усмехнулся:
— А знаете, в Обители такие уютные кельи…
Евгений Лукин
ТРУЖЕНИКИ ЗАЗЕРКАЛЬЯ
Дорогие читатели мужского пола! Вспомните, сколько раз вы снисходительно усмехались, услышав исполненный ужаса женский возглас: «Господи, ну и морда у меня в этом зеркале!.. Зря усмехались, зря. Женщины вообще приметливее мужчин. И это их восклицание — лишнее тому свидетельство. Да! Представьте себе, что из каждого зеркала на вас и впрямь взирает совершенно иное отражение. Видите, какая разная складка губ, линия лба, рисунок морщин наконец? Собственно, так и должно быть. Одно отражение — талантливо, другое — не очень, а третьему вы просто не нравитесь… Любители бесчисленных историй о том, как некий персонаж, пройдя сквозь зеркало, оказывается в симметрично опрокинутом мире, где логика становится абсурдом, а добро — злом, вероятно, будут разочарованы истинным положением дел. Не такой уж он и опрокинутый, этот мир, а зеркальную грань, что бы там ни утверждал мистер Доджсон, человеку преодолеть не дано.
