Карты рая - Веприк Дмитрий (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— У? — произнес Бричард. — А они действительно зациклены?
— По-моему, да — сказала Сато. — Я устала объяснять им, что меня эта тема не интересует.
— А почему? — спросил Бричард. Взгляд девушки ему не понравился.
— А тебя интересует? — спросила она.
— Меня — да, — признался он, чувствуя, будто что-то теряет в ее глазах.
Сато немного задумалась.
— Давай договоримся, — сказала она. — Мы больше не станем об этом говорить.
Сержанту захотелось поинтересоваться, насколько знакома она с предметом, о котором не хочет говорить, но как-то почувствовал, что сейчас лучше будет промолчать. Он только подумал, что пребывание на необитаемом острове действительно не проходит даром для психики.
За этой мыслью должен был следовать вопрос — насколько эти последствия необратимы. Ему встречались девушки, заявлявшие о своем равнодушии к сексу. Но ни одна из них не была до конца последовательна.
— О'кей! — сказал Бричард. И чтобы немного разрядить обстановку, хлопнул ее по руке.
Вернее, попытался хлопнуть. Экспресс-курсы в центрах подготовки рейнджеров известны своей эффективностью, а природной реакции Сато можно было только завидовать. Так что, пройдя через пустоту, ладонь сержанта припечатала поверхность стола.
До него наконец дошло, в чем состоит еще одна ее странность, которую он давно ощущал, но никак не мог сформулировать. Если ей надо было сесть за стол, за которым сидел один собеседник и имелись три свободных стула, она всегда выбирала самый дальний стул. Наверное, она приняла бы предложение сыграть в теннис, но безусловно отказалась бы от чего-нибудь наподобие «пятнашек». Проще говоря, она всегда старалась создавать ощутимую дистанцию между собой и окружающими людьми, а если ей приходилось эту дистанцию сокращать, старалась избегать соприкосновения. Бричарду казалось, что это как-то вытекает из ее отношения к сексу, но тут он был кардинально не прав. На самом деле ее отношение к сексу как раз вытекало из нелюбви к любым физическим контактам. Хотя…
Идея отвращения к сексу вовсе не нова. Напротив, она очень даже стара если не как само человечество, то как цивилизация. Век за веком, двигаясь по спирали, человеческое сознание то и дело возвращалось к идее преимущества девственности над искушенностью и воздержания над свободным удовлетворением потребностей плоти. В начале двадцать первого века, в эпоху массовой компьютеризации, когда аскетические подвиги полусумасшедших монахов и массовые заточения в монастырях сексуально неудовлетворенных подвижников отошли в прошлое, совершенно неожиданно эта идея вернулась к человечеству с величественной необратимостью попавшего в лоб австралийского бумеранга.
Речь идет об интеллектуальном течении, провозгласившем, что будущее разума лежит в отказе от своей биологической природы. Человечество исчерпало себя как вид, возвестили его носители, и в своей биологической ипостаси неминуемо движется к вырождению, свидетельство чему — сексуальные революции и расцвет всякого рода из-вРащений. Будущее разума, продолжали они, состоит в том, Что со временем его перезапишут на основу более надежею, нежели белковая. На какую именно, ответ напрашивался сам.
Если так, то при чем тут секс? Эта область человеческой жизни получила от сторонников нового течения такой град полемических стрел, что уже количество нападок невольно наводило оппонентов на некоторые выводы. Менее сдержанные не стеснялись вопрошать, а не являются ли сторонники чистого разума кастратами и, уж во всяком случае, благополучно ли у них со здоровьем. А поскольку спор протекал в недрах компьютерных сетей, вопрос так и не был прояснен.
Каждая сторона считала свою точку зрения самоочевидной, но так как нет ничего более спорного, чем самоочевидные вещи, то, утомившись забрасывать оппонентов физиологическими, мировоззренческими, моральными и философскими аргументами, обе стороны взывали к истории как к верховному арбитру всех споров.
Вот пройдет несколько десятилетий, заявляли новаторы, и все по-настоящему разумные личности перепишут свой разум на нейрокомпьютеры, искусственные тела будут менять как одежду, а прочим представителям человеческого рода ничего другого не останется, как вести полуживотную жизнь, поедая бананы и безобразно совокупляясь. «Такова логика истории!» — заключали они.
Возражения ортодоксов варьировались в широком спектре, но строго логические аргументы занимали скромное место, оказавшись зажатыми между ироническими репликами «ну-ну», «идиоты!» и откровенно издевательскими смайликами. «Поглядим», — завершали спор самые сдержанные и мудрые.
По этому поводу кто-то вспомнил старую притчу. Вроде бы существуют в природе некие насекомые-поденки, средний срок жизни которых равен одному часу. За этот час они ухитряются не только решить проблему выживания вида, но и как-то осмыслить свое существование. И вот однажды вечером старик поденка собрал вокруг себя молодых слушателей, дабы обратиться к ним с ученой речью.
«Я открою вам великий закон мироздания, молодые люди, начал он. — Уже много поколений наши мудрецы наблюдают за солнцем. В результате этих наблюдений был открыт великий закон природы. Согласно этому неумолимому закону, наше солнце постепенно склоняется к западному горизонту. Вывод печален: когда оно совсем зайдет за горизонт, наступит темнота, а за нею ледяной холод. Вследствие чего жизнь на Земле погибнет навсегда».
Неизвестно, что подумали слушатели старого мудреца, но, как сообщает история, солнце благополучно взошло на следующее утро. Из чего, к слову говоря, вытекает совсем другая теория: вслед за каждым закатом непременно наступит рассвет. Ничего не имея против оптимистической теории Вечного Возвращения, мы вынуждены только констатировать, что она не подтверждается личным опытом поденок.
Как и всякая вещь, страдающая очевидностью, странность Сато была замечена. Корабельному врачу — а врачи на федеральных боевых кораблях в первую очередь психиатры, а уже во вторую техники-операторы при киберхирургах — эта девушка и раньше создавала больше проблем, чем половина экипажа, вместе взятая. Когда стало ясно, что она старательно уклоняется от разговоров о своей жизни на острове, он посоветовался по этому поводу с капитаном Никсоном. После чего, по одному отзывая к себе всех членов экипажа, настоятельно порекомендовал прекратить подобные расспросы. Теперь он мог только посоветовать обратиться к более искусному доктору по имени Время, а также поменьше заострять внимание девушки на том, что другие считают ее проблемами.
Тем более что «Эскалибур» начал новую боевую компанию, а людям легче приспособиться к странностям своего ближнего, если этот ближний — их товарищ по оружию и кое-кто даже обязан ему жизнью.
Но уже тогда у Сато Ишин случилось первое открытое столкновение с окружающими. Его жертвой пал лейтенант Гейзер. Причины возникшей между ними неприязни остались неизвестны. Может быть, Гейзер предложил ей как-то послушать вдвоем музыку, а может — и, кстати, скорее всего, — столкновение произошло на почве личных амбиций. Неизвестно.
Известно только то, что в рамках очередной тренировки по рукопашному бою им пришлось встретиться на татами. Как и другими обязательными дисциплинами, Сато пришлось заниматься боевыми искусствами в учебном центре, но и там она старалась при случае пропустить тренировку, а при возможности выбора между инструкторами предпочитала тех, в стиле которых удары и энергетические аспекты доминировали над силовыми бросками.
Если бы о конфликте было известно, их не поставили бы в пару. Но, повторимся, о нем никто не знал. Так что, ступив на татами, лейтенант Гейзер в течение трех минут отвязался как следует. К своему несчастью, он немного переусердствовал. Как-то вышло, что, когда Гейзер вышел на захват со спины, его рука проскользнула за пазуху партнерши. Что именно она там делала, история умалчивает. Если это было случайное движение, то ей не стоило там задерживаться. Секунду спустя Сато ухитрилась провести прием из арсенала прикладного дзю-дзюцу: захватив средний и указательный пальцы противника, рванула в разные стороны, Раздался хруст, отчаянный вопль, после чего лейтенант потерял сознание в результате болевого шока.
