Проект «венера» (СИ) - Богатырев Александр Николаевич (книга жизни .txt) 📗
— Ну… это как посмотреть! — отозвался Алексей. — Одним — просто очень хорошая и удобная станция. А вот для тех, кто живёт тут — Небесный Замок!
Где-то над головой лязгнул закрываясь внешний люк. А к боку, где находился один из пассажирских люков челнока, одновременно потянулась «кишка» мобильного трапа.
— Сейчас «кишку» воздухом продуют, и можно будет выходить… — сообщил Алексей журналисту и, глянув на того через телекамеру, гаркнул. — Отстёгивайся! Приехали!
Гонт подпрыгнул, но его удержали ремни, тогда он наконец сообразил, что забыл отстегнуться, и принялся возиться с застёжками. К тому времени Алексей, переговорив с диспетчерами и обесточив системы управления, крутанулся на своём кресле и вывалился в основной коридор. В коридоре, опираясь сразу обеими руками о стену, на плохо гнущихся ногах стоял журналист и ошалелыми глазами смотрел на Алексея.
— Непривычен к длительным перелётам! — посочувствовал он ему. — Ничего, сейчас разомнёшься. Кстати, предупреждаю. Тут станция… гм… с приколами! Так что будь внимателен. Состав экипажа тут интернациональный. Есть арабы, есть пара китайцев, есть японцы, которые постоянно со своей «Ямато» сюда мотаются. Так что, чтобы не попасть в неловкое положение — веди себя прилично.
— А то что? — вызывающе задрал свой выдающийся нос журналист.
— Морду набьют! — мрачно ухмыльнулся Алексей и, увидев зелёный сигнал на шлюзе, надавил кнопку открытия.
Люк чмокнул и начал открываться.
— А! И ещё. Если не понял намёка насчёт «Небесного Замка»… — сказал пилот, заметив, что камеры журналиста неактивны.
— Станция не просто с приколами… там сразу от шлюзовой такое… Лучше сразу включи свои «гляделки», чтобы не метаться, перезаписывая, — закончил он и шагнул вперёд в переход.
Пока Алексей обнимался со встречающими, Гонт добрался-таки до пандуса и встал как вкопанный. Заметив вопросительные взгляды, он обернулся и, узрев журналиста, тут же скроил хищную харю.
— Во! Знакомьтесь! Свежий фрукт с Земли! — изрядно ёрничая, указал Алексей рукой на застывшего в проходе журналиста. — Типа журналист, от «Евразии». Неотёсан и груб, как все Земные журналисты. Наших порядков не знает. То, что ему говорят, склонен забывать. Поэтому если что не бить, а если и бить, то не сильно. Мне этот «груз» ещё Зеленке сдавать гм… «в сохранности».
Встречающие «аборигены» хищно заулыбались, разглядывая издали журналиста, застывшего в полном обалдении от увиденного.
А застыть было отчего.
«Аборигены» не зря называли свою станцию Замком. За время её долгого существования местные художники так расписали и перестроили переборки станции, что она стала действительно изнутри походить на сказочный дворец. Использовались для росписи классические мотивы и растительные орнаменты. А так как учёные станции довольно часто «ныряли вниз» к поверхности, то многие места были отделаны венерианскими камнями, разрезанными на тончайшие пластины и искусно пригнанными друг к другу, образуя неповторимые узоры.
— Вау!! — воскликнул Гонт, созерцая эту красоту — Великолепно!
— Ото ж! — подтвердил Алексей, подходя к нему. — Я же говорил — Небесный Замок!
И тут Алексей сделал ошибку. Надеясь на то, что с Гонтом ничего не случится, если тот полчаса просто погуляет по основным палубам и переходам станции, поснимает интерьеры, оформление залов и коридоров, он оставил его и побежал докладывать Координатору станции и «у друзей отметиться». Прибытие обязывает нанести визит вежливости. А то ведь не поймут. Такой «необычный и дикий зверь» как журналист с Земли тут вообще неизвестен, и необходимость его «пасти» неотлучно — как-то даже Зеленко не прописывал.
Через полчаса, его у выхода из каюты Координатора встретили двое местных. И вид у них был весьма странный. С одной стороны — виноватость проглядывает, а с другой… что-то типа неодобрения.
— Что случилось? — тут же насторожился Алексей, косо посмотрев на свой шлем-интерфейс, зажатый подмышкой. Там никаких особых сигналов видно не было.
— Да понимаешь… Тут твой пассажир учудил. Ну, мы и теряемся в догадках что делать.
— А что случилось?
Рассказчик сильно смутился, но потом, тяжко вздохнув, выпалил.
— Да побили его тут… слегка.
— Так! — тут же подбоченился Алексей.
— И за что? При каких обстоятельствах? — спросил он, но, памятуя предыдущий раз, смекнул, что других вариантов нет, а если и есть, то все они маловероятные.
— Да пристал он тут… — начал второй, — мне бы сразу сообразить, что если с Земли, да ещё из Столицы, то отношение к японцам будет… ещё то!
— Так это его японец отметелил? — смекнул Алексей.
— Не японец, а японка, — Юнко Мидзуно. Ну, ты же знаешь, что форма у их школьниц… вот такая юбочка. — Говоривший, показал ладонью где-то посередине бедра. — Вот этот козёл и перевозбудился. Попытался пристать. Ну, она его в ухо. Пяткой. Не помню, как это у них называется… Маваши?
— Маваши или не маваши… придурок хоть живой?
— Живой, но побитый!
— Юнко уже объяснили, что это за тип на неё «напал»?
— Сама сообразила. И пожелала ему выпасть со станции вниз.
— А сами японцы какого мнения об инциденте? — обеспокоено спросил Алексей.
— Смеются.
— И то хорошо! — расслабился Алексей.
— И где эта скотина репортёрская? — сказал он уже сквозь зубы.
— В медотсеке синяки сводит.
— Ладно! Спасибо. Сейчас возьму этого кретиноида на сопровождение. Больше не повторится.
Оба вестника понимающе улыбнулись, хлопнули Алексея по плечу и удалились.
Гонта он заметил издали. Тот стоял возле медотсека, и жалел себя со скорбной миной ощупывая большие пластыри, покрывшие его харю.
Алексей неспешным шагом приблизился к нему и принялся, в свою очередь, прищурившись, разглядывать лицо побитого репортёра.
— Какой шикарный вид! — с издёвкой, склонив голову на бок, медленно постукивая себя по коленке шлемом заявил Алексей.
— Вам это доставляет удовольствие? Видеть, как цивилизованный человек побит местными дикарями?! — с вызовом заявил Гонт.
— Насчёт цивилизованности и дикости — тут ещё с какой стороны посмотреть! — криво улыбаясь, продолжил Алексей, — да и насчёт множественного числа ты явно перестарался… И не дикари, а дочь самурая. ОНА.
— Если она «дочь самурая», то почему она не в кимоно?! — также с вызовом стал настаивать Гонт.
— Не в кимоно, потому, что не праздник.
— И всё равно, почему она вот так … была…
— А это у них такая форма. Школьная. Или забыл, что в Японии такая форма ещё с конца двадцатого века? Забыл! И я ещё раз повторяю — не равняй своих земных знакомых-проституток и здешний женский контингент!
Алексей сделал паузу, но Гонт промолчал, ожидая продолжения.
— Хорошо, если в следующий раз на русских напорешься. Те хоть просто пошлют по матери. Или в глаз как максимум получишь. А вот с самураями… может быть и жёстче.
Гонт опустил взгляд, признавая, что был не прав.
Алексей тяжко вздохнул и решил замять дело.
— Ладно, уж если прилетели на «Лапуту»… — начал он, но был прерван журналистом.
— Я заметил, что когда эта… — Гонт сглотнул, — японка на меня напала… то все присутствующие русские тут же кинулись разнимать.
— У нас здесь не принято драться между собой. — Мрачно ответил Алексей. — Для них всех такое поведение было весьма диким. Вот и поспешили прекратить.
— Но они стали на сторону японки! Они меня оскорбляли!
— А не надо было лезть к женщинам! Ты их оскорбил, вот и получил помордaм. Я же тебе говорил: У нас здесь очень серьёзно относятся к человеческому достоинству. И не обращают внимания на то, кто какой национальности.
— Какая дичь! И архаизм! — презрительно буркнул Гонт.
— Человеческое достоинство архаизм? — спросил Алексей с угрозой. — Или это у вас такая присказка. Типа если женщина не проститутка, то, следовательно, «несовременно» воспитана? Так понимать?!
— В цивилизованном обществе так не поступают. — Попытался снова возразить Гонт.
