Корабли времени - Бакстер Стивен М. (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
— А бомбардировка Парижа? — вспомнил Филби. — Может быть, здесь собака зарыта?
И тут я вспомнил про механических слуг Рейха, о которых рассказывал Уоллис, топчущих сапогами Британскую историю.
— Что делать! Мы должны остановить это безумие. Это уже не война Миров. Это самая настоящая Война во Времени!
— Быстрее к Геделю, — сказал морлок.
— Но зачем?
— Только Гедель — и никто другой — мог создать германский платтнерит!
9. Имперский колледж
После ленча меня снова вызвал Уоллис и с места в карьер стал склонять к совместной работе над проектом Войны во Времени.
Я настоял на том, что мне необходима предварительная встреча с Куртом Геделем.
Сначала Уоллис попытался выкручиваться.
— Гедель трудный человек — не уверен, что из этой встречи что-нибудь выйдет, потом, с охранными мероприятиями будет много возни.
Однако я сцепил зубы и стоял на своем, так что, в конце концов, Уоллис спасовал.
— Дайте мне полчаса, — сказал он. — И я все устрою.
Здание Имперского Колледжа пощадили годы войны. Башню Королевы, центральный монумент, вырезанный из белого камня вместе с двумя фигурами львов, было окружено довольно безвкусными пошловатыми строениями из красного кирпича, заключавших в себе аудитории, лаборатории и лекционные залы. Некоторым зданиям соседство с Колледжем пошло на пользу: их тут же прибрали к рукам алчные до территорий военные министерства. Директорий, в котором работал Уоллис, достался Музей Науки. В университетском кампусе выросло несколько новых сооружений — явно возведенных в страшной спешке, без дополнительных изысков. Незатейливые каменные сараи совершенно не в стиле девяностых — наверное, эта незамысловатая мода пришла позже, в эпоху войны или практицизма. Новый комплекс был соединен сквозными коридорами.
Уоллис посмотрел на часы.
— Придется немного подождать, Гедель должен приготовиться к встрече. Пойдемте-ка пока сюда — я покажу вам кое-что любопытное. Это наша гордость и отрада!
Так мы пустились в путь по бесконечным коридорам учебного комплекса. Стены оказались обложены простой штукатуркой и освещены ровной линией лампочек. Нам пришлось пройти несколько постов, на каждом из которых Уоллис предъявлял свой пропуск на лацкане, затем еще какие-то бумаги, оставлял свои отпечатки пальцев, давал сличить свое лицо с фотографией и т. д. Пару раз нас обыскивали, обхлопывали и прозванивали.
На пути мы миновали несколько поворотов, но я прекрасно ориентировался, составив в голове примерный план помещений и пристроек.
— Колледж следовало бы несколько расширить, — сказал Уоллис. — Боюсь, что мы потеряли Королевский Колледж Музыки, Колледж Искусства, а также Музей Естественной Истории. Если бы не эта проклятая война! И сами видите, от них приходится ждать новых сюрпризов.
По всей стране найдется немало подходящих помещений для новых научных центров, в том числе Королевские Артиллерийские заводы в Хорли и Вулидже, Викерса-Армстронга в Ньюкасле, Барроу, Уэйбридже, Бернхилл и Кроуфорде, Королевская воздушная контора в Фарнборо, Экспериментальная организация Вооружения и Аэронавтики в Боском-Даун и так далее. Большинство из них расположено в бункерах или под Куполами. И все же Имперский колледж сейчас, после слияния переживает наивысший расцвет, являясь основным британским центром исследований в области военных технологий.
После еще нескольких КПП и таких же придирчивых проверок мы вошли в ярко освещенную залу, где пахло машинной смазкой, резиной и раскаленным металлом. На цементном полу, залитом лужами масла, стояли моторные экипажи: вокруг них сновали люди в комбинезонах, насвистывая. В такой рабочей атмосфере и я несколько воспрянул духом, чего со мной не случалось с тех пор, как я попал под Купол. Я часто замечал, что любая хандра и сплин, а также ипохондрия пропадают, как только появляется возможность поработать руками.
— Это, — объявил Уоллис, — наш ТХП.
— Что-что?
— Транспорт ХроноПеремещения.
Итак, в ангаре занимались сборкой Машин Времени — похоже, дело было поставлено на конвейер!
Уоллис подвел меня к одной из колымаг, производившей впечатление собранной. Пяти футов в высоту, квадратное сооружение с кабиной, способной вместить четырех пассажиров (и даже пятого, если потесниться) Там было три пары колес с гусеничным рисунком протектора. Машина была оборудована лампами, кронштейнами, скобами, и прочими инструментами. По углам корпуса болтались фляги — очевидно, пустые, так как крышки были свинчены. Некрашеный металл блестел, отражая свет вороненой сталью.
— Не правда ли, во многом отличается от вашего прототипа? — залебезил Уоллис. — Базируется на стандартном армейском транспорте — универсальном бронетранспортере — и с успехом может перемещать не только во Времени, но и в Пространстве. Смотрите: двигатель Форда V8 — при резком повороте надо притормаживать. Броня что надо — выдерживает обстрел.
Я поскреб подбородок и представил себе, что можно подумать о внутреннем состоянии мира, в котором есть вот такая бронированная Машина времени!
— Но главное, конечно, платтнерит, — продолжал Уоллис, — Мы разработали несколько иную технологию. — Точнее, я разработал, — смутился он под моим взором. — Дело в том, что совсем не обязательно покрывать платтнеритом оси — достаточно заполнить им вот эти фляги… Ну, как?
— Вы уже пытались ее запустить?
Он схватил рукой затылок и замер:
— Нет, конечно же, нет! Ведь у нас нет платтнерита! — И похлопал меня по плечу. — Но ведь затем-то вы и здесь, старина.
Уоллис провел меня в другую часть комплекса. После еще нескольких постов охраны мы вступили в длинное узкое помещение, напоминавшее коридор. Одна стена была совершенно прозрачной, и за стеклом я увидел помещение размером подольше — примерно с теннисный корт. Комната была пуста. Между тем в «коридоре» за столами сидели трое женщин и примерно столько же мужчин, в усеянных пятнами белых халатах, в которых экспериментаторы, наверное, рождаются. Они внимательно склонились над счетчиками и тумблерами. Они повернули головы, когда я вошел — юные изможденные лица. Там у них на панели что-то все время щелкало, как сказал Уоллис — «счетчик радиации».
В комнате за стеклом не было ничего, кроме голых бетонных стен и сооружения из кирпичей десять футов высотой и шесть шириной в самом центре. Под него уходили провода, которые шли от стеклянной стены.
Уоллис заглянул в пустую комнату.
— Замечательно, не правда ли? Стекло освинцовано — поэтому нам ничто не угрожает. Реакция все время находится под контролем.
Тут я узнал голову из шоу бормашины.
— Та это и есть ваш расщепитель?
— Это второй графитовый реактор, — отвечал Уоллис. — Он почти точная копия первого, построенного Ферми в Чикагском университете.
Он улыбнулся.
— На площадке для сквоша. Замечательная история.
— Очень хорошо, — сказал я, начиная понемногу закипать. — Но что это за реакция? Что с чем реагирует?
— Ах да, — он снял очки и стал протирать их кончиком галстука. — Я должен объяснить.
Было сказано много лишнего, но я постарался сконцентрироваться и уловить суть. Я уже слышал от Нево о составе атома — а также о том, как Томсон сделал первые шаги в понимании материи атомарной структуры. Теперь становилось ясно, что эта структура может быть изменена. В том числе искусственным образом. Путем сталкивания одного атомного ядра с другим, или их взаимного столкновения, и процесс этот называется расщеплением атома.
В результате изменения состава атома образуется новое вещество — то есть сбывается вековая мечта алхимиков — превращение одного элемента в другой!
— А теперь, — продолжал Уоллис, — вас, наверное, не удивит, что при каждом расщеплении атома высвобождается некоторое количество энергии — поскольку атом постоянно ищет более стабильного и менее энергетического состояния. Понимаете?
