Журнал «Если», 1999 № 04 - Пез М. (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
Дэйву и самому было больно разрушать их надежды. Но, к его удивлению, старый сатер невозмутимо выслушал его слова. По его лицу скользнула легкая тень задумчивости, но не разочарования.
— Все это я уже слыхал от моего внука Борка, — сказал сатер Карф. — И все же на памятнике было твое имя, и с его помощью мы тебя наколдовали. Древнее пророчество гласит, что мы найдем решение в начертанном на камне имени, именно так мы нашли тебя. Следовательно, по законам магической логики человек, для которого нет невыполнимого, это ТЫ. Возможно, мы ошиблись в направленности твоего таланта, ну так что ж?.. Все же именно тебе суждено починить небо… Кстати, что за диво такое — «компьютер»?
Дэйв покачал головой, жалея старика с его бредовой идеей.
— Всего лишь аппарат. Как он устроен, объяснить сложно, а толку от него здесь не будет.
— Прошу, утоли мое любопытство. Что такое компьютер, Дэйв Хэнсон?
Нима умоляюще сжала плечо Хэнсона. Он пожал плечами и начал про себя переводить компьютерные термины на местный язык. Ему вспомнились старинные вычислительные машины.
— Аналоговый компьютер — это машина, которая задает условия, математически подобные условиям какой-то задачи, и затем путем ряда операций создает график — предсказание результата, который дадут реальные условия. Если время и интенсивность прилива изменяются в соответствии с положением некоего небесного тела, мы можем создать механизм, повторяющий своим движением очертания орбиты тела. Если факторов много, мы создаем механизм для каждого фактора, повторяющий периодические колебания этого фактора. Все они взаимодействуют между собой так, чтобы соблюдалось взаимное соотношение факторов, аналогичное реальному. Такая машина позволяет вычертить график приливов на много лет вперед… О черт, все это гораздо сложнее. Суть в том, что компьютер берет изначальные факты и обрисовывает результаты. Теперь все это делается при помощи электроники, но принцип тот же.
— Понимаю, — произнес сатер Карф. Дэйв не поверил старику, но был искренне рад, что не придется вымучивать из себя более подробных объяснений. К тому же как знать — может, старик что-то и понял. Задумавшись на минуту, сатер Карф удовлетворенно кивнул: — Твой мир был мудрее, чем я думал. Этот компьютер — замечательный научный прибор, верный слуга законов природы. Мы применяли те же методы, хоть и не столь замысловатые. Но основа все та же — принцип магического подобия.
Дэйв начал было возражать, но сам же осекся, ибо задумался. В чем-то старик был прав. Возможно, наука не так уж оторвана от магии, как кажется, и между законами двух известных Хэнсону миров есть связующее звено. Ведь что делает компьютер? Он задает сходные с реальными условия, «полагая», что результаты вычислений совпадут с действительностью. А магия берет некую символическую частицу вещи и производит над ней манипуляции, которые должны повлиять на реальную вещь. Точка. Вся разница в том, что наука предсказывает, а магия делает — но последствия одни и те же. В мире Дэйва основным правилом логики была аксиома: «Символ не есть вещь», и действия, произведенные над символами, приходилось, сопя и пыхтя, переводить в реальную работу с реальными объектами. А здешний порядок вещей, как это ни смешно, был гораздо логичнее: когда символ равен вещи, можно сэкономить на всех этапах между замыслом и результатом.
— Значит, вина лежит на всех нас, — заключил сатер Карф. — Мы должны были изучить твой мир получше; но и ты мог быть откровеннее. Тогда бы мы нашли для тебя компьютер, и ты создал бы должный портрет нашего неба в компьютере и заставил его прийти в порядок. Но что теперь жалеть? Мы тебе помочь не можем, так помогай себе сам. Сделай компьютер, Дэйв Хэнсон!
— Это невозможно.
Лицо старика внезапно исказилось от гнева. Он вскочил.
Взмахнул рукой, будто что-то швырнул в Дэйва. Ничего не произошло. Сатер Карф, сморщив губы, покосился на руины неба.
— Дэйв Хэнсон, — пронзительно вскричал он, — властью, непреходящей властью имени твоего, имени, которое едино с тобой, держу тебя в моей голове, а шею твою — в моей руке…
Дряхлые пальцы внезапно сжались в кулак, и Хэнсон ощутил, что на его горле защелкнулись тиски. Он попытался высвободиться — безуспешно. Старик что-то пробурчал: тиски исчезли, зато чьи-то когти вонзились в печень Хэнсона. Еще какая-то тварь начала подгрызать его седалищный нерв. Дэйву показалось, что у него выдирают клещами почки.
— Ты сделаешь компьютер, — приказал сатер Карф. — И ты спасешь наш мир!
От мучительной боли у Хэнсона подгибались коленки, но он уже не был прежним слабаком. Бесконечные часы работы под палящим солнцем. Острие снежа-ножа. Злой бич надсмотрщика. Он узнал, что боли нельзя избежать, но ее можно вытерпеть. Его фантастическому телу все возможные пытки были нипочем, а разум научился игнорировать мучения. Дэйв сделал в сторону сатера Карфа шаг. Затем второй. Приближаясь к старику, он сжал руку в кулак. Внезапно послышался смех Борка:
— Брось, сатер Карф. Клянусь всеми законами, на сей раз ты связался с личностью. Отступись, или я освобожу его для справедливого поединка.
Глаза старика полыхнули злым огнем. Но тут же он, вздохнув, успокоился. Боль покинула тело Хэнсона, а сатер Карф устало опустился на стул.
— Почини небо, — сухо произнес старик.
Хэнсон попятился, шатаясь и пыхтя. Но все-таки кивнул сатеру.
— Ладно, — спокойно произнес он. — Борк прав — человек должен бороться с судьбой, даже если нет никаких шансов. Я сделаю, что смогу. Я создам этот хренов компьютер. Но когда все будет готово, я подожду ТВОЕГО истинного имени!
Сатер Карф неожиданно рассмеялся.
— Хорошо сказано, Дэйв Хэнсон. Когда пробьет час, ты получишь мое имя. И все, что пожелаешь, в придачу. И всю скудную помощь, которую мы можем сейчас тебе оказать. Сир Перт, еды Дэйву Хэнсону!
Сир Перт скорбно помотал головой:
— Еды нет. Ни крошки. Мы надеялись, что уцелевшие планеты образуют благоприятное соединение, но…
Дэйв Хэнсон обвел своих помощников тоскливым взглядом.
— О черт! — произнес он наконец. И щелкнул пальцами. — Абракадабра!
Похоже, он уже набил руку, ибо получил именно то, что загадал. На его ладони материализовался целый говяжий бок — не вынеся тяжести, Дэйв положил его на землю. Маги бросились на мясо голодной стаей. Увидев их восторженные лица, Хэнсон окончательно осмелел. Сосредоточившись, он повторил свой незамысловатый ритуал. На сей раз с небес, как снег, повалили хлебные батоны — совершенно свежие, именно того сорта, который он задумал. Кажется, он сам стал магом, виртуозом нового волшебства, работавшего вне зависимости от неба. Сатер Карф удовлетворенно улыбнулся:
— Вижу-вижу — резонансная магия. Чертовски ненадежная при обычных обстоятельствах. Скорее искусство, чем наука. Но в тебе чувствуются недюжинные природные способности к ней.
— Так вы знаете эту магию? — Дэйв наивно считал, что трюк с «абракадаброй» невероятно далек от местных традиций и методов.
— Мы владели ею раньше. С распространением более прогрессивных способов большинство ее позабыло. Слоги колеблются с той же звуковой частотой, что и твой мир — с частотой, с которой все еще колеблешься и ты. Твоя магия не действует на вещи этого мира — да и мы, пользуясь ею, не сможем ничего добыть из твоего. Конечно, здесь мы использовали другие слоги… — сатер Карф задумался. — Но если у тебя получится таким образом достать этот ваш компьютер или его детали…
Шестнадцать абракадабр спустя Дэйв стоял над горкой бесполезного барахла и ругался, на чем свет стоит. Сначала он получил транзисторы. Потом — возможно, от усталости или напряжения — утратил над собой контроль, и в его ладони посыпался мусор: антикварные электролампы артикула 201-А, теодолит, хрустальная ваза, набор школьных резисторов. Но главная беда была с аккумуляторами. Сколько он ни напрягался, получались лишь разряженные.
— Электрические заряды не выдерживают переноса — как и душа, — печально констатировал сатер Карф. — Надо было тебя сразу предупредить.
