Клан Мамонта - - (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
– «Хочу иметь с ними дело (в смысле – договариваться или драться)», – заявил Семен.
– «Да, так надо», – признал Волчонок.
– «Ты найдешь их?»
– «Они найдут нас».
– «Мы должны оставить метки?»
– «Нет. Они найдут нас».
«Уже лучше, – вздохнул Семен. – Не надо будет напрягать мочевой пузырь. Кроме того, метки на чужой территории – это откровенный вызов, после которого остается только драться, а так…В общем, могут быть варианты».
– «Тогда пошли в степь. Я готовлю нарту».
– «Готовь».
На сей раз Семен своим транспортным средством не управлял – он просто сидел на нарте и подрабатывал ногами, чтобы не перевернуться на снежном заструге или не наехать на торчащий из-под снега камень. Что ему предстоит в будущем, он представлял очень смутно, поэтому на всякий случай прихватил спальный мешок и немного пеммикана. Оценить пройденный километраж было трудно, но день уже клонился к вечеру, когда упряжка остановилась на вершине пологого холма. Кроме оленьего стада вдали и бредущего куда-то семейства мамонтов, никакой живности Семен больше не увидел и, конечно, не учуял. Волки же вели себя так, словно прибыли в нужное место в нужное время. Семен их распряг, и они, не дав никаких объяснений, ушли куда-то на юго-запад. Ему оставалось только зарядить арбалет, снять чехол с клинка пальмы и ждать – неизвестно чего. «То, что они не приведут чужаков знакомиться, – это факт. Тогда что: местные волки должны меня сами обнаружить и прибежать? А "мои", значит, ушли, чтоб не мешать мне общаться? Очень деликатно с их стороны! И сколько тут нужно сидеть? Час, сутки, неделю?»
Впрочем, ожидание оказалось не слишком долгим – прошло, наверное, часа 2-3…
«Своих» Семен опознал издалека. Они неслись по снегу довольно плотной кучкой, и впереди – Волчонок. Только в данном случае волки не преследовали добычу, а сами готовились ею стать – их гнала стая огромных светло-серых, почти белых зверюг. Преследователи (больше полутора десятков!) развернулись цепью, фланги которой норовили загнуться вперед – обогнать и остановить бегущих. Вся эта компания двигалась прямо к нарте и стоящему возле нее человеку.
«Ведь растерзают с ходу! Самый мелкий из них весит не меньше меня, а то и больше! Черт побери, если останусь жив, сразу начну изобретать скорострельный арбалет, чтоб очередями можно было стрелять!» Впрочем, эта мысль для Семена не была новой – он прекрасно знал, что скорострельных арбалетов не бывает.
На последней стометровке преследуемые ускорились и немного оторвались от погони. Они добежали до нарты и, тяжело поводя боками, остановились возле Семена, образовав полукруг. «Так, – догадался человек, – место последней битвы обозначено. Встали они не впереди, защищая меня и нарту, а по бокам и сзади. То есть я как бы оказался выставлен в качестве основной ударной силы. Все логично, все правильно.
Мне нужно суметь не испугаться – чертовы рефлексы, что с ними делать?!»
Преследователи остановились в полусотне метров и, вероятно, стали принюхиваться, пытаясь оценить обстановку – сочетание волчьего и человеческого запаха было для них необычным. Потом инстинкт, по-видимому, взял свое – чужаки должны быть изгнаны или уничтожены, – и они двинулись вперед. Семен целился то в одного, то в другого, пытаясь определить вожака. Вроде бы определил и, когда осталось метров 15-20, послал мысленный приказ:
– «Остановись, или умрешь (будешь побежден)!» Получилось, в общем-то, неплохо – уверенно и грозно. О том, что ситуация полностью проигрышная, Семен старался не думать: даже если удастся пристрелить вожака, это мало что даст – рядом три или четыре особи, не сильно уступающие ему в размерах и, вероятно, в силе. У них, конечно, своя очередь на лидерство, так что освободившееся место сразу же будет занято. Ответ пришел почти сразу:
– «При чем тут ты?! – поднял голову вожак. – Двуногие нам не интересны (в игре не участвуют, в упор не вижу)».
– «Остановись, или умрешь!»– повторил Семен, стараясь смотреть волку в глаза и не думать об опасности. Одновременно он принялся напрягать мозги – рисовать и «транслировать» картинки своих былых подвигов. Сначала состоялся поединок с волчицей, за которым следовало убийство мамонта (последний был, конечно, здоров и силен, а вовсе не смертельно ранен сородичем). Общение с саблезуба-ми Семен тоже немного исказил – в драке двух самцов из-за территории победителем являлся лично он. Что и как понял из всего этого волк, осталось неясным – во всяком случае, контакт он не прервал:
– «Знаю тебя (готов признать твое существование). Ты пришел со своей стаей в землю нашей охоты. Будем сражаться».
– «Я – сверхзверь. Я не сражаюсь – просто убиваю. Таких как ты – не шевельнув лапой. Кусаю летающим зубом».
– «Да, я знаю. И тем не менее это – наша земля». «Конечно,-лихорадочно соображал Семен,– у животных, в отличие от людей, свобода выбора ограничена. Что ему предложить?»
– «Твоя земля (образ окрестной степи до самой реки) нам не нужна. Земля нашей охоты (наших интересов) – весь мир (образ бесконечных расстояний, огромных пространств). Мы ходим, где хотим. Нам мешают только наши враги (безликий образ чего-то грозного и всесильного). Ты хочешь присоединиться к ним или к нам?»
– «У меня нет подобных врагов. Незачем (нет смысла) к кому-то присоединяться. Покинь мою землю или сражайся!»
«Люди, конечно, тоже животные, только странные, можно сказать – извращенные. Их интересует масса явлений, не имеющих прямого отношения к питанию и продолжению рода. Но ведь, по большому счету, к этим двум фундаментальным потребностям имеет отношение все. Или почти все. Попробовать?»
– «Ты глуп (ничего не понимаешь). У тебя те же враги, что и у нас. Я знаю, что сделают они с тобой и с "твоими". Смотри!»
Тут Семен постарался предельно расширить смысл местоимений: то есть речь идет о будущем не вот этого конкретного волка, а как бы сводного его продолжения в потомках. Это было нетрудно, поскольку «языковой барьер» отсутствовал. Сложнее оказалось другое – такого в общении с животными Семен еще не пробовал. Он мысленно запел песню В. Высоцкого «Охота на волков» и начал «транслировать» (или телепатировать?) собеседнику соответствующие образы:
В такой охоте он сам никогда не участвовал, так что пришлось напрягать фантазию. Зато потом он перешел ко «второй серии», которую автор назвал «Конец охоты на волков». Вот тут Семен дал себе волю – он никогда не стрелял в животных с воздуха, но представить себя и стрелком в бортовой двери вертолета, и волком, превратившимся в «живую мишень», мог запросто. Причем со звуком, цветом и запахом. А уж эмоции, которые должен испытывать зверь, когда на него сверху опускается ревущее, невозможное в природе чудовище…
Наверное, Семен перестарался, воображая вертолет и действия жертвы, оказавшейся в ситуации, не предусмотренной никакими инстинктами и рефлексами. «Конечно, победное шествие цивилизации по родной планете не было мгновенным. Многие животные успели понять, что человек – это опасность абсолютная, причем на любом расстоянии. Или, может быть, выживать и давать потомство у нас стали преимущественно те, кто научился бояться двуногих. У этих зверей такого опыта нет – на них и их предков никто никогда специально не охотился. И вдруг – такое!»
Вожак присел на лапах и, казалось, вот-вот пустит мочу от страха. Семен снял эмоционально-мысленный пресс, вытер со лба пот и усмехнулся:
– «Страшно? А ведь так будет. Правда, не скоро (ты не доживешь)».
– «Кто они (в смысле – враги)?» «Хороший вопрос, – озадачился Семен. – Как персонифицировать зло, придав ему форму, цвет и запах? Хорошо и просто иметь конкретного врага-злодея, а так…Интересно, он поймет абстракцию?»
– «Их нет, они не нужны тебе. Они не сражаются сами. Они делают глубокий снег зимой и большую воду весной. Из-за них гибнут мамонты, бизоны и олени. Двуногие тоже гибнут – сами или сражаясь друг с другом. Этим силам я должен помешать. Если ты против меня, то твоих потомков будут убивать с ревущих птиц».
