Иуда Освобожденный (ЛП) - Гамильтон Питер Ф. (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
ГЛАВА 4
Сто двадцать лет.
Его поразило, как быстро пролетело время. Удивительно, что от долгих лет не осталось никаких ощущений, даже мимолетных снов. Однако затем при переходе от абсолютного сна к полной осознанности мысли стали невероятно медлительными и вялыми. Он до сих пор еще даже не открыл глаза: в данный момент он довольствовался несколькими тонкими ниточками разума, существующими в полной темноте.
Воспоминания: они остались при нем беспорядочным набором красок и запахов, не более реальных, чем призраки. Они кружились над ним, уплотнялись и усиливались, создавая дивные видения загадочных миров, где существовали звук и свет — образовывая пространственно-временную зону, в которой он прожил предыдущие жизни.
Он уже знал причину своего небытия. Это знание не вызвало в нем чувства вины, напротив — он ощутил теплую волну удовлетворения: он жив, его разум не пострадал — и, вероятно, тело тоже; впрочем, этим он займется немного позже. Когда будет готов. Он возвращается во Вселенную, которая наверняка будет представлять огромный интерес. Даже в Содружестве с его колоссальной социальной инерцией он сумел достичь успеха во многих областях. Современные технологии, наверное, ушли далеко вперед, границы Содружества значительно расширились, и сейчас уже, скорее всего, начато освоение четвертой зоны космоса, а может, и пятой. Все это сулит колоссальные возможности. Он может начать все сначала. Не так поспешно, как в прошлый раз, но почему бы ему не вернуть все, чем он обладал прежде, — все, что ускользнуло из его рук.
Его внимание привлекла тусклая пелена, постепенно стирающая ускользающие воспоминания, — сероватый сумрак от падающего на опущенные веки света. Постепенно серость начала сменяться красноватым оттенком. Кровь. Его сердце билось в медленном, расслабленном ритме. Возник какой-то звук. Шум воздуха. Человеческое дыхание — его собственное. Он дышал. Его тело было живым и неповрежденным. Через мгновение он почувствовал покалывание по всему телу. Воздух, овевающий его кожу, казался прохладным и влажным. Каким-то образом он ощущал близкое присутствие других людей.
На' мгновение его охватило волнение: тревога из-за того, что покой покинет его, как только он откроет глаза. Из-за того, что во Вселенной что-то окажется не так.
«Забавно».
Мортон открыл глаза.
Вокруг него двигались размытые образы, свет и тень сменяли друг друга, перемещаясь, словно тучи на осеннем небе. Картина прояснилась, как только он сморгнул тягучие слезы. Он лежал на кровати в какой-то безликой комнате, слева от него громоздилось медицинское оборудование. Рядом с кроватью стояли два человека и смотрели на него сверху вниз. Оба они были одеты в серозеленые медицинские комбинезоны, очень похожие на те, что были на людях из департамента юстиции во время его погружения в небытие.
Мортон попытался заговорить. «Привет! Хорошо, что вы по крайней мере люди», — хотел сказать он, но из горла вырвалось только слабое бульканье.
— Не волнуйтесь, — произнес один из незнакомцев. — Я доктор Фороул. С вами все в порядке — это самое главное, что вам следует знать. Все хорошо. Вы возвращаетесь из небытия. Вы это понимаете?
Мортон кивнул. Вернее, на волосок оторвал голову от твердой подушки. Но ему это удалось. Он вспомнил восстановление после процедуры омоложения — вспомнил, как лежал, абсолютно лишенный сил. Его тело работает, хоть и очень медленно. Мортон сглотнул.
— Как там? — сумел прошептать он.
— Что? — переспросил доктор Фороул.
— Как там снаружи? Многое изменилось?
— Э-э-э… Мортон, условия отбывания вашего наказания несколько изменились. Вам предстоит принять решение. Вас вывели из небытия раньше срока.
— Насколько раньше?
Он попытался приподняться на локтях. В результате неимоверных усилий ему все же удалось оторвать голову от подушки на несколько сантиметров. Дверь комнаты открылась, и вошел Говард Мэдок. Адвокат защиты выглядел почти так же, как и в день суда над Мортоном.
— Привет, Мортон. Как ты себя чувствуешь?
— Насколько раньше? — настойчиво прохрипел Мортон.
— Меньше, чем через три года, — ответил доктор Фороул.
— Раньше на сто семнадцать лет? — уточнил Мортон. — Что, скостили за хорошее поведение в небытии? Я был образцовым заключенным?
— Нет, просто вас решили возродить через два с лишним года.
Сил прикрикнуть на доктора у Мортона не осталось. Он упал на подушку и умоляюще уставился на Говарда Мэдока.
— Что происходит?
Доктор Фороул незаметно кивнул Мэдоку и попятился к двери.
— Ты помнишь, как накануне суда «Второй шанс» отправился в полет к Паре Дайсона? — спросил Говард Мэдок.
— Да, конечно помню.
— Так вот, он вернулся, кое-что там обнаружив. Расу чужаков. Враждебных чужаков, Мортон, и очень агрессивных.
— Что случилось?
Мортон молча выслушал рассказ своего адвоката о падении барьера, о втором полете «Конвея» и двух других кораблей к Альфе Дайсона, о разгромной атаке праймов и Утраченных двадцати трех планетах.
— Мы приступаем к ответным действиям, — сказал Говард Мэдок. — Флот собирает армию. Они намерены забросить вооруженные отряды людей в оккупированные миры. Цель — партизанская война, нанесение максимального ущерба праймам и замедление их продвижения, пока Содружество не подготовит решительный контрудар.
Мортон уставился в гладкий потолок, и его губы растянулись в усмешке.
— Кажется, я могу угадать условие сделки: если я пойду в волонтеры и буду сражаться за Содружество, мне сократят срок небытия. Так?
— Да, правильно.
— Это же прекрасно! — Он рассмеялся. — И сколько лет мне скинут?
— Весь оставшийся срок.
— Черт, можно подумать, что миссия заведомо самоубийственная.
Говард Мэдок смущенно пожал плечами.
— Оживление в случае невозвращения с задания входит в контракт.
— Какой в этом смысл, если мы проиграем?
— Выбор за тобой, Мортон: можешь взять время для размышления, а можешь, если хочешь, вернуться в небытие.
— Ни за что! — Он даже думать об этом не хотел. — Скажи только, почему они выбрали меня?
— Ты соответствуешь их требованиям, — откровенно ответил Говард Мэдок. — Ты убийца.
К станции поезд подошел полупустым, поскольку большинство беженцев сошло с него задолго до прибытия в Дарклейк-сити. Несмотря на излишне вычурную архитектуру в палладианском стиле, Меллани еще никогда не была так рада видеть здания старого терминала своего родного мира. На Буунгейте, как она и ожидала, был настоящий кошмар. Несмотря на купленные заранее билеты и помощь верного Найлла Свальта, пробиться к дверям вагона оказалось весьма трудно. Малочисленный отряд измученных полицейских Буунгейта был усилен свежими силами бойцов службы безопасности ККТ с Уэссекса, а в местных новостях обсуждались слухи о введении в городе комендантского часа и ограничении идущего к нему транспортного потока.
Меллани спустилась на платформу, когда по местному времени Октиера уже наступил вечер. Она начала было оглядываться в поисках своего чемодана, но он так и остался в ее номере в «Лэнгфорд Тауэрз», брошенный вместе с остальными вещами во время бегства с Дальней. Ей еще долго будет вспоминаться унылое лицо Найлла Свальта со всеми его прыщами и оливково-зелеными ОС-татуировками, тоскливо глядящее на нее через окно вагона. «Все же я добилась того, ради чего ездила».
На станции они взяли такси до отеля «Отуэйз», расположенного на окраине города, — Меллани забронировала в нем номер, как только они прошли через переход на Промежуточной. Эта гостиница средней ценовой категории вполне устраивала Меллани в качестве временного пристанища, пока она не подыщет какое-нибудь постоянное жилье. Возвращаться в свои апартаменты она не хотела, опасаясь слежки Алессандры.
Дадли отправился в постель сразу после того, как они зарегистрировались в отеле: его желудок уже пришел в норму, но за все время перелета до Шеклто-на в «Карбоновом гусе» поспать ему так и не удалось. Гигантское воздушное судно было до отказа набито сотнями без конца разговаривающих возбужденных пассажиров, радующихся отъезду с Дальней. Меллани это ничуть не беспокоило: она откинула назад спинку сиденья, заткнула уши и преспокойно проспала все семь часов полета.
