Рой - Крайтон Майкл (первая книга txt) 📗
– Ну вообще-то… Мы думаем, облако находилось достаточно близко от нее, чтобы дыхание Джулии отклоняло некоторые частицы роя. Ритмично отклоняло.
– Так что весь рой был одной гигантской барабанной перепонкой?
– В некотором смысле да.
– А поскольку это сеть, он обучился…
– Да.
Я вздохнул.
– Наверное, ты собираешься сказать мне, что рой что-то говорил ей в ответ?
– Нет, но он начал издавать странные звуки.
Я кивнул. Я слышал эти странные звуки.
– Каким образом он это делает?
– Мы точно не знаем. Бобби думает, что они повторяют в обратной последовательности вибрации, которые услышали. Частицы согласованно вибрируют и образуют звуковую волну. Примерно так, как мембрана динамика.
Да, наверное, там в самом деле происходит что-то вроде этого. Даже несмотря на то, что рой вряд ли способен на такое. Ведь, в сущности, рой – это облако пыли, состоящее из множества миниатюрных частиц. И эти частицы не обладают ни достаточной массой, ни энергией для того, чтобы генерировать звук.
Мне вдруг пришла в голову одна мысль.
– Дэвид, – сказал я, – а вчера Джулия выходила наружу, к роям?
– Да, утром. Все было нормально. Это уже потом, несколько часов спустя после того, как Джулия улетела, они убили змею.
– А до этого они кого-нибудь убивали?
– Ну… может быть, койота – несколько дней назад. Я точно не знаю.
– Значит, возможно, змея была не первой их жертвой?
– Возможно…
– А сегодня они убили кролика.
– Да. Так что они теперь прогрессируют очень быстро.
– Спасибо тебе, Джулия… – сказал я.
Я был совершенно уверен, что тот быстрый прогресс в развитии, который мы наблюдаем у роев, является результатом предыдущего обучения. Это характерно для распределенных систем – и, если уж на то пошло, для эволюции в целом, которую в принципе тоже можно рассматривать как процесс обучения. В любом случае это означает, что в развитии системы есть долгий, медленный начальный период, за которым следует быстрое и постоянно ускоряющееся развитие.
Именно по такой схеме происходило, например, развитие жизни на Земле. Первые живые существа появились около четырех миллиардов лет назад, и это были одноклеточные организмы. В течение последующих двух миллиардов лет ничего особенно не менялось. Потом в клетках возникло ядро. И развитие начало ускоряться. Всего несколько миллионов лет спустя уже появились многоклеточные организмы. Еще через несколько миллионов лет после этого живые организмы внезапно стали очень многообразными. Потом – еще более многообразными. Пару сотен миллионов лет назад на Земле росли огромные растения, среди которых бродили громадные, сложно организованные животные – динозавры. Человек появился довольно поздно – четыре миллиона лет назад впервые появились прямоходящие обезьяны. Два миллиона лет назад – первые прямые предшественники человека. Тридцать пять тысяч лет назад – наскальные рисунки в пещерах.
Впечатляющее ускорение развития. Если сжать всю историю жизни на Земле до двадцати четырех часов, то многоклеточные организмы появились в последние двенадцать часов, динозавры – в последний час, первобытные люди – в последние сорок секунд, а современный человек – меньше секунды назад.
Первым примитивным организмам понадобилось два миллиарда лет на то, чтобы внутри них возникло ядро – первый шаг к усложнению. Но чтобы эволюционировать до многоклеточных организмов, им понадобилась всего десятая часть этого времени – двести миллионов лет. И всего четыре миллиона лет отделяет тупых обезьян с их грубыми костяными орудиями от современного человека и генной инженерии. Вот насколько стремительно ускоряется темп эволюции.
Подобная картина наблюдается и в поведении агентно-базированных систем. Довольно много времени уходит на то, чтобы агенты прошли подготовительную стадию обучения, «заложили фундамент» опыта и освоили первичные навыки. Но, как только этот этап завершается, последующий прогресс может быть очень быстрым. Нет никакого способа пропустить подготовительный период – точно так же, как человек не может пропустить детство и сразу стать взрослым. Подготовительная работа неизбежна и необходима.
Но в то же самое время невозможно избежать и последующего быстрого развития. Это, можно сказать, встроенное в систему свойство.
Обучение делает развитие более эффективным. И я был уверен, что обучающие занятия, которые проводила Джулия, сыграли очень важную роль в формировании нынешнего поведения роев. Даже просто общаясь с ними, она предоставляла необходимость выбора организмам, обусловленное поведение которых предсказать невозможно. То, что делала Джулия, было большой глупостью.
Таким образом, рой, который и сейчас уже развивается очень быстро, в будущем станет эволюционировать еще быстрее. А поскольку эти организмы искусственно созданы человеком, их эволюция происходит не биологическими темпами. Рои эволюционируют в течение считанных часов.
И с каждым часом уничтожить рои будет все труднее.
– Хорошо, – сказал я Дэвиду. – Если рои возвращаются, тогда нам, наверное, лучше к этому подготовиться.
Я встал, поморщился от головной боли и пошел к двери.
– Что ты задумал? – спросил Дэвид.
– А как, по-твоему, что я мог задумать? – поинтересовался я. – Мы должны уничтожить эти штуки, раз и навсегда. Мы должны стереть их с лица земли. И мы должны сделать это прямо сейчас.
Дэвид поерзал на стуле.
– Мне идея нравится, – сказал он. – Но вряд ли Рики согласится.
– Почему?
Дэвид пожал плечами.
– Просто не согласится, и все.
Я молчал и ждал объяснений.
Дэвид снова поерзал на стуле. Он явно чувствовал себя очень неуютно.
– Понимаешь, у них с Джулией… э-э… что-то вроде соглашения на этот счет.
– Значит, они относятся к этому одинаково…
– Да. Они заодно. Я имею в виду – в этом.
– Что ты пытаешься мне сказать, Дэвид? – спросил я.
– Ничего. Только то, что я уже сказал. Они оба считают, что рои нужно оставить в живых. Я думаю, Рики будет возражать против твоего предложения – вот и все.
Мне нужно было еще раз поговорить с Мае. Я нашел ее в биологической лаборатории. Она сидела перед монитором компьютера и рассматривала белые колонии бактерий, выросших на красноватой питательной среде.
– Слушай, Мае, – сказал я. – Я поговорил с Дэвидом, и мне нужно… Мае? У тебя проблемы?
Она пристально смотрела на экран.
– Кажется, да. Проблемы с нашей исходной культурой бактерий.
– Что там с ней не так?
– Последние генерации Тета-ди растут ненормально, – она указала на изображение в верхнем углу экрана, где колонии бактерий росли ровными белыми кружками, и сказала: – Вот это нормальный рост кишечной палочки. Так они должны выглядеть. А вот здесь… – она открыла в центре экрана другую картинку. Округлые белые пятна как будто изъела моль, у них были рваные, неровные края и неправильная форма. – Это ненормальный рост, – Мае покачала головой. – Боюсь, это свидетельствует о заражении фагами.
– Ты имеешь в виду вирусы? – уточнил я. Фаги – это вирусы, поражающие бактерии.
– Да, – Мае кивнула. – Обычная кишечная палочка чувствительна к очень многим фагам. Самый распространенный, конечно, фаг Т4, но у Тета-ди выработана к нему устойчивость. Поэтому я предполагаю, что это делает какой-то новый вид фага.
– Новый фаг? Ты имеешь в виду недавно появившийся?
– Да. Вероятно, в результате мутации существующего штамма, который каким-то образом преодолел устойчивость Тета-ди. Для фабрики это может обернуться большими проблемами. Если бактериальное сырье заражено фагами, то нам придется прекратить производство. Иначе произойдет распространение вирусов.
– Если честно, закрытие производства – не такая уж плохая идея, – сказал я.
– Скорее всего, нам придется это сделать. Я пыталась изолировать зараженную культуру, но она оказалась очень агрессивной. Возможно, чтобы избавиться от вирусов, нам придется уничтожить все бактерии, простерилизовать чаны и начать заново с новой культурой. Рики это не понравится.
