Фантастика 1971 - Арутюнов Сергей (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
А там назначение послом или даже советником в одну африканскую страну, национального языка которой не знает никто на свете, кроме Удалова…
«Диметилфталат — восемь граммов, — появилась мысль в мозгу Удалова, — водный раствор аммиака… нет, при чем здесь водный раствор аммиака?» Удалов поднял глаза и увидел в открытом окне аптеки провизора Савича, писавшего что-то в толстом провизорском блокноте.
— Лекарства изобретаете? — спросил Удалов.
— Да, вспомнил кое-что.
— А водный раствор аммиака, — пошутил Удалов. — Это как по-нашему?
— Нашатырный спирт, — сказал Савич, и глаза его стали круглыми от удивления. — Я что, вслух разговаривал?
— Как сказать, — ответил Удалов и поспешил дальше. К тому времени голова его была полна знаниями, приобретенными походя, за два часа. И Корнелий уже начал понимать, что его личная память здесь совершенно ни при чем. Ситуация складывалась куда более сложная. По какой-то причине он обрел способность моментально впитывать, как губка, любую письменную информацию, возле которой он оказывался. И для этого ему совсем не надо было раскрывать книгу или заглядывать в чужие блокноты. Просто следовало оказаться поблизости. Можно было, к примеру, положить возле себя несколько учебников, и через секунду Удалов знал, что в них было написано, до последней запятой.
— Любопытная чертовщина, — сказал Удалов. — А если голова лопнет?
К счастью, в этот момент Удалов прошел мимо киоска «Союзпечати».
Он вобрал в себя содержание всех газет и журналов, даже старых, что лежали на прилавке и были развешаны по бокам. В том; числе и того самого номера журнала «Здоровье», где говорилось, что нормальный человек использует свой мозг, дай бог, на один процент. Остальные клетки лежат без движения и дармоедствуют, зря потребляют пищу и витамины.
— Ага, — сказал Удалов и остановился посреди улицы. — Все понятно. Это и есть дар. Значит, был не сон, а фантастическая очевидность. Как же я, с моими новыми способностями, до такой очевидной штуки не додумался? Это стыд и позор. А если сияющий пришелец сказал правду, то подарком надо уметь распорядиться. Его надо направить на пользу человечеству и способствовать таким образом межзвездной дружбе и взаимопониманию.
Какой следующий шаг должен предпринять разумный человек, который, если захочет, завтра станет академиком или, по крайней мере, членом-корреспондентом академии наук? Пойти в библиотеку? Нет, не стоит. Там нечаянно впитаешь столько всякой чепухи, что даже девяносто девять процентов мозга не справятся. Отдать себя в руки медицине? Жалко свободы.
А ноги между тем независимо от мыслей несли и несли Удалова вперед и привели к дверям стройконторы. Руки сами собой открыли дверь, а язык сам по себе поздоровался с присутствующими сотрудниками. А так как голова Удалова была занята посторонними мыслями, то в ответ на вопрос бухгалтера, закрывать ли ведомости третьему участку, Удалов ответил туманно: «Академии наук виднее», — и проследовал за перегородку, в кабинет.
Там он опустился на стул, положил локти в кипу сводок и, все еще не сознавая, где находится, продолжал размышлять.
Прельщала дипломатическая карьера. Черная машина «Волга» у подъезда резиденции, уважительные иностранцы с коктейлями из виски в холеных пальцах и их секретарши в платьях-декольте.
Хотелось также попробовать себя в космической программе. «Только вы, профессор Удалов, можете подсказать нам, стоит ли подключить к этой ракете третью ступень». А вокруг стоят герои-космонавты и ждут ответа. Ведь от решения Удалова зависит — лететь им на Марс или погодить.
Или еще можно разгадать тайны древних цивилизаций и знать, была ли Атлантида или только померещилась. Такой путь вел к тихому академическому кабинету и бесплатным путевкам в дом отдыха для ведущих мыслителей.
Ну и, конечно, к международным конгрессам…
Нет, решил наконец Удалов.
Спешить с опубликованием не будем. Не исключено, что завтра все пройдет и окажешься в дураках.
В обеденный перерыв зайду в техникум и впитаю в себя высшую математику. Никогда не помешает.
Потом в музей, узнаю, что там есть про Петра Первого. Вот так-то.
— Вы ко мне? — спросил он, поднимая голову.
— Мы уж пятнадцать минут стараемся добиться вашего внимания, Корнелий Иванович, — сказал мужчина с шоколадными глазами, боксерским носом и желтым импортным портфелем.
— Даже больше, — поддержал его маленький старичок. Старичок был в очках, и линзы очков были такими толстыми и сильными, что в них помещался лишь вдесятеро увеличенный зрачок голубого цвета с прожилками. Старичок тоже держал в руках желтый импортный портфель.
— Ага, явились, — сказал Удалов. И в тот же момент он знал до последней строчки содержимое толстых портфелей. Там лежали в основном ведомости, справки, накладные и чистые бланки артели, поставлявшей стройконторе скобянку, замки, ключи и всякую мелочь.
Гости уселись напротив Удалова, и мужчина с боксерским носом сказал:
— День сегодня хороший, Корнелий Иванович.
День был плохой, ветреный, сумрачный, пасмурный. Слава богу, что хоть дождь перестал. Удалов молча согласился с гостем и изучил между тем все бумаги, лежавшие у того в карманах. И понял, что может стать величайшим ревизором современности, исключительным ревизором, которого ввиду знания языков будут приглашать в командировки в союзные республики, страны социалистического лагеря и, может, даже на Запад. И на двери его кабинета будет скромная табличка: «Комиссар милиции первого ранга, заведующий специальным отделом по особо важным ревизиям К.И.Удалов».
— Да, день неплохой, — сказал старичок, и увеличенные жилки под очками заметно покраснели. — А вы на нас, говорят, в претензии. Незаслуженно и обидно.
— Так, — сказал Удалов загадочно и постучал пальцами по столу.
— Нет, Корнелий Иванович, так дальше не пойдет, — сказал мужчина с боксерским носом и повел широкими плечами. — Артель старается, выполняет и перевыполняет план, бесперебойно снабжает вашу контору высококачественным товаром, а в ответ никакой благодарности. Я дойду до горсовета.
— А хоть до Вологды, — сказал Удалов. Содержание одной из бумажек в правом верхнем кармане пиджака человека с боксерским носом его очень заинтересовало.
Подчистка на накладной была сделана грубо, невооруженным глазом видно.
— Зачем так, товарищ Удалов, — сказал старичок. — У нас все документы с собой. Лучший металл мы пустили на те задвижки. Опытных мастеров привлекли. Дней и ночей не спали. И все, получается, впустую? А квартальная премия?
— Погоди, — прервал его спутник. — Если чем недоволен, зачем по официальным каналам? Скажи мне, я скажу Порфирьичу, Порфирьич сделает.
— Сделаю, — сказал старичок. — Всегда полюбовно.
— А задвижки от ветра гнутся, — сказал Удалов. — Замки вилкой вскрыть нетрудно. Строительство дома отдыха сорвано. А товар вы налево пустили. Разве не так?
— Не так, — убежденно сказал Порфирьич.
— А три тысячи восемьсот нечестных рублей поделили между собой?
— Какие деньги? — возмутился старичок. А у спутника неожиданно выступил пот на лбу.
— Сколько? — спросил он.
— Три тысячи восемьсот как одна копеечка. Ведь до сих пор все ваши преступные расчеты в кармане брюк лежат. Карандашом писал. «Порфирьичу выделить семьсот двадцать. Шурову — триста. Удалову, если будет артачиться, сто в зубы». Разве не правда?
Человек с шоколадными глазами потерял присутствие духа. Он вскочил со стула, схватился за карман.
— Продали! — сказал он.
Порфирьич со стула не встал.
Порфирьич побледнел. Даже глаза побледнели.
— Три тысячи восемьсот? А мне семьсот двадцать? Так… Не будет тебе, бесчестный жулик, никакой пощады от народа ни на этом, ни на том свете, — сказал он тонким суровым голоском.
— И заявление в милицию напишем сейчас же, — сказал Удалов, куя железо, пока горячо.
— Я ничего не знаю, — сказал человек с боксерским носом, пытаясь сжевать вытащенную из брюк записку. Записка была на хорошей толстой бумаге и не жевалась.
