Игры с призраком. Кон второй. - Витич Райдо (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
Она еще бежала, а тело уже падало.
Мужчина удержал ее, вовремя заметив, что Халена выбилась из сил. Усадил ее на траву, прислонив спиной к стволу сосны, заглянул в глаза, что были чернее угля.
— Извини, — прохрипела она, тяжело дыша. Скрючилась, прижав руки к животу. — Минуту дай, минуту.
И подумала: а лучше б вечность…
Мужчина выпрямился, прислушался — звуки глухие, далеко и все же сидеть времени совсем нет. Как и надежды, что роски не устроят погоню, дадут спокойно уйти. Дейн им нужен, чтоб последние вольные кланы поработить, а девушка и того нужнее — она — ставка на исполнение всех желаний.
Халена услышала приближающиеся крики, звуки, словно лошади вскачь неслись — неужели в седла роски успели вскочить да за беглецами двинулись? Худо. Кончилась минута передышки. А может разделиться? Мужчина силен и не ослаблен — быстрей нее уйдет, а так вместе пропадать. Будет она балластом на его шее, в итоге может и обратно в плен за собой утянуть.
— Спасибо за помощь, — прошептала, поднимаясь по стволу. — Дальше я сама, мне туда, — в гущу леса рукой указала, — а тебе, похоже, туда, — в сторону скал махнула. — Клану привет. Иди.
Мужчина молча сжал девушке ладонь и потащил к скалам, постепенно переходя на бег.
Вырваться — время и силы тратить, поэтому Халена закусила губу, чтоб не застонать, не закричать и бежала. За спиной конский топот все ближе, все явственней слышен.
Мужчина в кусты нырнул, Халена за ним, вниз то ли съехала, то ли слетела, не чуя земли под ногами. Вперед, на просвет меж деревьями. Выбежали на открытое пространство, остановились на пару секунд.
Халена огляделась: открывшийся пейзаж в предрассветных сумерках казался ирреальным — слева темнеющие пятна валунов, мерное журчание воды. Левее тоже камни, но вода по ним бежит, бурно, порогами катится, а дальше, если прямо смотреть — дорога широкая из гранитных плит, каменистых уступов, глыб, в скалы, лесом обросшие, упирается, в высокие отвесные стены, за которыми горный кряж виден. Расстояние до скал в полумраке не определишь, но кажется настолько далеко, что к обеду бы добраться.
Мужчина рванул прямо по открытому пространству по камням прыгая, пороги обходя — к скалам. Халена за ним, стараясь не столько под ноги смотреть, сколько вперед, в спину товарища. Ведомый он сейчас для нее и отстать никак нельзя — не из-за себя — из-за него. Ясно, что мужчина в свои места рвется, к клану. И нужно дойти.
Нога соскользнула с мокрого камня, Халена в воду упала. Холодная та, лед только не плавает — мигом в себя привела. Девушка выбралась, и опять вперед за горцем следом.
А сзади уже крики, ржание лошадиное — роски к краю леса вышли. Дальше им на лошадях никак — ноги те поломают. Значит, сейчас стрелы пустят, чтоб хоть так беглецов достать.
И правда — свистнуло разом и тут же крик раздался: живьем брать!
Ага, ага! — засмеялась Халена. Горец обернулся, удостовериться, что слышит смех, и смеется девушка.
— Не обращай внимания, — с кривой усмешкой сообщила, прыгая по камням.
И попыталась сдержать смех, но улыбка сама раздвигала губы — глупейшая привычка девушки смеяться от боли или страха была мало понятна мужчине, и, наверное, он подумал, что та умом повредилась. `Впереди скалы, позади роски, рядом ненормальная, что то и дело падает, соскальзывая с валунов, тормозя движение, и смеется — не повезло горцу', - с улыбкой, глядя ему в спину, подумала Халена. Но имело ли это значение? Роски уже спрыгнули коней и прыгали по камням за беглецами. Поймают или нет — тоже уже мало волновало Халену. Она понимала, что находится на том краю человеческих возможностей, когда тело живет уже лишь целью, заданной разумом, высвобождает последние резервы сил и возможностей, подчиняясь воле. В таком состоянии человек не чувствует боли, страха, усталости. Его психика, как и организм, находятся в состоянии шока и изменяют сознание, искривляя угол зрения на обычные вещи. А потом наступит конец, внезапно и неизвестно когда — через минуту или час, день. Тело просто откажется подчиняться и упадет, будто наткнувшись на препятствие, которого в ту минуту может и не быть.
Об одном просила Халена — только бы это случилось не сейчас, не здесь, не на глазах горца и росков, а тогда, когда упрямый мужчина окажется в безопасности, и они с ним расстанутся, порвав невидимую связь, что образовалась меж ними в момент спасения.
Девушка отчетливо понимала — ей уже не выжить, вне зависимости выберутся они или нет, уйдут от преследователей или попадут обратно в плен. Но она видела горца, его синие глаза, что поглядывали на нее внимательно и озабоченно, и понимала, что не уйдет он один, не оставит ее, не поймет и не примет ее аргументы против, а значит нужно бежать, помогая ему, хоть ему…
Упрямые люди живут в здешних местах, но кто сказал, что это плохо?
Река осталась позади. Ноги уже шлепали по россыпи камней у подножья скалы. Казалось бы куда дальше? И опять улыбнулась, понимая куда — вверх, по скале, по камням — в горы. Голову задрала — высоковато, однако. Грянешь — мама дорогая. По дороге вниз и помолиться, и покаяться во всех грехах человечества можно успеть. Как горец с Халеной забираться собрался — вопрос. Он, конечно, и сможет — все ж вырос в горах, значит, повышенной ловкостью отягощен, а она-то мало с альпинизмом в натянутых отношениях, так еще и с собственным организмом — бунтует тот, сбои дает. `Ну, да ладно, там посмотрим. Авось, заботой меньше у горца будет', - мелькнула шалая мысль в голове девушки.
Выхода иного нет — роски подступают. Должны же они остановится когда-нибудь?
Халена принялась карабкаться вверх за горцем, цепляясь за уступы, подтягиваясь на голом энтузиазме и монументальном `надо'. Острые края камней царапали кожу, бередили рану, и та кровила, окрашивая серый гранит в красно-розовый цвет. Силы убывали катастрофически быстро, с каждой каплей крови, и надежды, что откроется второе, третье дыхание, все меньше.
Халена стояла на уступе в полступни шириной и смотрела вниз — черные человечки, вопреки логике, доводам рассудка, продолжали преследование — упрямо карабкались вверх за беглецами.
Минута передышки — и вновь вперед, вверх. Горец подал девушке руку, подтянул на довольно широкую платформу вверху. Прижал к камням, озабоченно вглядываясь в лицо. Халена виновато улыбнулась:
— Извини. Пару минут отдыха, ладно? — и, пытаясь выровнять дыхание, прижалась к камням спиной. Взгляд скользнул вдаль, туда, где встает солнце, озаряя густые заросли лесного массива, извилистую линию реки, пятна полей. Как красива, уникальна природа здешнего края, как люди, живущие на этих просторах.
Халена с мягкой счастливой улыбкой смотрела на свой последний рассвет, а видела свою жизнь, те месяцы, что провела здесь. И не было ни в сердце ее, ни в душе сожаления — лишь покой и умиротворенность. Ей довелось встретить самых благородных людей, воинов, жить с ними, сражаться бок о бок, отстаивая интересы добра, справедливости, будущего, что прекрасно не в прогрессе социума, а в духовном развитии, сохранении незыблемых качеств — заповедных и непонятных, а порой и неприемлемых иным.
Нет, ни о чем она не жалела.
— Я была счастлива, — выдохнула она. Чистое небо, солнце и леса. — Спасибо вам.
Ветер погладил ее волосы, словно принимая благодарность и отвечая тем же. И поблазнился Халене запах былинника и хвои, влажность грозовых туч и крики побратимов: И-е-е-ху-у!
— Гневомир…
Парень, белозубо улыбаясь, тряхнул кудрями: Ничаво, Солнцеяровна! Живы будем, не помрем!
— Ты жив, ты всегда будешь жить. Солдаты не умирают… Миролюб?
Побратим смущенно улыбнулся, краснея как мальчишка: семечков вота маманя послала, гостинчик тебе, Халена Сонцеяровна.
— Кланяйся ей…
Дейн хмурился, глядя на девушку: черные глаза стали фиолетовыми, улыбка настолько светла, что слепнешь как от солнца. Он видел, с девушкой не в порядке — бледна та, нездорова, но и думать боялся, что ранена серьезно. Да и подумать — смогла бы она преодолеть такой путь, подняться почти до хребта? `Нет, конечно, нет', - уверял себя, а сердце тревожно билось, не веря, взгляд следил за шевелением губ — что она говорит, кому? А лицо притом, глаза — свет.
