Лабиринты рая - Саган Ник (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Фан считала, что нам понадобится очень много времени, чтобы приспособить организмы к новой жизни, думаю, она недалека от истины.

Мир казался нам чужим. И даже враждебным.

Впрочем, враждебность была односторонней, я всей душой хотел стать частью мира.

В поисках бутылок с водой, содержавшей треонин, мы облили и облевали весь пол в универсаме. Фантазия забежала в аптечный киоск, она обожала лекарства. Нам уже попалось три аптеки, и Фан стала счастливой обладательницей целой кучи медикаментов, продававшихся раньше только по рецептам. По большей части это были наркотики, но, как я догадывался, она брала еще и нейролептики. Интересно, станет она их принимать или нет?

Я абсолютно не был готов ко всему этому.

Никто не спрашивал меня, хочу ли я заниматься состоянием здоровья всего человечества, хочу ли я стать хранителем мира, или, как я называл это про себя, хочу ли я попытаться обмануть судьбу. Я понятия не имел, как бороться с Черной напастью. Не знал я и того, как клонируют людей. Мы должны отыскать Симону, защитить ее. Если она будет в безопасности, я снова смогу думать.

Я стоял в отделе поздравительных открыток, искал что-нибудь подходящее. Хотелось найти что-нибудь вроде «Итак, ты даже не человек». Жаль. Я надеялся преподнести Симоне правду лучше, чем преподнес ее Фантазии. Я взял несколько шоколадок, собираясь присоединить это к букетику диких цветов, которые я уже нарвал к тому времени.

– Не следует ходить в гости с пустыми руками, – говаривала мне когда-то Нэнни.

Я не нашел медальоны таро, не повезло мне и с сигаретами – я искал с гвоздикой, – но мне нужен был какой-нибудь талисман, что-нибудь личное, чтобы носить на счастье. Я решил взять брошку-бабочку, черно-оранжевую с белоснежными пятнышками, крылья словно раскрыты в полете.

Фан знакомилась с отделом спортивных товаров, она хотела арбалет. Девочку заклинило на арбалетах. В ГВР она была чемпионкой по стрельбе из арбалета, но в реальном мире ее навыки не работали. От разочарования она начала хаять экипировку, она тренировалась на плакатах и почтовых ящиках, расстреливая их с заднего сидения автомобиля, за рулем которого сидел я.

Я управлял машиной. За годы забвения нервные и энзимные автомобильные технологии умерли – не могу подобрать лучшего слова, – хотя не знаю точно, были ли они на самом деле. Одним словом, мне пришлось вести машину самому. Правда, здесь не было ни пробок, ни чертовых полицейских с штрафными квитанциями за превышение скорости. Я был королем дорог.

Труднее всего было выносить тишину. Тишину мертвого мира. Мы поболтали, потом включили музыку, но Фан нервничала, а я не мог избавиться от мысли, что теперь, когда я свободен и ничто меня не связывает, я унаследовал кладбище.

Искать признаки жизни было абсолютно бессмысленно, но я надеялся. Мне так хотелось, чтобы мимо нас проехала машина, чтобы на переднем сиденье сидели мама и папа, а на заднем маленький Джимми и Чумовой Джоди. Выжившие ликуют при виде нас. Или не ликуют. Я был бы рад даже постапокалиптической уличной банде индейцев-могавков, размахивающих цепями и пистолетами.

Слава богу, мы видели животных, птиц и насекомых, видели семейство чернохвостых зайцев, белку, удирающую от дикой собаки. Кажется, койота.

И всякий раз Фан заставляла меня останавливаться, чтобы стрельнуть в них из арбалета.

– Чертовы собаки, – сказала она.

– Ты же любишь собак, ты ведь даже подарила мне собаку.

– Да, люблю, но белок я люблю больше.

Мы весело неслись через Золотой штат, на шоссе вдоль тихоокеанского побережья я выжимал девяносто миль, мы катили на север. Кроваво-красный закат. Грохочущие волны. Красота.

Пока мы ехали по побережью, Фантазия высказала только одно замечание.

– Как будто планета повернула вспять.

Я спросил, что она имеет в виду, она не ответила – была занята записями мыслей в блокнот Калифорнийского университета. Неплохая идея. Кто-то должен все записывать для будущего.

– Как пишется слово «планета» наоборот? – спросила она.

Я ей сказал, но, вероятно, неверно понял вопрос. Она написала «атеналп».

Когда мы выехали на шоссе номер пять, она заявила, что хочет домой.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь про дом?

– Абердин, – пояснила она. – Когда я была маленькой, мы жили в Абердине.

– Ты жила в ГВР.

– Истинная правда, Шерлок. В виртуальном Абердине, а теперь я хочу увидеть настоящий.

Она знала, что я не хочу делать лишних кругов. Я рвался в Ванкувер. Я хотел побыстрее увидеть Симону.

– Это по дороге, – заспорила она. – И это мой дом. Я же не прошу тебя повернуть в обратную сторону и отвести меня в Диснейленд.

– Плохо. Там много поворотов, я уверен.

– Я хорошо заплачу, – пообещала она. – Договорились?

Я посмотрел на карту.

– Абердин, – согласился я.

– Штат Вашингтон, – ответила она. – Не Миссисипи.

Но почему?

Почему разные города? Нам выбирали родину произвольно? Жил ли Эллисон когда-нибудь в Сан-Паоло? Может, Хёгуси вырос в Абердине?

Бесполезно пытаться понять Гедехтнис, то есть разгадать образ мыслей наших создателей. Иногда мне казалось, что я близок к пониманию, но мои догадки были похожи на двухмерные фигурки в трехмерном мире, а кроме догадок у меня ничего не было.

«Родовой» дом Фантазии оказался ямой, царапиной, оставленной разбушевавшейся стихией и человеческим забвением. Землетрясение сровняло двухэтажный особняк с землей, разбросав осколки и обломки вокруг. Как и вся цивилизация, это место казалось грязным и небезопасным. Когда мы обходили окрестности, Фан без остановки восхищалась тем, насколько копия в ГВР была точной – просто зеркальное отражение. По всей видимости, Гедехтнис использовал для модели настоящий дом и скрупулезно придерживался деталей.

Интересно, кто здесь жил на самом деле?

Она провела меня на задний двор и показала место, на котором у ее дедушки случился приступ диабета. Он упал, приехала «скорая помощь» и забрала его. Это была первая в ее жизни смерть, похоже, она получила урок, но не травму. Вещи разваливаются, с людьми это тоже происходит. Поэтому следи за сахаром в крови и заботься о здоровье.

Не здесь ли находится источник ее навязчивой идеи Полезный – Вкусный?

Если что-то не вписывалось в эту ее идею, нарушалось химическое равновесие в ее организме, может быть, в этом дело.

Желуди и сосновые шишки хрустели под ногами, а с неба вдруг начал капать дождь, застучал по сухой листве. Она показала мне ущелье и водопад, показала гамак, в котором любила поваляться. Он лежал на земле, ветер оборвал одну из веревок. Вдали в лунном свете переливалось озеро Абердин.

– Вот, возьми, – предложила Фантазия, протягивая мне приборчик Спекс, который она прихватила в одном из универмагов.

Я настроил объектив на кубизм и надел очки. Вид озера искажался, микроскопические цепи в линзах улавливали визуальную информацию и обрабатывали ее, прежде чем передать на сетчатку моего глаза. Картина окружающего мира, которую я видел в результате, была в стиле Пикассо.

Я перевел настройку на пуантилизм, Сера смотрелся лучше. Фантазии очень нравился Спекс, возможно, он давал ей ощущение контроля над миром, которого в ГВР было предостаточно и которого теперь у нас не было. Розовые очки. Хотя, по-моему, они приносят только вред.

– Посмотри на себя! – воскликнула она, для нее я предстал в стиле немецкого импрессионизма. А я посмотрел на нее с точки зрения лихтенштейнского поп-арта.

Не успели мы переключиться на фовизм, как странный шорох позади заставил нас оглянуться, мы увидели стаю диких собак. Они окружали нас сзади, мягко ступая по мху и листьям. А за спиной у нас было ущелье. Пора обедать, стол накрыт, мы – главное блюдо.

Восемнадцать лет тому назад это были чьи-то любимцы, с ними гуляли, их кормили, учили разным фокусам. Но новое поколение уже было диким. Друг человека ушел вместе с человеком, они снова стали стайными животными.