Рассказы. Миры Роберта Хайнлайна. Том 24 - Хайнлайн Роберт Энсон (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
Глава 8 «ПРАВИЛО НА ПРАВИЛО…»
Если бы община на горе Шасте была университетом и выпускала учебные программы (чего она не делала), то предложенный перечень, возможно, включал бы следующие дисциплины.
Телепатия.Основной курс, обязательный для всех студентов, без экзамена. Практические занятия, включающие телепатическую связь. Обязателен на всех отделениях. Лабораторные занятия.
Рационализация.1. Память. 2. Восприятие; ясновидение и яснослышание; овладение массой-временем-пространством; нематематические зависимости, порядок и структура; гармоническая форма и интервал. 3. Процессы раздвоенного и параллельного мышления. Отрешенность. 4. Медитация (семинар).
Автокинетика.Дискретная кинестезия. Эндокринный контроль и особенности его применения для подавления усталости, эмоциональных срывов, регенерации, трансформации (клинические аспекты ликантропии), изменения пола, инверсии, автоанестезии, омоложения.
Телекинетика.Континуум жизнь-масса-пространство-время. Обязательна: автокинетика. Телекинез и общие действия на расстоянии. Проекция. Динамика. Статика. Ориентирование.
История.Курсы по договоренности. Специальные семинары по психометрии с изучением телепатических архивов и по метампсихозу. Оценка обязательна.
Эстетика.Семинар. Автокинетика и методика телепатической регистрации (психометрия) обязательны.
Этика.Семинар. Читается параллельно со всеми другими курсами. Консультации с руководителем.
Быть может, ценность обучения была бы не столь высока, если бы оно было разбито на вышеуказанные отдельные курсы. Но эксперты, жившие на Шасте, могли обучать по всем предметам — и обучали. Хаксли, Коуберн и Джоан Фримэн учились у своих наставников умению заниматься самообучением и погрузились в занятия так же естественно, как угорь погружается в море: они словно вернулись домой после долгого отсутствия.
Все трое быстро делали успехи; поскольку они уже владели начатками восприятия и телепатии, наставники могли обучать их непосредственно, без слов. Вначале они научились управлять своим телом. Они добились контроля над каждой функцией, каждой мышцей, каждой тканью и каждой железой — то есть, сбились того, чем должен владеть каждый человек, но что забыли все, кроме горсточки никому не известных восточных кудесников. Они испытывали глубокое, восхитительное наслаждение, заставляя свое тело повиноваться и ощущая, как оно слушается их. Они познали свои тела в мельчайших подробностях, и тела больше не имели власти над ними. Усталость, голод, холод и боль уже не мучили их, а воспринимались скорее как полезные сигналы того, что за хорошим двигателем нужно ухаживать.
Да и двигатель уже не требовал такого ухода, как раньше. Телом управлял рассудок, который точно знал возможности организма и их пределы. Более того осознание этих возможностей позволило развить их до максимума. Проработать целую неделю без отдыха, пищи и воды стало теперь столь же привычным, как раньше — проработать все утро. Умственная же деятельность вовсе не прекращалась, разве что они сами прекращали ее волевым усилием. Она продолжалась и во сне, ей не мешали ни послеобеденная истома, ни тоска, ни внешние раздражители, ни мышечная активность,
Приятнее всего оказалась левитация.
Летать по воздуху, зависать в мягкой перине какого-нибудь облака, спать, как когда-то Магомет, паря под потолком, — это были совершенно неизведанные чувственные наслаждения, недоступные им ранее. Только во сне, пожалуй, прежде приходилось им смутно испытывать нечто подобное. Особенно пристрастилась к новой забаве Джоан. Однажды она исчезла на целых два дня, совсем не опускаясь на землю, паря в небесах, и ветер овевал ее, а ледяной воздух горных вершин ласкал ее тело. Она пикировала вниз и взмывала вверх, делала петли, спирали, а потом, поджав колени к подбородку, падала из стратосферы на макушку дерева.
Ночью Джоан пристроилась в сопровождение к трансконтинентальному самолету. Невидимая, так как находилась выше самолета, она пролетела вместе с ним около тысячи миль. Когда ей это надоело, она на миг прижалась щекой к освещенному иллюминатору и заглянула внутрь. Пораженный оптовый торговец, встретившись с ней взглядом, решил, что сподобился увидеть ангела. Прибыв на место, он прямо из аэропорта отправился в адвокатскую контору и учредил стипендии для студентов-богословов.
Хаксли левитация давалась с трудом. Его пытливый ум требовал объяснения; каким образом, почему воля способна отменить неумолимый «закон» тяготения, — а сомнения ослабляли его волю. Наставник терпеливо убеждал фила:
— Вы знаете, что неосязаемая воля может влиять на перемещение массы в континууме; вы ощущаете это всякий раз, когда двигаете рукой. Разве у вас пропадает возможность двигать рукой оттого, что вы не можете дать рациональное объяснение этой загадке? Жизнь способна воздействовать на материю; вы это знаете, вы непосредственно пережили это. Это факт. А существование любого факта не требует причины в том неограниченном смысле, в каком вы задаете вопрос. Факт просто предстает перед нами во всей своей наготе — и мы принимаем его. Можно заметить связи фактов друг с другом, а связи — это тоже факты; но проследить связи до их конечных значений рассудком невозможно: ведь он сам по себе относителен. Сначала скажите мне, почему вы существуете… а потом я вам скажу, почему возможна левитация. Давайте попробуем, — продолжил он. Установите со мной связь и попытайтесь почувствовать, что я ощущаю во время левитации.
Фил сделал очередную попытку.
— Не получается, — заметил он с несчастным видом.
— Посмотрите вниз.
Фил взглянул, в ужасе разинул рот и упал на пол с трехфутовой высоты. В ту же ночь он отправился вместе с Беном и Джоан летать над Сьеррами.
Наставника немного позабавило рвение, с которым они предались новому виду спорта, ставшему им доступным благодаря недавно обретенной способности управлять своим телом. Наставник знал, что их радость естественна и нормальна, что она вполне соответствует уровню их развития, как знал он и то, что вскоре они сами поймут, чего стоит эта радость, а тогда примутся за более серьезную работу.
— Нет, брат Хуниперо вовсе не один наткнулся на архивы, — уверил их Чарлз, не прекращая рисовать во время разговора. — Вы наверняка заметили, что в любой религии горы имеют важное значение. Должно быть, в тайниках на некоторых из них хранятся старинные архивы.
— Разве точнее ничего не известно? — спросил Фил.
— Точно известно, к примеру, про Верхние Гималаи. Но я говорю о тех выводах, которые может сделать умный человек из всем известных фактов. Посмотрите, сколь многие горы имеют первостепенное значение в различных религиях, Олимп, Попокатепетль, Мауна Лоа, Эверест, Синай, Тайшань, Арарат, Фудзияма, некоторые вершины Анд. И в каждой религии есть рассказ о том, как Учитель приносит людям наставления, полученные им на горе. Гаутама, Иисус, Джозеф Смит, Конфуций, Моисей. Все они спускаются с гор и рассказывают истории о сотворении мира, грехопадении и искуплении.
Самый лучший из всех старых рассказов — «Бытие». Если принять во внимание, что он впервые был записан на языке диких кочевников, то это точный и подробный отчет.
Хаксли ткнул Коуберна кулаком в бок:
— Как тебе это нравится, дорогой скептик? — Затем обратился к Чарлзу; Бен — убежденный атеист с тех пор, как впервые обнаружил у Санта-Клауса накладные усы; его задевает тот факт, что столь дорогие его сердцу сомнения опровергнуты.
Коуберн невозмутимо усмехнулся.
— Спокойнее, сынок. Я и сам могу выразить мои сомнения, без посторонней помощи. Кстати, некоторые из них пришли мне в голову во время вашего рассказа, Чарлз. Не все эти горы достаточно стары; вряд ли их могли использовать для хранения старинных архивов — ну, например, Шасту. Она вулканического происхождения и, пожалуй, слишком молода для подобной цели.
