Остров погибших кораблей (илл. Л. Фалина) - Беляев Александр Романович (книги бесплатно читать без txt) 📗
Хотелось есть, но ведь в Дандарате они так привыкли голодать! Шарад пожевал молодые побеги тростника. Боясь попасться в руки врагов, они не выходили из своего убежища.
К вечеру небо заволокло тучами. Ночью шел дождь, а к утру поднялся густой туман. И вдруг в тумане послышался гул моторов. Ариэль и Шарад, крепко связавшись полотенцем, поднялись в воздух. Сесть на крыло в тумане было нелегко и небезопасно. Аэроплан едва не сбил их, и когда Ариэль бросился в сторону, полетел вперед. Пришлось, напрягая силы, догонять его. Это, наконец, удалось. Теперь Ариэль осторожно опустился на крыло, и оно дало едва заметный крен. Они летели почти весь день, страдая от жары, жажды и голода, но каждый час, каждая минута уносили их все дальше от ненавистного Дандарата и страшного Пирса.
К вечеру поднялась гроза. Самолет трепало. Он нырял в воздушных ямах, поднимался на гребни воздушных волн. Во время одного сильного порыва Ариэль и Шарад были сброшены с самолета. Догнать аэроплан у Ариэля не хватило сил, и они начали опускаться на землю.
— На этот раз нам удалось улететь далеко, Шарад, — сказал Ариэль.
Глава тринадцатая
ВИШНУ И ПАРИИ
Еще в воздухе они увидели развалины длинного здания без крыши. Ариэль и Шарад приземлились на груду щебня в одной из комнат этого здания, вспугнув целую тучу летучих мышей, ютившихся по углам. Мыши долго летали, пока, наконец, не успокоились. Беглецы нашли местечко, защищенное от дождя и ветра, обнялись и заснули.
На заре Ариэль поднялся первым, стараясь не разбудить Шарада. Он вылез через пролом в стене и оглянулся.
Солнце еще не всходило. Клочья легкого тумана тянулись над землей, как ночные призраки, вспугнутые первым веянием утра. Растения были покрыты крупными каплями росы. Развалины неуклюжего здания придавали местности унылый вид. Безобразное дерево ашат протянуло свои толстые цепкие корни сквозь зияющие трещины в стене. Среди цветущих кустарников кое-где возвышались обломки этой стены. Два полуразрушенных столба указывали на место бывших ворот. От них к берегу реки шла аллея из деревьев шишу. Под сенью вековых деодаров виднелись бугорки, похожие на могилы. В тумане поблескивал пруд с размытыми берегами. Вода из него вытекала ручейками, а его дно служило ложем для корней кориандра. Запах его цветов наполнял весь сад. За чертою сада начиналось небольшое кукурузное поле, с краю стояла хижина, крытая соломой. Глиняные стены потемнели от ливней.
Заря окрасила туман. Защебетали птицы, ожили вороньи гнезда. Первый луч солнца зажег бриллиантом росинку на листе кустарника. Ариэль засмотрелся на сверкающую точку. Но она вдруг исчезла. Жадное солнце выпило ее. Ариэлю стало грустно. Красота и радость так быстротечны… Присев на камень, он задумался.
Звуки и шорохи пробуждающегося дня мешали сосредоточиться.
Из хижины за кукурузным полем вышел старик в одном дхоти и, напевая, начал свою ежедневную утреннюю работу — он обмазывал свою избу свежей глиной.
Вскоре из хижины вышла девочка-подросток в сизом сари, которое было когда-то голубым. Черные волосы девочки были заплетены в косы. В руках она несла медный таз и котелок. Посуда и запястья на руках и ногах звенели при каждом ее шаге.
И девочка пугливо посматривала в сторону развалин. Это начинало беспокоить Ариэля. Уж не видели ли эти люди, как он спускался с Шарадом?
Девочка подошла к ручью и начала чистить посуду песком.
— Иди ко мне, милый, — услышал Ариэль ласковый голос и вздрогнул. Повернувшись, он увидел сквозь кисею редеющего тумана юношу, который стоял по пояс в воде у противоположного берега пруда; на берегу — огромного буйвола с кроткими, покорными глазами. Как бы отвечая на зов юноши, буйвол шумно вздохнул и медленно вошел в пруд, поднимая широкой грудью легкую волну. И юноша начал усердно мыть буйвола, который пофыркивал от удовольствия и медленно качал головой.
Не этот ли юноша и заставлял старика и девушку поглядывать в сторону развалин? Юноша и девушка действительно переглядывались друг с другом, но не обменивались ни одним словом.
Вымыв буйвола, юноша вывел его из пруда, бросил взгляд на девушку и, похлопывая по лоснящейся коже буйвола, пошел по заросшей травою дорожке. Девушка провожала их взглядом, пока они не скрылись за рощей.
— Дада! Ариэль-дада! Где ты? — послышался голос Шарада. Проснувшись и не найдя возле себя Ариэля, он забеспокоился и выбежал во двор. — Ах, вот где ты, дада! Я есть хочу, дада! Очень!
Ариэль заметил, как девушка-подросток, увидав Шарада, выронила из рук котелок и, бросив посуду, побежала к хижине. Края ее сари развевались, обнажая крепкие смуглые ноги, бились по плечам и спине, а запястья громко бренчали. Старик посмотрел на девушку, потом и он, отряхивая глину с рук, поспешно скрылся в хижине.
— Вот что ты наделал, Шарад, — сказал Ариэль, поднимаясь из-за куста. — Нас заметили.
— Прости, дада, но я так перепугался, когда не увидел тебя возле.
— Что нам теперь делать? Убежать? Улететь?
— Как ты хочешь, — покорно отвечал Шарад. — Но мне очень, очень хочется есть. Еще никогда так не хотелось, даже ноги дрожат. Ведь мы вчера весь день не ели и всю прошлую ночь… Может быть, у них найдется горсточка риса?
«Едва ли в этом глухом месте могли быть сообщения Пирса. И в конце концов всегда можно улететь. Шарад прав. Надо попросить пищи у этих крестьян», — думал Ариэль. Он сам чувствовал голод и слабость. При такой слабости, пожалуй, не улетишь.
Пока он раздумывал, дверь хижины открылась и на пороге появился старик. В руках он держал деревянное блюдо с двумя мисками, а локтем прижимал циновку. Из-за спины выглядывала девушка в новом красном сари, с венком в руках. Торжественно шли они по краю кукурузного поля, направляясь к развалинам, старик — впереди, девушка — следом за ним.
Ариэль и Шарад, держась за руки, молча ожидали, что будет дальше.
Не доходя шагов семидесяти, старик приостановился. Девушка взяла из-под его локтя циновку и разостлала ее на земле, старик поставил на циновку блюдо. Потом они оба поклонились Ариэлю до земли.
— Привет тебе, неведомый посланник неба! Позволь моей внучке коснуться головою твоих ног. Благослови нас. Кто выше людей, того не осквернит близость отверженных. А если мы недостойны твоего благословения, то даруй нам радость принять от нас пищу, которую мы приносим тебе от чистого сердца!
Ариэль не сразу понял, почему старик воздает ему такие почести. А Шарад, не отрывая жадного взгляда от блюда, толкал Ариэля в бок и шептал:
— Пойдем, дала! Я вижу жареный рис и молоко!…
Ариэль пошел к старику. В то же время старик и внучка, пятясь, удалялись.
— Благодарю вас, добрые люди, — ответил Ариэль, дойдя до лежащего на земле блюда. — Почему вы отходите от нас? Мы с удовольствием разделим с вами ваш утренний завтрак. Шарад, подними блюдо и циновку. Неси к дому! — И добавил тише: — Но не вздумай есть, пока я не разрешу.
Старик и его внучка остановились, не переставая кланяться. Когда Ариэль и Шарад подошли, девушка, покраснев, дрожащими руками протянула Ариэлю венок и в смущении что-то пробормотала.
Ариэль поклонился, взял из ее рук венок и надел себе на шею.
Когда дошли до хижины, старик с сияющим лицом обошел свое жилище и ввел гостей на небольшую веранду. Стена дома, примыкавшая к веранде, была закопчена пламенем светилен.
Девушка разостлала циновку. Шарад поставил блюда на пол, и все уселись вокруг.
— Принеси сахарной патоки, лучи и еще рису, Лолита, — сказал старик.
Но девушка, словно зачарованная, смотрела на Ариэля, а он глядел в ее большие темно-карие, подведенные сажей глаза.
— Лолита! — повторил старик.
Она вздрогнула и бросилась исполнять приказание.
— Прошу принять пищу из рук недостойного раба!
Шарад не заставил повторить просьбу. Ариэль тоже с аппетитом принялся за еду.
