Сержанту никто не звонит - Врочек Шимун (читать книги онлайн .txt) 📗

— Откуда у вас этот номер? — спрашивают наконец. Откуда?

У меня профессиональная память, но я ничего не помню.

— Это Питер? Я хотел сказать... это Петербург? Восемьсот двенадцать. Триста двадцать шесть, ноль два, сорок два. Правильно?

Тишина. Только кажется, словно вдалеке звучат гудки вызова.

— Алло! Вы меня слышите? Пожалуйста, это очень важно. Мне нужно поговорить с Маратом. Слышите?

Пауза. Далекие гудки. У них что, на линии кто-то сидит?

— С Маратом, вы слышите?! — почти кричу.

И тут голос в трубке оживает:

— Слышу.

И после паузы:

— Здравствуй, Андрей.

Ситуация: вы знакомитесь с родителями. Впервые. Когда вам уже тридцать один год, а им — соответственно. Причем они уверены, что прекрасно вас знают и даже заботились о вас лет до восемнадцати. Как минимум.

— Андрюша, что случилось? — мать.

— Ты где был? — отец.

Ну вот и познакомились.

Я смотрю на них и вижу, как серая пыль покрывает их с ног до головы. Отца, (Василий Глебович) — плотного, слегка с брюшком. Мать (Наталья Петровна) — тонкую, маленькую, но невероятно энергичную.

Они говорят, а ветер слизывает с серых губ песчинки.

— Ты что, дрался? — отец говорит, и истончается на глазах. Лицо обветривается, отламывается нос, осыпается внутрь черепа...

— Хорошо погулял? — говорит. — Эх, ты. С кем подрался-то? Не с милицией?

Отламываются пальцы.

— Костюм-то как извозил.

Лицо в трещинах. Как у сфинкса, видевшего два тысячелетия...

— Все, нормально, пап.

Эррозия почвы больше шестидесяти процентов.

Я прохожу мимо «сфинксов» в ванную, закрываю дверь. Включаю холодную воду. Скидываю пиджак, рубашку, штаны... Остаюсь в одних трусах. Потом и их стягиваю. Сую голову под кран. Затылок ломит. Блаженный холод охватывает голову. По темным очкам течет вода. Смешно. Все снял, а очки забыл...

В 1981 году Эрик Дрекслер написал книгу о перспективах нанотехнологий.

Машины из атомов. Компьютеры из молекул. Приставка «Нано». Десять в минус девятой степени.

...Нет никаких сфинксов в прихожей. Нет. Но могут быть.

Профессиональное воображение.

Я залезаю в ванну и включаю душ. Холодная вода под сильным напором режет тело. Меня трясет...

По темным очкам течет вода.

— Это все, что я помню. Потом я пришел сюда и набрал номер. Скажите, Марат...

— Я не Марат.

— Что?

— Андрей, все нормально. Ты не ошибся номером. Меня зовут Павел. Павел Вяземцев. А Марат — это твой позывной.

— Какой позывной?

— Шпионский, конечно, — смешок в трубке. — Извини, Андрей. Мне нужно кое-что уточнить... Перезвони через десять минут...

Немного позднее тот же Эрик Дрекслер сформулировал проблему «серой слизи».

Если нанороботы выйдут из-под контроля...

— Ты — сотрудник Кризисной Службы... — сказал Павел. — Точнее — старший инспектор второго отдела.

— А кто тогда ты?

— Твой прямой начальник. Ты работаешь под прикрытием. Запоминай. Ты приехал к родителям из Москвы в отпуск погостить. Зовут их...

...Сфинксы в прихожей.

Я поворачиваюсь, и холодная вода бьет мне по шее, по лопаткам, стекает вниз...

Сначала я сказал: не хочу втемную. Хочу помнить. Хочу понимать.

Сейчас поймешь, сказал Павел. А потом долго рассказывал о целях Службы. Очень долго. Катя два раза приносила кофе, и я все ждал, когда ее терпение лопнет.

— Джин, выпущенный из бутылки, — сказал Павел. — Это не атомная бомба, которой сейчас младенца не напугаешь. Это технология с приставкой НМ.

— Это настоящий ужас, — сказал он.

Я пил кофе, смотрел на Катю и начинал понимать.

НМ-лекарства, победившие рак. Здорово. НМ-компьютеры... Просто отлично.

НМ-роботы. НМ-оружие.

НМ-вирусы.

Никогда нельзя быть уверенным, что ты на сто процентов человек.

Церковь обнесена зелёным забором с колючей проволокой. Когда-то здесь была зона, а в здании церкви — картофельный склад. С тех пор многое изменилось. Проволока проржавела, забор полинял. В церковь заново внесли иконы. Идут службы. Звонят колокола.

Как определяют начало эпидемии, скажем, холеры? Или кошачьего гриппа?

Больницы переполнены, как трамваи в час пик.

Я на некоторое время задерживаюсь перед входом. Поднимаю руки. Дрожат. Похмельный синдром? Черта с два! Я чист и выбрит. Голубые джинсы, рубашка, серая куртка-ветровка. Внутри меня словно подрагивает стеклянная струна. Охотник должен полагаться на интуицию...

Адреналин.

Я медленно выдыхаю, опускаю руки и вхожу.

В настоящей, большой церкви внутри приятная, несколько даже интимная темнота. Атмосфера. Запах воска. Может быть, даже святости. Обычно я чувствую нечто. Энергию. Разность потенциалов. Нечто. Намоленные иконы, мощи — от них идет вполне материальное тепло.

Здесь же — прозрачный свет. То же самое, что за окном, только в четырех стенах и с множеством народа... А самого важного не хватает.

Святости нет.

А народу — много. Даже слишком. Зато полное внутреннее ощущение, что попал к сектантам.

Не торопиться.

Выходит батюшка. В ризах, размахивает кадилом...

Я протискиваюсь ближе. Старушки в черных платках, старики, внуки, но и молодежи хватает. Что их сюда тянет?

— Бесстыжий. Хоть бы очки снял! Постыдился бы...

Батюшка стоит напротив меня. Смотрит. Молчит. И окружающие против воли смолкают и ждут. Лицо у него бледное, желтоватое и костистое. Глаза темные и впалые, волосы черные. Нос тонкий.

Потом вдруг батюшка поднимает кулак и начинает рассматривать ногти, как после маникюра.

Прихожане ждут. Я жду.

Батюшка говорит, обращаясь к своему кулаку. Просто не может оторвать от него глаз. Он говорит:

— Нечестивец! Язычник! Как ты посмел входиша в дом божий, очки, бесовское порождение, не снявши!

Зло и энергично выходит. Кулак словно живой. Собеседник. Поднимается ропот.

Я снимаю очки.

Ропот смолкает.

...Как определить, что началась эпидемия НМ-вирусов? Например, того же Alien-8? Или дурной памяти Rev.lion?