Журнал «Если», 1998 № 03 - Финтушел Элиот (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
— Буксир новый, подбросит хорошо, — сказал Питер. — Побереги толкачи.
— Питер, не учи летать!
Он замолк.
Мы подошли к планёру как раз тогда, когда лошади дотащили канаты, а толкачи были подвешены под крылатую машину. На вид планёр был такой же, как прежний, разбившийся. Хотя крылья длиннее, концы даже высовывались из-под брезента и дрожали под струями воды.
— Цепляйте, живо! — крикнул Питер.
Солдаты бросились к канатам и принялись заводить их за крюки в носу планёра.
Пока шла вся эта суета, пока цепляли тросы и проверяли толкачи, я чувствовал себя самым ненужным человеком в мире. Но вот уже Хелен полезла в кабину, забросила туда свою сумку, выбралась, заглянула под планёр, скомандывала:
— В машину!
Я торопливо забрался на заднее кресло, привычно скорчился, завязал на животе страховочный ремень.
Летунья села впереди, привязалась, повела рукой, доставая из Холода маленький цилиндр запала. Теперь я его рассмотрел хорошенько — из черного полированного дерева, вроде бы разборный — посередке шла тонкая линия, словно выдавая резьбу. Металлические штырьки торчат из донца.
Хелен закрепила карты, опустила правую руку на рычаг сбоку, левой подхватила рычаг управления. Крикнула в окно:
— Давай, Питер!
Планёр дернуло так резко, что я испугался за его хрупкую конструкцию. Мы рванули вперед — тент, солдаты, Питер, машущий флажками сигнальщик вмиг остались позади. Стекла кабины тут же залило дождем, потом ветер сорвал капли. Планёр несся все быстрее и быстрее, тросы с огромной скоростью сматывались, исчезая в узких косых амбразурах башенок.
— Сестра нам в помощь! Спаси и возлюби! — крикнула Хелен.
И от этой запоздало тревожной молитвы меня обдало страхом. Вовсе она не уверена в удаче, летунья Хелен…
Толчки прекратились. Тросы еще тянули нас вперед, но планёр уже оторвался от дорожки и взмывал в небо. Еще через миг канаты отцепились. Было невыносимо тихо — тонкое пение ветра казалось наваждением. Внизу мелькали мокрые серые камни летного поля, вмиг ставшие крошечными строения. Вверху колыхалось низкое небо.
— Держись, Ильмар!
Хелен коснулась запала. Как она ухитрялась все делать со своей сломанной рукой, не представляю.
Подо мной взревел толкач. Как Ганс-дурак, в Китай на ракете собравшийся, как барон Мюнхенгольц, мы мчались на огненном коне…
Хелен делала с машиной что-то странное: задирала ее нос все выше и выше, будто мы и впрямь были карнавальной шутихой, пущенной в зенит.
— Хелен… — охрипшим от ужаса голосом прошептал я.
Умом я понимал, что мы летим прямо в небо, в то время как все чувства утверждали, что валимся вниз. Планёр раскачивало и кидало из стороны в сторону.
Сжав зубы, я сдержал крик — и когда облачная фланель накрыла нас, не издал ни звука. Словно в мутную воду окунули!
За стеклами стало темным-темно, лишь сзади, от ревущего толкача, шел оранжевый свет. А за пределами его — серая муть, войлок…
— Ильмар, ты как?
— Выпить у тебя найдется? — прохрипел я.
— Там же, где и раньше.
Я обернулся, нащупывая за креслом карман с продуктами. Ага…
После доброго глотка полегчало. Я даже спокойно глянул на серую муть. И впрямь — пар, туман, одна видимость…
— Хелен, зачем ты в тучи влетела?
— Надо подняться выше облачного слоя.
Она дернула рычаг, планёр подбросило, наступила тишина.
— Что там? — спросил я.
— Выгорел толкач.
В тот же миг мир вокруг просветлел — и мы вынеслись из облаков!
Я вскрикнул — не от страха, от восторга. Это было так красиво… человеку просто нельзя видеть такую красоту.
Тут зарычал второй толкач, и мы взмыли еще выше, белое море под нами сгладилось, стало почти ровным. Когда второй толкач тоже сгорел, воздух стал совсем холодным, обжигающим.
— Как дышится? — спросила Хелен. Голос ее как-то изменился, стал тоньше, пронзительнее.
Дышалось и впрямь странно… будто высоко в горах. Ну да, мы же одним махом поднялись на альпийскую высоту…
— Трудно, Хелен!
— Терпи. Мы на высоте трех километров. В горах был?
— Был. А ты залетала выше?
— Ненамного. Это почти предел для планёра. На шарах поднимаются до десяти километров — но там вообще нельзя дышать. Сидят в закупоренной кабине, дышат тем воздухом, что с земли на Слово взяли… воздуха много взять можно, он веса почти не имеет…
Она помолчала немного.
— Небо там черное, как ночью, и звезды видно вместе с солнцем. Я бы хотела посмотреть…
Мне стало страшновато. Ночь, которая прячется в высоте, в ярком небе… звезды, которые мерцают вокруг солнца. Во страх-то!
Я замолчал, потихоньку прихлебывая коньяк. Тучи приближались. Начало кидать из стороны в сторону. А в облаках вдруг сверкнуло.
— Гроза, — сообщила Хелен. — Плохо.
— А толкачи кончились?
— Последний берегу, — неохотно сказала Хелен.
Планёр накренился на крыло, скользнул влево, вправо, закружил… Летунья искала ветер.
— У тебя там есть компас? — спросил я.
— Ильмар, ради Сестры, помолчи!
Еще десять минут мы снижались, а когда тучи стали совсем близко, Хелен с крепким словцом положила руку на запал.
Последний заряд она истратила не столько на набор высоты, сколько на полет куда-то к востоку. Солнце било в глаза, под конец я стал смотреть лишь вниз. С удивлением заметил в тучах разрывы.
— Хелен, облака расходятся!
— Вижу.
Планёр дрогнул: последний толкач, кувыркаясь, полетел вниз.
— А не было такого, что людям на голову…
— Редко. Над городами запрещено толкачи включать.
Теперь уже мы были всецело отданы во власть ветру. Но облачное море и впрямь разорвалось на отдельные лоскутки, а Хелен то и дело находила восходящие потоки, исполинской спиралью поднимала планёр выше и вновь продолжала путь.
— Кажется, выбрались… — сказала летунья. — То ли ты счастлив, Ильмар, то ли мне везет.
Вскоре бессонная ночь и выпивка укачали меня. Закрыв глаза, я расслабился, убаюканный пением ветра и покачиванием планёра. Грезилось мне белое облачное поле, и я иду по нему, не проваливаясь. А надо мной сияет ослепительное солнце, воздух холоден и чист, а под ногами грохочет гром и сверкают молнии…
— Ильмар…
Открыв глаза, я заметил, что солнце в зените, светит сквозь туго натянутую ткань кабины, и вроде бы даже стало теплее…
— Ты спишь, что ли?
— Да… немного.
— Молодец. Глянь вниз.
Я приник к стеклу.
Облаков не было и в помине. Зеленеющая, цветущая земля, лоскутки полей, крошечные домики… ой, люди! Едва-едва ползущие точки!
Это все слева от планёра. А справа — ярко-синее ласковое море.
— Долго я спал?
— Часа три, Ильмар.
Надо же! Второй раз на планёре лечу, а уже дрыхну словно в обыденном дилижансе.
— А где мы, Хелен?
— Миновали Неаполь. Приближаемся к Сорренто.
Мысль о том, что мы приземлимся вблизи Урбиса, где меня жаждут схватить многочисленные слуги Сестры и Искупителя, не радовала.
— Неплохо… — протянул я.
— Ильмар, я сделала то, что ни одному летуну не удавалось, — ледяным голосом сказала летунья. — Долетела без посадки от Лиона до Сорренто.
Она обернулась, окинула меня негодующим взглядом:
— И это, по-твоему, просто «неплохо»?
— Хелен, я в этом не разбираюсь. Ты лучшая в мире…
Планёр тряхнуло.
— Держись крепче, — сказала Хелен. — Посадка будет жесткая, на Капри всего одна полоса. Видишь остров?
Остров я видел. Утопающий в зелени, весь застроенный, с желтыми полосками пляжей. Небольшой совсем остров, и мысль о том, что здесь может укрыться беглый принц, показалась нелепой.
Планёр по плавной дуге огибал остров. Потом вдруг клюнул носом, резко пошел вниз. Земля все приближалась, а я никак не мог углядеть посадочную полосу. Казалось, что мы или врежемся в какое-нибудь строение, или бухнемся в море, или, в лучшем случае, сядем на кишащем людьми пляже…
Потом я увидел впереди, за низким белым забором, короткую каменную дорожку. Крошечный ангар, невысокая мачта с вяло болтающимся на ней конусом флюгера…
