Фея - Варли Джон Герберт (Херберт) (серия книг txt) 📗

Хотя твердая рука Менестреля твердо ее держала, Сирокко падала дважды, пока титаниды грузились. Фея продолжала уверять, что справится собственными силами.

Вещи, которые приобрел Крис, ждали его, как и было обещано, в сарае рядом с «Ла Гатой». Там же находились и пожитки всех остальных. У титанид имелись седельные вьюки, которые были обернуты вокруг их спин и затянуты снизу. Выгнувшись, Валья подтянула свою поклажу, заканчивавшуюся объемистыми кожаным и брезентовым мешками. Крису было куда сесть. Вскочив ей на спину, он раскрыл мешки, где лежали вещи, захваченные Вальей. Титанида стала постепенно передавать Крису весь его багаж, прося уравновешивать поклажу. Когда Крис закончил, каждый мешок заполнился менее, чем наполовину. Валья сказала, что так и нужно, ибо, когда они сойдут с лодок и отправятся по дороге, свободное пространство будет заполнено провизией, которой уже были загружены лодки.

Пакуясь, Крис бросал взгляды туда, где Габи и Менестрель пытались утихомирить Сирокко и усадить ее на титаниду. Трогательная картинка. Но и тревожная. Он также заметил, что Робин, сидящая на корточках на спине у Фанфары, также внимательно наблюдает за спектаклем. Вокруг лежала тьма, и единственный свет исходил от лампад, которые несли титаниды. Крис заметил, что Робин хмурится.

— Что, хочешь передумать насчет похода? — поинтересовался он.

Робин изумленно оглянулась. Раньше они не разговаривали — по крайней мере все то время, что Крис был в здравой памяти, — и ему интересно было узнать, что она о нем думает. Он-то сам находил девушку решительно странной. Так, Крис узнал, что рисунки на теле Робин были вовсе не рисунками, а татуировками. Змеи своими разноцветными чешуйками цеплялись за большой палец ее правой ноги и мизинец левой руки, а потом вились по руке и ноге, чтобы скрыться под одеждой. Его заинтересовало, какие у этих змей головы и нет ли там еще чего-нибудь такого.

Робин снова повернулась к своей поклаже.

— Раз я подписалась, я останусь, — сказала она. Волосы падали ей на глаза; мотнув головой, она открыла еще одну странность: слева, на голове, был выбрит сложный пятигранный узор с центром в левом ухе. Крис почему-то подумал, что это парик и он вот-вот соскользнет.

Робин снова взглянула на Сирокко, затем перевела взгляд на Криса и, кажется, дружески ему улыбнулась. Из-за татуировок сложно было понять.

— Впрочем, я понимаю, о чем ты, — признала она. — Все, кому охота, могут звать ее Феей. А я как вижу пьяную женщину, так сразу ее узнаю.

Крис с Вальей оказались последними из восьмерки, что появилась из тьмы под древом Титанополя. Крис какое-то время моргал от яркого света, затем улыбнулся. Хорошо было двигаться. И не имело значения, чему навстречу он стремится.

Три другие команды составляли прелестную картинку, пока они переваливали через холмы и пускались вдоль по выжженной солнцем пыльной дороге меж полей высокого желтого зерна. Впереди в своем робингудовском сине-зеленом камзоле на шоколадно-коричневом Псалтерионе с развевающемся на ветру пламенем его оранжевых волос ехала Габи. За ними пристроился Менестрель с прикорнувшей у него на спине Сирокко. Видны были только ее ноги, которые торчали из-под выцветшего тускло-красного серапе. В мутном свете шерсть. Менестреля казалась черной; теперь же она искрилась — будто стайка тончайших призм разлеталась позади титаниды. Даже буро-оливковые узоры Фанфары выглядели под солнечным светом просто величественно, а одуванчик ее белой головы был восхитителен. Робин ехала с прямой спиной, пристроив ноги на седельных вьюках, — энергичная и свежая в просторных штанах и трикотажной рубашке.

Сам Крис пристроился поудобнее на широкой спине Вальи. Глубоко втянув в себя теплый воздух, он подумал, что ощущает в нем ту неуловимую прелесть, которая так часто предшествует летним грозам. Обратившись к западу, он увидел, как с Океана летит непогода. Там кучковались облака: толстые, влажные мотки хлопка. Порой они растягивались с севера на юг. А порой выстраивались цепочками. Более же высокие и тонкие, казалось, раскатываются, расстилаются тонкой белой простыней.

Лучшего дня для начала похода было просто не придумать.

Крис не верил, что сможет спать на спине у титаниды, — но оказалось, что может, и запросто. Его разбудила Валья.

Псалтерион уже шел по длинной пристани, что вдавалась глубоко в Офион. Валья последовала за лидером, и вскоре ее копыта тоже застучали по деревянным доскам. У пристани стояли на приколе четыре больших каноэ. Их нехитрая конструкция включала в себя деревянные ребра, обтянутые серебристой материей. Оттого они казались похожими на те алюминиевые суда, что были вполне обычными на земных реках и озерах уже почти два столетия. Днища укреплены были досками. В середине каждого каноэ высилась гора припасов, накрытая красным брезентом и надежно обтянутая веревками.

Лодки качались высоко на воде, но стоило Псалтериону ступить на корму одной из них, как она заметно осела. Крис завороженно наблюдал, как ловко титанида движется по узкой палубе, снимая седельные вьюки и раскладывая их на носу. Титаниды никогда не казались Крису расой мореходов, но по Псалтериону было видно, что лодка для него — как свои пять пальцев.

— Тебе сейчас совсем не обязательно слезать, — сказала Валья. Голова ее была повернута на 180 градусов — движение, всякий раз вызывавшее у Криса психосоматическую боль в позвоночнике. Он попытался помочь ей с застежками, но вскоре понял, что только мешает. Судя по тому, как Валья раскидывала тяжеленные вьюки, их вполне можно было принять за пуховые подушки.

— Одна лодка выдерживает двух титанид с багажом или всех нас четверых, — говорила тем временем Габи. — Или можно оставить команды из людей и титанид, по каждой на лодку. Так как нам удобней устроиться?

Стоя на краю пристани, Робин угрюмо смотрела на лодки. Потом она повернулась к Габи и пожала плечами. Наконец сунула руки в карманы и волком выглянула на воду, чем-то не на шутку раздосадованная.