В мире фантастики и приключений. Выпуск 3 - Варшавский Илья Иосифович (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
– Антор! Зачем вы встали?!
Я все еще не мог прийти в себя:
– Вы… здесь? Вы же на "Эльприсе".
– Ну да, был на "Эльприсе", а теперь здесь, что в этом странного? Ложитесь немедленно.
– Я хочу есть.
– Хорошо, сейчас.
Мэрc подхватил меня на руки и, словно ребенка, положил на койку, заботливо укрыв одеялом.
– Дасар ожидал, что вы очнетесь только завтра, он сам чувствует себя неважно, и поэтому я здесь. Он попросил меня прийти, потому что болезнь не миновала и его. Что вы будете есть?
– Мне все равно. Все, что дадите.
– Мы наготовили много, но думали, вы очнетесь завтра. Вот, пожалуйста, хотите свежее пото?
– С удовольствием.
Я с громадным наслаждением ел пото. Мне казалось, что никогда в своей жизни я ничего не пробовал более вкусного, хотя отлично знаю, что это не так. Просто организм, одолевший болезнь, жадно впитывал самые простые дары жизни. Мэрc сидел напротив меня и с улыбкой наблюдал, как я насыщался.
– Мэрc, вы около меня дежурили?
– Дежурил, часов тридцать в общей сложности, биолог сам был достаточно слаб.
– А как он сейчас?
– Сейчас вее нормально, у него болезнь не зашла так далеко, как у вас, поэтому он раньше справился с ней. Но хватит разговоров, вам это сейчас отнюдь не на пользу.
Мэрc встал и выключил общее освещение кабины, оставив только малый свет у себя над столом. Я лежал неподвижно, упиваясь ощущением здорового тела. Легко было Мэрсу давать разумные советы: "Не разговаривай, не шевелись!" Восставшему из мертвых, как никогда, хотелось общаться с людьми, говорить, двигаться. Я молчал не более десяти минут, краем глаза наблюдая, как Мэрc что-то пишет за столом, и в конце концов не выдержал.
– Мэрc, - снова позвал я, - вы говорите, что дежурили возле меня довольно много. Ведь я бредил, наверное, все это время, что я говорил в бреду? Что-нибудь ужасное?
Мэрc оторвался от своего дела и повернулся ко мне. Лампа причудливо освещала на его лице одни выпуклости. Он строго посмотрел на меня темными впадинами глаз и выразительно постучал по столу:
– Молчите же, Антор, вам нужен покой.
– Покой, - словно эхо повторил я. - А что если мне совсем не хочется покоя? Вы можете понять это ощущение, Мэрc? Знаете, какие у меня были последние галлюцинации? Нет?
– Не знаю, конечно, откуда мне знать.
– Я видел вас, Кора, вы призывали к борьбе, а Кор… Дело совсем не в Коре. Помните наш разговор по дороге к "Эльпрису"?
– Да? - Мэрc подошел ближе ко мне. - Помню, разумеется.
– Я много думал о нем.
Мэрc разгладил морщины на лице руками. Был он уже немолод, это чувствовалось по его походке, неторопливой и тяжелой. Мэрc пододвинул стул и сел рядом со мной, нелепо растопырив колени и опершись о них руками так, что локти вывернулись вперед и нацелились в стену своими остриями. Заметив мой недоуменный взгляд, он изменил позу.
– Простите, Антор, привычка. Так что же вы думали?
– Разное. Кроме того, о нашем разговоре мне напомнил Кор.
– Кор! Как же он узнал? Вы рассказали?
– В общем, конечно, я.
По лицу Мэрса пробежала тень. Он отвернулся и глухо проговорил:
– М-да, а вы мне показались порядочным человеком.
Мэрc поднялся со стула и направился к двери, явно не желая больше со мной разговаривать.
– Стойте, Мэрc! Вы меня не так поняли! Это вышло случайно. Кор прочитал мой дневник.
– Какой дневник?
– Дневник или нет, я не знаю, как это назвать, одним словом, записи, которые я веду здесь.
– Вы ведете записи? Давно?
– С момента гибели Зирна. На меня в свое время его смерть произвела столь гнетущее впечатление, что я вынужден был искать какой-то способ рассеяться. И лучшего ничего не придумал.
Последовала непродолжительная пауза. Тишину нарушил Мэрc:
– И что же сказал Кор?
– Кор предостерегал меня от встреч с вами.
– И только?
– Нет. Он считал вашу деятельность безумным и опасным для людей делом, поскольку устои современного общества, на его взгляд, несокрушимы. Что вы скажете по этому поводу, Мэрc?
Он неожиданно улыбнулся и плотнее завернул меня в одеяло.
– Успокойтесь, Антор. Это слишком серьезный разговор, чтобы вести его сейчас, когда вы только-только начинаете жить снова.
Я привстал на локте.
– Да, я начинаю жить снова. И разве вам хочется, чтобы я ее начинал с пустяков?
– Хорошо, - сказал Мэрc, снова укладывая меня в постель, - давайте побеседуем, в конце концов я не думаю, чтобы наш разговор повредил вам. Но предварительно мне хотелось бы дать вам один совет.
Я удивленно посмотрел на Мэрса:
– Да? Какой же?
– Мне кажется, для вас будет лучше, если вы прекратите вести ваши записи. Я не знаю, что вы там писали, но я знаю современную жизнь. Вы зрелый человек, Антор, а зрелые люди в дневниках не много места уделяют ничего не значащим пустякам. Так или иначе они записываютсвои мысли, и вот это опасно. Бумага может попасть в чужие руки, и тогда… Уничтожьте дневник! Слышите?
Я медленно закрыл глаза и расположился удобнее:
– Говорите, Мэрc, я слушаю вас.
Пожалуй, Мэрc прав. Лучше эти записи уничтожить. Но я настолько сжился с ними, что просто не поднимается рука. Я лишь стал осторожнее, надежнее их прячу, хотя, по правде говоря, здесь их прятать не от кого. Нас на корабле только трое: я, Мэрc и биолог. Двое Других все еще лежат в анабиозных камерах, и мы решили не беспокоить их до прибытия корабля с Церекса. Мэрc об этих листах знает, а биолог никогда не отличался любопытством такого сорта, которое оказалось свойственно Кору. Решил пока писать, до получения сигналов с другого корабля. В конце концов, уничтожить никогда не поздно.
Последнее время чувствую себя совсем хорошо. Препараты Дасара сломили болезнь, а заботливый уход Мэрса вернул мне силы. Больше всего угнетает полное отсутствие занятий. Делать решительно нечего. Все заботы замыкаются в кругу тех бытовых мелочей, которые всегда сопутствуют человеку.
Первые дни после того, как встал на ноги, я бесцельно бродил по кораблю из конца в конец и начал было читать найденную в лаборатории Дасара книгу. Имени автора на титульном листе не значилось, а содержание и язык ее мне показались на редкость примитивными. Биолог, увидев ее у меня в руках, рассмеялся.
– Э-э, дорогой Антор, - сказал он, - вы бы лучше уж читали таблицу случайных чисел.
– Не понимаю, - ответил я.
– Еще бы! Это так называемое художественное произведение на деле представляет собой отчет об экспериментальной работе. Опус, который вы держите в руках, есть не что иное как продукт творчества электронной машины. Да, да, Антор. Один из моих друзей ставил в свое время опыт и подарил мне на память ее лучшее произведение. Ну, и как вам оно?
Я в нескольких энергичных выражениях высказал свое мнение.
– Согласен, - кивнул головой биолог и скрылся у себя в кабине.
Дасар вообще был не очень склонен вести со мной беседы, вечно он был занят какой-то писаниной, или сидел над микроскопом, изучая образцы, привезенные с Арбинады. Душу, в основном, я отводил с Мэрсом, и в его лице неожиданно обнаружил бесценную сокровищницу знаний. Расставаясь с ним, я каждый раз уходил буквально пораженный необычайной широтой его эрудиции. Мне еще не приходилось встречать человека так прекрасно осведомленного в самых разнообразных вопросах. Однажды я невольно поймал себя на мысли, что тщетно изыскиваю тему, в которой он оказался бы менее сведущ, чем я, но попытки эти были безрезультатны. Мэрc всегда так подробно отвечал на мои вопросы, будто специально готовился к ним на протяжении нескольких дней. Его невозможно было застать врасплох. А ведь он уже восемь долгих лет живет на Хрисе, где ему неоткуда черпать новые знания. Впрочем, в данном случае я неправ, я упустил из виду его товарищей, все они, насколько мне известно, люди высокообразованные, способные дать очень много друг другу.
Мне нравится манера, в которой Мэрc. ведет беседу. У него, как говорится, хорошо поставленный голос, и если он и любуется им, то это лишь чуть-чуть заметно. Руки его почти всегда чем-то заняты, и говорит он непринужденно, без всякого нажима, словно между прочим, с одинаковой легкостью о вещах простых и необычайно сложных. Перед такими людьми, как он, можно преклоняться!
