Дюна: Дом Атрейдесов - Герберт Брайан (читаемые книги читать .TXT) 📗

Сейчас Дункан всей душой желал, чтобы они точно угадали, куда именно он направился. Но они никогда не смогут догадаться, что он задумал. Опустившись на колени возле пышного сугроба, он сунул фонарик как можно глубже в снег и убрал руку.

Сияние пронизало сугроб так же, как вода пропитывает губку. Кристаллики льда преломляли свет, многократно усиливая его; сугроб светился в ночи, словно фосфоресцирующий остров.

Взяв ружье на ремень, готовый в любой момент открыть огонь, Дункан рысью бросился в спасительную чащу леса. Улегшись на слой игл, достаточно толстый для того, чтобы не представлять удобную мишень, мальчик выставил вперед дуло ружья, уложив его на специально подставленный кусок камня.

Теперь оставалось только ждать.

Охотники подошли с той стороны, откуда Дункан ждал их. Он чувствовал, что теперь роли переменились: сейчас он был охотником, а они жертвами. Он прицелился, палец плотно лег на собачку. Наконец в прогалину леса перед глазами мальчика втянулась вся группа. Ошеломленные видом светящегося сугроба, они остановились возле него, раздумывая, какой сюрприз приготовил им на этот раз проклятый мальчишка.

Двое охотников внимательно оглядывались, опасаясь нападения из леса. Другие представляли собой отличные мишени, четко выделяясь на фоне сугроба черными силуэтами. Именно на это и надеялся Дункан.

В хвосте колонны охотников мальчик разглядел грузную осанистую фигуру человека, похожего на медведя. У этого человека были повадки большого начальника. Раббан! Дункан вспомнил, как от выстрелов этого человека погибли его родители, он припомнил даже запах паленой человеческой плоти. Его охватил гнев, и Дункан еще плотнее прижал палец к спусковому крючку.

Но в этот момент один из охотников подошел к Раббану и, встав перед ним, начал что-то докладывать ему. Луч прошил доспехи охотника, прожигая тело и отчаянно дымя. Человек вскинул вверх руки и дико закричал.

С быстротой, удивительной для столь грузного тела, Раббан отпрянул в сторону с траектории луча до того, как он прожег дыру в груди охотника и вонзился в сугроб. Дункан выстрелил еще раз, убив другого охотника, который стоял рядом со светящейся кучей снега. Оставшиеся в живых храбрецы принялись дико палить в темноту леса.

Дункан взял на прицел плавающие светильники. Потушив их несколькими выстрелами, мальчик оставил незадачливых охотников во тьме, которая становилась еще гуще на фоне пылающих деревьев. Потом Дункан подстрелил еще двоих, а остальные бросились врассыпную искать укрытия.

Заряд ружья иссякал, и мальчик, снова забравшись на вершину гряды, со всех ног бросился вперед к мигающему огоньку маяка. Как бы то ни было, но теперь только этот маяк мог означать надежду на спасение.

Харконнены некоторое время, хотя бы несколько мгновений, будут пребывать в состоянии шока, и им потребуется некоторое время для того, чтобы прийти в себя и разработать план действий. Зная, что это его последнее преимущество, Дункан отбросил всякую осторожность. Он бежал, оскальзываясь на крутых склонах, натыкаясь на камни, но не останавливался, невзирая на боль, ссадины и ушибы. Он не мог – по недостатку времени – скрывать следы, но сейчас было уже не до этого.

Где-то сзади, с приличного расстояния послышалось исступленное хриплое рычание и крики. Это на охотников напали дикие глазастые псы, привлеченные запахом свежей крови. Дункан подавил улыбку торжества и продолжил свой путь к мигающему впереди огоньку. Сейчас он был уже хорошо виден на опушке заповедного леса.

Наконец мальчик приблизился к источнику таинственного сигнала, легко сбежав в мелкую лощинку. Перед ним стоял легкий орнитоптер – летающая машина, способная взять на борт несколько пассажиров. Мигающий огонь светил с крыши кабины, но вокруг не было ни души.

Стараясь ни единым звуком не выдать своего присутствия, Дункан некоторое время выжидал, затем, крадучись, покинул надежное убежище в гуще деревьев и направился к машине. Был ли орнитоптер покинут экипажем? Оставлен ли он для него? Не ловушка ли это, которую Харконнены приготовили для Дункана? Но зачем им было это делать? Ведь они и так уже охотятся на него.

Может быть, это какой-то таинственный спаситель?

В этот вечер Дункан Айдахо переделал слишком много дел и устал настолько, что был на грани физического и морального истощения. Поразительно, как изменилась его жизнь. Но ему же только восемь лет, и он не сможет при всем желании управлять летающей машиной, даже если это будет единственным шансом спастись. Но может быть, внутри ему удастся найти пищу или оружие…

Он приблизился к корпусу орнитоптера и осмотрел машину, стараясь не производить ни звука. Люк машины был призывно открыт. Внутри орнитоптера царил таинственный мрак. Жалея, что не сохранил фонарик, Дункан двинулся вперед, выставив в темноту дуло лазерного ружья.

Из темноты кабины высунулась чья-то рука и резким ударом выбила оружие из рук мальчика. Он не успел даже сообразить, что произошло. Ощущая сильную боль в пальцах и вывернутых суставах, Дункан отскочил назад, едва удержав крик.

Человек внутри орнитоптера швырнул ружье на приборную доску и рванулся из кабины, схватив мальчика за руку. Грубая рука сжала рану на плече, и Дункан едва не задохнулся от боли.

Дункан извивался, изо всех сил стараясь вырваться, потом посмотрел вверх и вгляделся в лицо женщины с шоколадными волосами и смуглым лицом. Он тотчас узнал это лицо: Джейнис Майлем. Это она стояла рядом с ним, наблюдая за игрой во дворе, а потом пришли солдаты Харконненов, и заточили всю их семью в тюрьму Баронии.

Эта женщина предала его Харконненам.

Джейнис зажала мальчику рот ладонью и крепко прижала к себе его голову. Выхода не было. Бежать невозможно.

– Я тебя поймала, – прошипела женщина.

Она предала его еще раз.

***

Барон Владимир Харконнен не чуждался отвратительных поступков. Однако принуждение к этому соитию беспокоило его больше, нежели любая другая непристойная ситуация из всех, в какие он попадал в своей жизни. Это предложение окончательно выбило его из колеи.

И почему, в конце концов, эта проклятая Преподобная Мать ведет себя чопорно, как классная дама?

Охваченный смятением, он отослал прочь охрану и чиновников, удалив всех нежелательных свидетелей из родового гнезда Харконненов. Куда делся этот Раббан именно тогда, когда он мне больше всего нужен ? Конечно, он на охоте! В отвратительном настроении он отправился в свои личные покои, как всегда, готовый ко всему. Желудок бунтовал.

Барон так нервничал, что лоб его покрылся обильной испариной и блестел от пота. Он прошел под изукрашенной причудливой резьбой аркой входа, откинул занавес. Возможно, если он выключит свет и притворится, что занят чем-то другим…

Когда барон вошел в спальню, то был несколько успокоен тем, что ведьма за время его отсутствия не разделась, не приняла соблазнительную позу на разостланной кровати, а просто сидела и ждала его возвращения, одетая в ту же черную накидку. Это была настоящая Сестра Бене Гессерит. Правда, губы ее кривились в презрительной улыбке.

Барону захотелось взять в руки кинжал и стереть с лица ведьмы эту надменную усмешку. Он глубоко вздохнул, уязвленный тем, что эта женщина может заставить его чувствовать себя совершенно беспомощным.

– Самое лучшее, что я могу вам предложить, это флакон моей спермы, – сказал он, стараясь выглядеть грубым и сильным. – Введите ее себе сами. Этого будет достаточно для ваших целей.

Он вздернул вверх подбородок.

– Вам, Бене Гессерит, придется принять мои условия.

– Это неприемлемо для нас, барон, – ответила Сестра, выпрямив спину. – Вы знаете об этих ограничениях. Мы не тлейлаксы, чтобы выращивать своих отпрысков в чанах. Мы, Сестры Бене Гессерит, должны рожать детей естественным путем, без искусственных средств; мы делаем это по причинам, которые вы, барон, не способны понять.