Сбой реальности - Романовский Александр Георгиевич (список книг .TXT) 📗
Наемник вновь усмехнулся.
— Господин Председатель, господа присяжные заседатели… Как говорил один классик — лед тронулся!.. — Директора зашумели, но Чейн продолжал: — Я мог бы многое сказать по поводу того, сколь неправедно это судилище, но, боюсь, такая защита никого не впечатлит. Вы привыкли к тому, что власти не осмеливаются перечить вашей мощи, — собственно, вы являетесь единственной реальной властью. Если я начну вещать прописные истины, меня могут просто-напристо лишить права голоса…
— Вы совершенно правы, — подтвердил Председатель. — Мы собрались не для того, чтобы, как вы выразились, устроить над вами судилище. Около полусотни Невинных людей погибли, их не вернешь. Причиной этому послужили ваши некомпетентные действия. Никто не посмеет оспорить право компании разобраться в каждом нюансе, чтобы вынести достойное решение. — Японец выдержал паузу. — Если вы готовы выступить по существу, прошу.
Директора, придавленные властным взглядом, притихли.
Головы выжидающе повернулись к «подсудимому». Однако Чейн молчал, поджав губы. Тишина концентрировалась в зале, казалось, до той степени что вскоре ее можно будет пощупать.
— Что ж, если вам нечего сказать…
— Отнюдь, господин Председатель. — Чейн перехватил взгляды Китакубо и начальника контрразведки. — Буквально секунду назад я вспомнил несколько занятных деталей. Думаю, вам также будет интересно их узнать.
— Не тяните, Чейн. — Председатель поощряющее кивнул. — Говорите.
— Вероятно, господин Китакубо успел зачитать обвинение. Как вам наверняка известно, именно он привлек меня к этому делу. Не считаю нужным углубляться в детали, скажу лишь, что господин директор применил в моем отношении весьма грязный трюк. У меня не осталось другого выхода, кроме как изъявить свое согласие. Разумеется, документальные формальности были проигнорированы от начала и до конца, поэтому фактических оснований для представленных обвинений ни у кого из вас попросту нет. — Чейн поднял руку, предупреждая возражения. — Впрочем, я не собираюсь отрицать свою вину. Мои действия действительно привели к столь печальным последствиям…
Директора загалдели.
Каваджири и Китакубо обменялись довольными ухмылками.
— Это далеко не все, — продолжил наемник. — Никто не смог бы избежать подобного. Повторяю — НИКТО, ни один профессионал, привлеченный господином директором, не смог бы избежать участи стоять перед вами. Каждое мое действие, каждый шаг оперативных групп становился заблаговременно известен Китакубо. Однако он не мог поручить столь фундаментальный провал штатному сотруднику — ему требовался козел отпущения. — Чейн, улыбнувшись, поглядел в глаза директора. — Я вполне подходил. Наняв меня, господин Китакубо совершил роковую ошибку. Никогда не следует недооценивать профессионала, это весьма чревато. Среди вас предатель, господа директора.
Гул голосов, нараставший по мере того, как Чейн раскрывал тему монолога, превратился в несмолкающий рокот. Недоумевающие взгляды изучали Китакубо. Директор сохранял на лице выражение оскорбленной невинности, однако наемник заметил испарину, выступившую у того на лбу.
Председателю потребовалось дважды хлопнуть ладонью о полированную столешницу, чтобы заставить коллег притихнуть. Слова гайдзина вызвали настоящий фурор.
— Это очень серьезное обвинение, — сказал Председатель. — Мы не намерены слушать этот бред, если вы не приведете веские доказательства. Китакубо-сан зарекомендовал себя как преданный и компетентный сотрудник. Он служит в компании долгие годы, всю свою жизнь.
— Не смею сомневаться в ваших словах, — согласился Чейн. — Вместе с тем, господин Китакубо глубоко предан не только «VERLOT». Если кто-либо потрудится поднять его досье, то обнаружит, что детство и юность господин директор прожил в Южной Корее. Его отец был служащим некой компании, из которой впоследствии родилась корпорация «SAFO». В то время это предприятие носило другое название.
Директора зачарованно слушали, и даже Председатель не подавал признаков нетерпения. Китакубо сверлил наемника взглядом, однако не решался прервать. Вопределенном смысле это была разумная тактика.
Чейн предпринял последний бросок:
— Китакубо-сан является агентом корейской корпорации. Не нужно объяснять, что слияние с дзайбацу не в ее интересах. Однако господин директор привык действовать самостоятельно, на свой страх и риск. Не исключено, что в настоящий момент в Сеуле о нем даже не помнят. Его внедрение было прекрасно законспирировано, об этой акции знали два-три человека из высшего эшелона. Дзайбацу постоянно предпринимает подобные действия, о чем также известно незначительному числу присутствующих. Таким образом господин Китакубо является, выражаясь профессиональным языком, «спящим» агентом.
Чейн замолчал, позволяя директорам переварить информацию.
Те послушно принялись шушукаться.
— Китакубо-сан?.. — Председатель повернулся. — Что скажешь?
Директор надменно поднял голову:
— Гайдзин несет совершенную нелепицу. Безусловно, я отвергаю все инсинуации.
Председатель развел руками и вновь поглядел на Чейна:
— Видите? При всем уважении, Чейн, мы более склонны верить Китакубо-сану, которого Совет знает долгие годы, нежели вам. Большая часть присутствующих вообще видит вас впервые в жизни.
«Где факты?» — выкрикнул один директор. «Доказательства!» — подхватил другой.
— Именно, — кивнул Председатель. — Вы так и не привели ни одного подтверждения собственных слов. Лично мне эта история представляется сумасбродной попыткой затормозить расследование, не говоря уже о неоправданной клевете. В вашем рассказе слишком много случайностей, мистер Чейн.
Наемник усмехнулся. Все шло по плану.
— Случайностей, господин Председатель?.. При всем уважении, я не разделяю вашего мнения. Внедрение «спящих» агентов — явление весьма специфическое. Успех достигается в одном случае из сотни. Однако случай господина Китакубо весьма показателен. Уже тогда, в далеком прошлом, небольшая корейская компания, где служил его отец, начинала задумываться о грядущих переменах. Нет ничего удивительного, что она стремилась обезопасить себя на полях экономических сражений. Просчитав вероятности, аналитики пришли к выводу, что именно «VERLOT» представляет для них наибольшую опасность. Так и вышло, следует отдать им должное. — Наемник вновь поглядел на Китакубо. — Безусловно, господин директор — выдающаяся личность, обладающая незаурядными способностями. Благодаря таковым выбор и пал на него. В том обстоятельстве, что он сделал такую карьеру. также нет ничего необычного— по крайней мере, на этом зиждется принцип дзайбацу. Господин директор оказался на самой вершине к тому моменту, когда корейской корпорации потребовалась его поддержка.
Чейн замолчал, переводя дыхание. Взгляд его переходил с одного слушателя на другого — кто-то кивал, косясь в сторону Китакубо, кто-то с недоверием качал головой. Наемник приобрел сторонников не столько благодаря убедительной речи, сколько ввиду того обстоятельства, что давнишние враги почуяли запах крови. Китакубо всегда шел по головам, а потому имел немало злопыхателей.
— Вот мы и нашли слабое звено в ваших умозаключениях, мистер Чейн, — сказал Председатель. — Как вам известно, ВСЕ наши сотрудники проходили множественные проверки на детекторах лжи. Вероятность того, что Китакубо удавалось годами водить за нос компьютеры, чрезвычайно мала.
— Вы совершенно правы, господин Председатель, — подтвердил наемник. — Ему ни в коем случае не удалось бы обмануть машину, но в этом и заключается самая интересная деталь. — Он выдержал драматическую паузу, дожидаясь, пока в Зале не повисла хрустальная тишина. — Давным-давно господина директора, еще совсем молодого человека, подвергли сложной гипнотической операции. Долгие годы он не подозревал, является на самом деле, пока в один день это знание не обрушилось на него снежной лавиной. Можно только гадать, что именно послужило причиной его «пробуждения» — какая-то фраза, временная дата либо же событие. Как бы там ни было, спящий проснулся и незамедлительно принялся за дело. Остальное вам известно. — Чейн смерил Китакубо презрительным взглядом, мимоходом задел Каваджири. — В этом содержатся те самые доказательства, которых вы жаждете. Директоров чрезвычайно редко подвергают глубокой проверке, однако сейчас, по-моему, самое время.
