Драгоценности Эптора. Сборник - Дилэни Сэмюэль Р. (читать книги без txt) 📗
— Ну так что же ты, то есть мы, видели?
— Во-первых: ты помнишь, кем был Джорде до рокового путешествия на Эптор?
— Жрица Арго говорила, что он учился на жреца. Я имею в виду жрицу-мать.
— Все верно. А теперь припомни собственную теорию насчет того, что мы видели.
— У меня была теория?
— Ну, об ужасе и боли, которые пробуждают восприимчивость человека.
— Ах, это... Да, было такое.
— И ты был прав! Добавь к своим словам теорию Воплощенного Хама о двойном импульсе каждого поступка и хорошенько поразмысли. Мы искали какие-то конкретные детали в окружающем мире, а надо было прислушаться к своим ощущениям. Это и есть разгадка. Не надо привязывать вопрос к чему-то конкретному — к пляжу, например. Действие, неважно какое, могло произойти неважно где. Важен опыт, полученный нами. Змей мне все объяснил: человек с его противоположными мотивами поступков всегда стремится примирить противоположности. Можно развить теорию жреца Хама еще на один шаг: каждое действие человека — попытка соединить противоречия воедино, примирить их... Да возьми хотя бы наше путешествие. Мы прошли через боль, ужас, несправедливость, предательство... Сравни это с великой гармонией природы. Если ты сможешь как-то соединить эти вроде бы независимые понятия, оценить ту боль и ужас не со своей колокольни, а с точки зрения Вечности, с тобой непременно что-нибудь произойдет. Ты повзрослеешь. Поумнеешь. Станешь более величественным!
Гео вспомнил, как совсем недавно, после смерти Михайло, сумел разделить свою безысходность с беззаботным прибоем и молчаливыми скалами, и согласился:
— Ну ладно, это понятно.
— Так именно это мы и увидели или испытали: хаос, заключенный в порядке, порядок, определяющий хаос.
— Кажется, понимаю и даже попробую сам продолжить. Если Джорде знал, что две религии переплелись неразрывно, то почему он захотел убить человека, близкого к осознанию одного из законов жизни?
— Верно рассуждаешь, — улыбнулся Ями. — Джорде был послушником в одной из самых жестких, консервативных школ последователей религии Арго. И Змей, и он сам, по-видимому, прошли на Эпторе примерно через то же, что и мы. И оба выжили. После всего кошмара они оказались на тихом песчаном пляже, где вступал в свои права второй импульс — гармонии. И как раз в этот момент слепые жрицы Арго установили контакт с боцманом. Голос, раздавшийся ниоткуда, обрушился на Джорде в момент осознания истины и объявил себя голосом богини Арго. Крылатые твари сделали свое дело — превратили боцмана в слепое орудие... Ты понял меня? Ты понял, что произошло с его сознанием?
— Значит, один импульс усилился благодаря вмешательству слепых жриц. В сознании Джорде случился перекос, и он потерял истинные жизненные ориентиры. Произошла переоценка моральных ценностей.
— Да, да... Психика Джорде и раньше не отличалась устойчивостью, а от всего этого он и подавно спятил. И Змей, который читал в тот момент его мысли, стал свидетелем того, как происходит процесс подмены здорового сознания на больное. Позже он увидел, как то же происходит с Михайло. Мальчик видел, как в твоем друге родилась, крепла и созрела мысль о похищении камней. Наверное, это очень тяжело, ведь мальчишка не просто понимает происходящее, а сам переживает происходящие перемены.
— Но все же непонятно, зачем убивать свидетелей подобных перемен?
— Причина эта много лет назад породила религию как таковую. Все дело — в одержимости. Все те ситуации, о которых мы говорили — и пляж, и скалы, и прибой, — приобрели для Джорде значение откровения. И сознание того, что кто-то еще испытал такой же экстаз, было невыносимо для боцмана. Это во-первых... А во-вторых, слепые жрицы внушили ему, что Змей установил контакт с другой стороной. Для статичного сознания, в котором нарушено соотношение двойного импульса, «другое» значит «Зло». И связь Змея с Хамом воспринималась как связь с врагом, демоном. Все вместе доводило Джорде до исступления, и в одно из таких мгновений он вырезал мальчику язык, воспринимая свой поступок как ритуал служения богине.
— То есть Джорде решил, что все случившееся с ним — события божественного происхождения, и не хотел, чтобы подобное случилось с кем-нибудь еще.
— Точно. — Ями лег на свою койку. — Да это и понятно. Он же не знал о достижениях науки на Эпторе и поэтому обыкновенные технические трюки принимал за чудеса.
Гео тоже лег на спину и закрыл глаза. Засыпая, он слышал, как на самую верхнюю полку забирался Змей. Во сне поэт говорил с мальчиком, и тот рассказал ему о последних мыслях Михайло, о ненависти, огромной ненависти, и мучительной любви.
На следующий день рано утром Гео вышел на палубу. Солнечный свет ослепил его. Поэт прищурился и только тогда заметил жрицу-дочь, сидящую на одной из подвесных шлюпок, скрестив ноги.
— Эй, наверху! — позвал он.
— Эй, внизу! — поддразнивая, ответила она. — Как себя чувствуешь?
Гео пожал плечами.
Жрица Арго перекинула ноги через планшир и спрыгнула вниз. Подошла, встала рядом с Гео, ее голова оказалась на уровне плеча поэта. Широко улыбнувшись, девушка тоном заговорщика позвала:
— Пойдем со мной! Я тебе что-то покажу!
Гео улыбнулся в ответ:
— Конечно, пойдем.
— Ну и видок у тебя!.. Да не кисни! Теперь, когда вы с Ями подружились, вы вместе сможете заниматься изучением древних ритуалов, правда?
— Возможно, — ответил поэт.
— Фу, какой зануда! Вот такой. — И девушка скорчила плаксивую рожицу.
Глядя на забавную девчонку, Гео не удержался от улыбки.
— Конечно, это большое утешение — изучать рукописи вместе с Ями... Я очень рад.
— Вот так-то лучше!
Вдруг девушка остановилась и серьезно спросила:
— Тебя беспокоит рука. Почему?
Гео пожал плечами.
— Из-за ощущения неполноценности. Я ведь теперь урод.
— Не глупи! — воскликнула жрица Арго. — Кроме того, Змей вполне может поделиться с тобой! Не смейся, я серьезно. Разве на Лептаре не делают операции по пересадке конечностей?
— Нашим лекарям подобное и не снилось.
— А мы на Эпторе делали это запросто. Так что и с тобой мы что-нибудь придумаем! Например, вызовем доктора из Храма Хама. — Девочка повела плечами. — Хотя, конечно, это будет довольно трудно...
Гео засмеялся:
— Обязательное дополнение — ложка сомнения в бочке надежд.
Они прошли на корму, и юная жрица Арго достала из бумажного мешка свою гордость — мотор, который собрала вместе со Змеем.
— Я пронесла его в своем мешке через все приключения! Он немного подмок, но за ночь просох.
— Это твой мотор...
— Ага.
— Ну и как ты заставишь его работать? Ему же нужна эта штука... электричество.
— Ну, добыть электроэнергию можно тысячью и одним способом! Например... — Тут девушка на какое-то время замолчала, засунула руку в мешок и достала странную конструкцию из стекла и проволоки. — Линзу я взяла у мамы... Она ужасно милая!.. Нет, правда... Мы договорились, что она отдаст в полное мое распоряжение свою лабораторию, а я не стану вмешиваться в политику. После того, что случилось, политика мне противна...
Рыжая девчонка склонилась над мотором.
— Смотри! Эта линза фокусирует солнечный свет. Сегодня как раз подходящий день — ярко светит солнце! Я направлю сфокусированный луч на термоэлемент. Мне пришлось здесь кое-что доделать... Я позаимствовала пару деталей у корабельного плотника... Он просто прелесть. Если б ты знал! Нет, все-таки сколько хорошего существует в жизни. Я уверена, ты еще напишешь обо всем этом стихи, и мы сравним ощущения... Я уже кое-что написала... Так, подержи-ка здесь... а теперь соедини вот эти проволочки... Отлично!
Юная жрица поколдовала над мотором, отрегулировала фокус линзы, на кончике термоэлемента заиграл солнечный зайчик. Якорь мотора дернулся, собираясь помчаться по кругу. Но тут на них упала тень. Подняв головы, Гео и Воплощение Арго увидели Змея и Ями, свесивших головы с крыши каюты. Они с интересом наблюдали за поэтом и его спутницей.
